Дневник Алины - Вивье Колетт (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗

ДНЕВНИК АЛИНЫ

10 февраля, вторник

Меня зовут Алина Дюпен; с 16 августа мне одиннадцать лет. Эстелле — двенадцать лет. Рике — шесть с половиной. Мы живем на улице Жакмон, дом 13/2 — он выходит окнами прямо во двор угольщика. Папе это очень удобно, потому что он работает у мсье Мартине — столяра: у того своя мастерская на углу нашей улицы, — но нам это неудобно, потому что тротуар такой узенький, что даже в классики не поиграешь.

У меня есть куколка, красный мячик, детский магазинчик; еще у меня есть самокат, но я не очень его люблю, и играет с ним больше Рике. Из книг у меня есть «Без семьи» [1] и «Давид Копперфильд». [2] Вообще, больше всего мне нравятся грустные книжки, где хочется немножко поплакать, но конец лучше, чтоб был хороший.

В школе я первая по рисованию, но вот с задачками, географией, историей не могу сказать, чтобы у меня все шло распрекрасно, и еще в изложениях — учительница говорит, что я делаю много ошибок по французскому. Да-а… что бы она сказала, если бы увидела этот дневник? Конечно, ошибок тут много, но быть внимательной — так трудно!

Вот и все, пожалуй.

11, среда

Ну и денек! Я много плакала и платочек у меня весь мокрый. В общем, началось с того, что мне приснился сегодня один красивый-прекрасивый сон. Я хотела рассказать его Эстелле, но она закрыла уши руками, чтобы ничего не слышать; вот всегда так: как ее сны, так я должна слушать, а как мне что-нибудь приснится, так она слушать не желает.

«Ну и ладно, — подумала я — расскажу Рике».

Он-то мой сон хотел послушать, но попросил, чтобы я сначала помыла ему коленки. А они у него были такие грязные!

— Я не виноват, — объяснил он. — Я все время был верблюдом вчера на переменке.

Но пока мы болтали с Рике, я позабыла свой сон. Вот беда!

— Ладно, — сказала я себе. — Зато хоть в школе все будет хорошо.

Но вышло совсем наоборот. Учительница объявила:

— Хочу вам задать один вопрос, который должен вас позабавить: как вы считаете, какое во французском языке самое красивое слово? Ну-ка, пораскиньте мозгами!

Позабавить это нас нисколько не позабавило, но нужно было попытаться отыскать такое слово. Кармен Фанту подняла руку первой и крикнула:

— Послушание!

Знаю я ее: она лицемерка; это она сказала, чтобы показать, как сама всегда слушается. Виолетта Петио сказала: «карамель» — потому что обожает их; Тьенетта Жако — «каникулы»; Жаклина Муш — «Рождество»; Мари Коллине — «солнышко»; Люлю Топен — «сны», — наконец, все выбрали, что им нравится больше всего.

— Все это довольно обыденно, — вздохнула мадемуазель Делис. — Посмотрим… Алина, у тебя есть воображение — попробуй-ка отыскать что-нибудь пооригинальнее!

Я сильно загордилась от слов учительницы, что у меня есть воображение, и решила отыскать очень смешное слово. Хотела, чтобы все рассмеялись. Искала, искала… А, нашла! И я крикнула:

— Радикулит!

Успех был неподдельный, и все ученицы смеялись до слез, а вот учительница — нет.

— Не могу поверить, — сказала она, — будто «радикулит» для тебя — самое красивое слово во французском языке!

Я хотела было заспорить, сказать, что и правда очень люблю «радикулит», и что… и что… посреди фразы на меня вдруг напал безудержный смех. Я попробовала подумать о чем-нибудь серьезном, но ничего не вышло — я все смеялась и смеялась.

Мадемуазель Делис показала на коридор:

— Выйдите, барышня, и успокойтесь!

И вот! Я осталась у дверей до самого конца урока, а по поведению мне поставили нолик. Это несправедливо, потому что сначала попросили проявить воображение, а потом за это же и наказали! Я решила рассказать обо всем маме. Она всегда меня понимает! Но мама рассердилась: «Сестра у тебя никогда таких глупостей не говорит!» И не захотела меня поцеловать. Я спряталась за занавеской и долго плакала. Никто меня не любит — вот в чем вся правда. А если я тяжело заболею, чтобы их наказать? Вот так — могу умереть, и будет очень хорошо!

Ах, как грустно быть грустной!

12, четверг

Ну и повесилились же мы сегодня! Мама дала нам всем после обеда по 2 франка, и мы пошли на праздник на площадь Бланш.

Начали с карусели. Лошадки кружились с большой скоростью… вверх, вниз, вверх, вниз. Поначалу это забавно, но потом, когда они остановились, у меня заболела голова.

Наконец мы пошли назад; но вдруг от зеленого балагана раздался крик: лотерея. Мы протолкались в самый первый ряд. Пестрый клоун показывал на много красивых вещей внутри, вокруг большого колеса.

— Подходите, — кричал он, — подходите! Выиграть может всякий! Сервизы, ножики, ложки, плюшевые кресла, конфеты, подушки, вазы, часы… всего 50 сантимов — и вот вы обзавелись хозяйством!

— О, — сказала Эстелла, — давайте попробуем разок? Мне бы очень хотелось выиграть вон ту вазу с розовыми цветами!

— Да, да! — закричали мы.

Я поставила свои 50 сантимов на цифру 5; Рике — на 8; Эстелла — на 2.

Колесо закружилось, остановилось:

— Номер 8!

— Это я! — крикнул Рике. — Хочу ножик!

А потом нам повезло всем троим!

Мы стояли красные, и все на нас смотрели. Рике выбрал себе красивый ножик, Эстелла — свою вазу с цветами, а я… сама не знала что взять.

— Побыстрее! — закричал клоун, который больше совсем не смеялся.

Что взять? Подушку? Часы? В конце концов, я показала на часы, но палец у меня так дрожал, что клоун решил, будто мне нужна подушка. Ну и ничего — она великолепная, из зеленого плюша.

Потом мы ушли. То-то мама поразилась! Мою подушку она положила на старое кресло в столовой — там, где пятно от чернил — и та его закрыла. Вазу Эстеллы она хотела поставить на камин, но Эстелла заупрямилась. Теперь ваза у нас в спальне, на туалетном столике — очень удобно умываться с этой огромной вазой под локтем! Но Эстелла счастлива.

Когда вернулся папа и увидел все наши красивые выигрыши, то сказал:

— Это надо отметить!

И спустился купить пирожных. Эстелле досталось с вишнями, а мне и Рике — по кофейному эклеру почти без сливок. Но все было очень вкусно.

Потом мы стали играть в домино и так громко смеялись, что мадам Петио (соседка) послала Виолетту узнать, что у нас происходит.

Забыла сказать, что я уже больше не грущу.

15, воскресенье

Вот наш дом с именами жильцов.

Консьержка мадам Ох-беда. Это папа ее так прозвал, потому что она вечно стонет: «Ох, беда! Ох, беда!» Надо сказать, что у нее утонул муж и она говорит, что болеет. Но мама говорит, что ничего у нее нет.

Бакалейщики Фанту. Они занимают целый этаж, но у них это вынужденная необходимость: они до того толстые, что не в состоянии все втроем поместиться в одной комнате! Их дочка Кармен в том же классе, что и я, но я ее не люблю: она подглядывает на контрольных, а когда кто-нибудь подсказывает, то всё рассказывает учительнице.

Бабушка Плюш с толстяком Габриэлем — он очень плохо бегает и все время ест.

Мадемуазель Ноэми — портниха. Это она нам сшила синие платья.

Мсье и мадам Петио — с Виолеттой, Арманом и Ноно. Арман — просто невыносим, Виолетта — моя сердечная подруга.

Мы. Первое окошко слева — столовая, второе — спальня папы с мамой. Эстелла и я — сразу за ними, перед кухней.

Квартира на первом этаже сдана, сказала маме мадам Ох-беда. Нового жильца зовут мсье Коперник — это старик. Он приедет на следующей неделе; он играет на скрипке в ресторане на улице Рю-де-Дам.