Мамаев омут - Мусатов Алексей Иванович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— А какой Печкин? — Девочка с любопытством оглядывала незнакомых мальчишек. — У нас Печкиных много. И молодые есть, и старые, и средних лет…
— Самый, самый старый… Наверное, пенсионер-инвалид, — пояснил высокий стриженый паренёк. — Зовут Сёменом Ивановичем. У него ещё внук есть, Вася, кажется.
— А-а, так это дедушка Печкин, — первой догадалась девочка. — Ещё его у нас Ходким кличут. Он за прудом живёт, на горушке. А вон и его внук футбол гоняет. — И она показала на зелёную лужайку под пригорком, где среди ватаги босоногих малышей ошалело метался приземистый, распаренный мальчишка в майке и засученных по колено штанах.
Он кричал, размахивал руками, требовал, чтобы пасовали только на него, и, захватив облезлый, спущенный до половины мяч, мчался к воротам противника, всё сбивая и сокрушая на своём пути.
— Познакомь нас с Васей, пожалуйста, — попросил стриженый.
— Васька… Печкин! Иди сюда! Приехали к вам! — закричала девочка, но тот ничего не слышал. — Вот оглашенный! Теперь не дозовешься, — развела она руками и остановила пробегавшего мимо конопатого мальчишку в длинных холщовых трусах, самодельных бутсах и наколенниках, сделанных из кусков автомобильной шины. — Слышь, Пахомов, позови своего дружка. Видишь, к его дедушке из города приехали.
— Нельзя, тренировка у нас, — отмахнулся Пахомов, но, взглянув на незнакомых мальчишек, задержался. Одеты они были в клетчатые ковбойки, куртки на «молниях»; на груди одного какой-то чёрный ящичек, другой держит в руке фотоаппарат «Зоркий». — Снимать будете, да? — заинтересовался Пахомов.
— Возможно, — кивнул стриженый.
— Тогда сейчас, — согласился Пахомов и побежал к футбольной площадке.
Выждав, когда Васька Печкин растолкал малышей и пушечным ударом забил мяч в ворота противника, он схватил приятеля за руку, оттащил в сторону и торопливо сообщил, что к его дедушке приехали из города какие-то ребята.
— С фотоаппаратом… Говорят, снимать будут…
— Кого снимать? Дедушку? Это ради чего?.. — удивился Васька и обернулся через плечо: к футбольной площадке действительно подходили двое незнакомых мальчишек.
— Не знаю, — пожал плечами Пахомов. — Так мне Зойка сказала.
— «Зойка сказала»! — передразнил Вася приятеля, зная его страсть всегда первым сообщать новости. — Слышал звон, да не знаешь, откуда он.
Всё же и без того распаренному Ваське стало ещё жарче. Он стащил майку и вытер взмокшую грудь и спину. Неужели эти ребята в самом деле приехали из города? Но зачем? Может быть, по тому самому письму, которое он написал в Дом пионеров от имени дедушки? Наверное, ребята хотят повидать его, о чём-то расспросить, что-то узнать. Но при чём здесь фотоаппарат, зачем приезжие собираются снимать дедушку?
Нет, Васька ничего не понимал. А городские ребята были всё ближе и ближе.
Что же всё-таки делать? Сейчас приехавшие, наверное, попросят пригласить их в дом, познакомить с дедушкой.
Хорошо ещё, что тот уехал в дом отдыха и они не могут встретиться с глазу на глаз с «прикованным к постели» Сёменом Ивановичем, как Васька расписал в письме.
«Прямо-таки повезло, — облегчённо вздохнул он. — Вовремя дедушка уехал».
А вдруг дома окажутся мать или сестрёнка Анка? Тогда уж шила в мешке не утаишь, всё откроется, всё вылезет наружу. И гори тогда Васька Печкин синим огнём, пропадай пропадом…
— Слушай, Пахом! — шепнул он приятелю, с силой стискивая его хилые плечи. — Не в службу, в дружбу. Я тебе после всё, всё обтолкую. Иди сейчас к приезжим. И задержи их… хоть самую малость. Потом к нам в дом приведёшь. Я их там встречу. И, главное, следи, чтоб Анка о городских ребятах ничего не узнала. Встань у нашего крыльца и не пускай её в дом.
— Её не пустишь! — пожаловался тот. — Она такие приемчики знает… Раз — и с копылков долой!
— Эх ты, слабак! — поморщился Вася. — Тогда Петьку на подмогу возьми. Вдвоём-то управитесь?
— Вдвоём-то да… — вздохнул Пахомов. — А почему всё же Анку в дом нельзя пускать?
— Я ж тебе говорил — потом всё узнаешь. А пока действуй, рой землю.
С сожалением посмотрев на свои знаменитые наколенники и шофёрские перчатки, которые не удалось испытать в футбольном побоище, Пахомов направился навстречу городским ребятам, а Васька, раскатав засученные штанины, побежал к своему дому.
По пути он всё обдумал. Если дома окажется мать, то он скажет, что в магазин сельпо только что завезли красивые косынки, и тогда мать как ветром сдует. А сестре придётся сплести побасёнку о том, что её по важному делу срочно председатель совета отряда вызывает — Анка любит всякие срочные вызовы.
Но, к счастью, дома не оказалось ни матери, ни сестренки. Вася ополоснулся под умывальником холодной водой, сменил мокрую майку, причесал влажные волосы — теперь можно и гостей встречать.
5
Вскоре на улице показались городские ребята, сопровождаемые Вовкой Пахомовым и его приятелем Петькой Ремешковым.
Деревенские мальчишки шли неторопливо, останавливались то у пруда, затянутого зыбкой ряской, то у колодца с длинным журавлём, то на лужайке среди ослепительно белых гусей, и, приняв картинные позы, просили городских «щёлкнуть» их на память.
«Вот прилепились», — с досадой подумал Вася и, распахнув створки рамы, подал Пахомову знак, чтобы они с Петькой не очень-то задерживали гостей.
Наконец те переступили порог избы. Поздоровались, представились: они из города, из Дома пионеров. Высокий, стриженый, светлоглазый назвал себя Юрой Кравцовым из кружка «Умелые руки». Второй — пониже ростом, цыганистый, юркий — был Саша Синицын из отряда «Красные следопыты».
«Умелые руки» — это, пожалуй, то, что нужно, — удовлетворенно подумал Вася, приметив на груди у Юры аккуратный чёрный, лакированный транзистор. — А вот при чём тут «Красные следопыты»?
— А что вы умеете, «Умелые руки»? — снисходительно спросил он.
— Мы-то? Да кое-что умеем… — усмехнулся Юра и достал из кармана затёртое письмо в голубом конверте с изображением Московского Кремля.
— Узнаёшь? Твоё письмо?
— Моё, — не очень уверенно признался Вася. И, не зная, как дальше будут развиваться события, поспешил объяснить: — Ведь дедушка-то у меня больной, немощный… попросил… вот я и написал.
— И очень правильно сделал, — одобрительно кивнул Юра. — Давно бы надо так. А теперь полный порядок. Наш кружок уже начал для Семёна Ивановича приёмник делать.
— Ух ты! — вырвалось у Васи. — А какой приёмник будет?
— Ребята пока схему отрабатывают, ищут лучший вариант, — пояснил Юра. Потом, сняв с плеча ремешок и включив, протянул Васе транзистор. — Если дедушка пожелает, можно и такой сделать. На полупроводниках. А можно и по другой схеме, ламповый, побольше размером.
Вася так и прилип к чёрному, лакированному ящичку. Крутил винты, менял настройку, ловил одну станцию за другой, и лицо его растягивалось в блаженной улыбке.
— Хорош! Хорош транзистор! Вот такой и делайте. Дедушка будет доволен.
— Слушай, Вася, — вдруг с решительным видом подступил к нему красный следопыт Саша Синицын. — А твой дедушка в самом деле Семён Иванович Печкин? Так его всегда и звали? И это без выдумки, без подвоха?
— В самом деле, — признался Вася, озадаченный столь неожиданным вопросом. — Всю жизнь так и звался. Хоть по паспорту проверьте. А ещё у него кличка есть: Семён Ходкий.
— Вот-вот, Семён Ходкий. Так и в воспоминаниях сказано, — вслух подумал Саша, переглядываясь с Юрой. — Значит, всё сходится в точности. Спасибо тебе. Ты молодец. Прими самую горячую благодарность от наших красных следопытов.
— Ка… кую… благодарность? — От удивления Вася начал даже заикаться.
— Понимаешь… — принялся объяснять Саша. — Это ведь очень здорово, что ты нам письмо прислал от имени своего дедушки. Это прямо находка для наших красных следопытов. Ты знаешь, какой человек твой дедушка?
Вася пожал плечами:
— Ну, какой человек… самый обыкновенный…
