Мамаев омут - Мусатов Алексей Иванович (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Подумаешь, награды! — фыркнул Вася. — И всего-то две медальки…
— Чего ты всё зыркаешь? — спросила Анка, заметив, что брат вновь заглянул в шкаф, потом принялся шарить на полках.
— Ты, Нюш, не видела, дедушка тут ничего не оставлял? Свёрток какой-нибудь или коробку?
— Что? — насторожилась девочка.
— Да понимаешь… Уедет дедушка в дом отдыха, а у меня день рождения через две недели. Когда же он мне подарок-то вручит?..
— Ох и любишь ты подарки! — фыркнула Анка.
— Кто ж их не любит.
— А может, дедушка и не собирается тебе ничего вручать.
— Так не бывает, — ухмыльнулся Вася. — Я-то своего дедушку вот как знаю. Он меня без подарка ещё никогда не оставлял. — И он принялся вспоминать, когда и что дедушка преподнёс ему ко дню рождения, к Новому году, к Первому мая и другим праздникам: были тут и школьный ранец, и фонарь, и коньки, и лыжи, и лыжный костюм. Да и что в самом деле стоит деду побаловать своего любимого внука каким-нибудь подарком. Человек он, как все говорят, усердный, старательный, без дела сидеть не может, в свои семьдесят лет всё ещё работает сторожем при ферме, получает за это неплохую зарплату, да и пенсия ему идёт каждый месяц. А какие могут быть расходы у дедушки? Вино не пьёт, табак не курит, одежды-обужды хватает. Не на сберкнижку же ему свои сбережения откладывать?
— Ну и ну… Всё подсчитал, — покачала головой Анка. И тут она вспомнила про бумажку в ящике комода. — А я знаю, чего ты на этот раз от дедушки ждёшь!
— Так уж и знаешь?
— Ещё как… Ты же всё заранее рассчитал и даже список на подарки составил. Мамка тебе велосипед должна купить, дядя Стёпа — духовое ружьё, дедушка — транзистор. Ведь так, Вася-Василёк?
— Опять по моим карманам шарила? — бросился Вася к сестрёнке.
— Нигде я не шарила… Сам бумажку в ящике оставил.
Вася с подозрением посмотрел на Анку: с ней, видно, ухо надо держать востро.
— А чем плохо, что я заранее всё запланировал? — примиряюще заговорил он. — Не то нанесли бы ко дню рождения невесть что: кепку с пуговкой, носочки, рубаху в клеточку, авторучку. А у меня всё это уже есть. То ли дело, когда заранее всё подготовишь. Я ведь дедушке целый месяц про транзистор намекаю, должен же он догадаться, что мне нужно.
— Ох, Васька, и дошлый же ты! — всплеснула Анка руками.
— Не дошлый, а сообразительный. Живу — не теряюсь.
— Это верно, не теряешься, — со вздохом согласилась Анка и принялась вспоминать брату все его проделки.
В школе, когда ребята собирали металлолом, он ухитрился два раза пропустить через весы одни и те же собранные им железные трубы и вышел на первое место среди сборщиков. А когда разбивали сквер около колхозного клуба, Вася больше других высадил молодых липок и получил за это благодарность и премию. Только вскоре часть липок засохла, потому как они оказались без корней.
— А ведь это, братик, твоя работа, твоя, — сказала Анка. — Я потом догадалась.
— А чего нам, малярам. Наше дело сторона, — фыркнул Вася. — Привезли какие-то прутики — я и сажал. А с корнями они, без корней — другие должны смотреть, кому положено.
— А к дедушке как относишься, — не унималась Анка. — Только и ласков с ним, когда он пенсию да зарплату получает. А в остальные дни никакого к нему внимания. Слова по-людски не скажешь.
Вася пожал плечами:
— А что мне с ним — в ладушки играть? В салочки-догонялочки или байки его слушать, как он утят сторожит, да по твоему примеру в дневничок всё записывать? Нет уж, уволь, сестрица. — Он вдруг глянул в окно. — Вот дедушка чешет… А он и впрямь ходкий! Ты, ладно, Анка… Помалкивай в тряпочку. Сейчас мы его проводим как надо.
2
В избу лёгкой, неслышной походкой вошёл Семён Иванович Печкин.
Он только что побывал в парикмахерской, где мастерица Зиночка обработала под польку его лысеющую голову, выстригла косые височки, поправила вислые усы, подровняла округлую, в рыжих подпалинах бороду, побрызгала цветочным одеколоном.
— Ой, дедушка! — вскрикнула Анка. — Какой ты пахлый!..
— Да, перемолодила меня Зиночка. — Дед сконфуженно потёр щёки. — Перестаралась. А здесь, значит, сборы на полном ходу… — Он подозрительно покосился на пузатый баул. — И куда вы такую махину загружаете?
— Дедушка, а я тебя провожу, — услужливо предложил Вася. — Хоть до самого дома отдыха. И баул дотащу.
— Спасибо, внучек, спасибо. Правда, меня обещали на полуторке подбросить.
Семён Иванович вновь с тревогой посмотрел на внучку, которая укладывала в баул толстую, домашней вязки, шерстяную фуфайку.
— Ну куда ты суёшь эту шубу!
— Какая же это шуба, — с невинным видом возразила Анка, — самый обыкновенный свитер.
— Да зачем он мне? Смотри, солнце-то как припекает, — Семён Иванович кивнул на улицу, где на зелёной лужайке уже бегали босоногие мальчишки.
— И солнце самое обыкновенное, — не сдавалась Анка. — Весеннее, обманчивое. Сейчас только и простужаться. А у тебя и без того болезней хватает. — И она принялась загибать пальцы: — Ишиас, радикулит, ревматизм, невралгия, сердечная недостаточность… Ой, а почему только пять? У тебя же шесть было.
— Думаю, и пяти достаточно, — отмахнулся Семён Иванович. — Тебя послушать, так мне не в дом отдыха надо собираться, а куда подальше. — Он вытащил из баула фуфайку и сунул внучке: — А эту шубу — в сундук. И ботинки с галошами не возьму.
Анка бросилась к брату:
— Вась, ну что ты молчишь? Скажи дедушке — он же простудится, схватит воспаление лёгких. Дай хоть ему свой мохеровый шарф.
Помявшись, Вася сказал, что не помнит, куда его засунул.
Анка кинула на него сердитый взгляд:
— Чего уж там, пожалел. У тебя же снега зимой не выпросишь. Вон сколько самописок в кармане. Целая коллекция. А попроси хоть одну — ни за что не дашь…
— Надо было свою не терять, — огрызнулся Вася.
— Ну-ну, будет вам, — примирительно сказал Семён Иванович. — Хоть без меня-то не ссорьтесь. — И он попросил ребят не обижать мать, помочь ей вскопать огород.
Анка хотела было сказать, чтобы дедушка не беспокоился и ехал спокойно отдыхать, но её опередил Вася.
— Железно, дедушка! Полный порядок будет. Всё сделаем! — заверил он.
«Ну и хитёр. Умасливает деда, к подарку подбирается, — подумала Анка. — А сам к огороду и не подойдёт».
И она не ошиблась.
Внимательно выслушав все наставления об огородных работах, Вася, как бы между прочим, спросил, когда дедушка думает вернуться из дома отдыха.
— Давай посчитаем. Сегодня у нас что? Четвёртое мая. Путёвка на двадцать четыре дня…
— Значит, вернёшься двадцать восьмого. Долго же я тебя не увижу, — огорчился Вася.
— Что, внучек, скучать будешь?
Вася вздохнул:
— Ты ещё никогда так надолго не уезжал.
— Дедушка, ты не думай, что он и впрямь скучать станет. Тут другое. У него в конце мая день рождения. Вот Вася и боится, что без твоего подарка останется…
— Как тебе не стыдно! — деланно возмутился Вася. — Это, может, ты спишь да видишь подарки. А я думать о них не желаю. Просто мне хочется, чтобы дедушка был на моём дне рождения.
— Ах-ах, да какой у нас Вася хороший, да какой пригожий! От подарка отказывается. Дедушка, ты слышал?
У Васи передёрнулось лицо, и он из-за спины дедушки зло погрозил сестре кулаком.
— Ну что вы опять ссоритесь да вздорничаете! — встревожился Семён Иванович. — В мире надо жить, в согласии. А в подарках плохого ничего нет. Подарок, если он от чистого сердца, всегда приятен. — Он обратился к внуку: — Я ведь помню про твой день рождения, помню. И приготовил тебе кое-что…
— А чего, дедушка? — вырвалось у Васи, но он тут же спохватился и забормотал, что ему ничего не нужно, только бы дедушка поскорее возвращался из дома отдыха.
Семён Иванович погрозил внуку пальцем:
— Ладно уж тебе, ладно… А подарочек у меня особенный, редкий… Цены ему нет. Оно, конечно, не положено до дня рождения подарок подносить, но ради отъезда придётся, видно, нарушить это правило. Вручить, так сказать, досрочно.
