Праздник первого снега - Снегов Арсений (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
От этого взгляда Матвей почувствовал себя как-то неловко. Ему показалось, что Таня посмотрела на него, как смотрят посетители магазина на понравившуюся вещь, которую планируют в будущем купить. «Никуда ты, голубчик, от меня не денешься!» – вот что говорили ее красивые голубые глаза.
На следующий день случилось вот что: Матвея и Машу Копейко на перемене вызвал к себе в кабинет директор школы Павел Александрович, или, говоря проще, Терминатор.
В кабинет директора Матвей и Маша входили с робостью. Конечно, они абсолютно не верили в жуткие слухи, ходившие по школе, что, мол, Павел Александрович в молодости, во время своей службы в армии, был чуть ли не известным своей безжалостностью «ликвидатором». Но не могли не признать, что Терминатор умеет всем своим видом, манерами внушить трепет и уважение любому, кто его видит.
Директор сидел в кресле за своим рабочим столом и перелистывал какие-то бумаги. Матвей тут же заметил, что на краю директорского стола лежит последний номер «Большой перемены». Он взглядом указал Маше на газету. Та кивнула: да, я тоже вижу. Матвей кашлянул. Терминатор оторвался от бумаг и строго спросил, глядя на ребят сквозь очки:
– Ермилов и Копейко?
«Так точно! – чуть было не ответил Матвей. Под директорским взглядом ему захотелось почему-то встать по стойке „смирно“. – Да чего я торможу?! – подумал с досадой на себя Ермилов. – Я же сам объяснял ребятам, что Терминатор – вовсе не монстр из „ужастиков“, а вполне нормальный мужик!»
Сделав над собой усилие, Матвей спокойно произнес:
– Да, Павел Александрович, это мы.
– Садитесь! – приказал директор, кивком указав на стулья возле его стола.
Матвей и Маша присели. Директор встал с кресла, взял со стола газету и положил ее перед Машей и Матвеем. Ермилов заметил, что Машина статья «Кушать подано!» про школьную столовую обведена красным карандашом.
Директор же, снова сев в кресло, спросил, обращаясь к Маше:
– Значит, это ты писала?
– Я… – призналась Маша.
– Она сделала это по моему заданию! – уточнил Матвей.
Он подумал, что, если Машина статья вызвала директорский гнев, он, Матвей, просто обязан «вызвать огонь на себя».
– Это хорошо, что по заданию, – сказал Терминатор. – В общем, так. Столовую я проверил. Все факты, изложенные в статье, подтвердились. Одна из девочек-поварих обещала повысить свою квалификацию. Другую, к сожалению, пришлось уволить. Заведующая уже нашла ей замену. Так что меры приняты. Все. – И Терминатор снова взялся за свои бумаги.
– Значит, мы можем идти? – с облегчением вздохнув, спросил Матвей.
– Конечно! – Терминатор взглянул на него с недоумением. – Я же все вам сказал.
Ребята направились к выходу. И услышали голос директора:
– Постойте-ка!
Ребята замерли у самой двери, обернулись.
– Вот еще что. Ермилов, не хочу вмешиваться в твою редакторскую работу, но думаю, что про столовую надо будет написать еще раз. Что-нибудь вроде «По следам наших выступлений». Ну, сам решишь, как это назвать. Суть в том, что вы должны сравнить, стали там готовить лучше или все осталось как было.
– Ясно, – произнес Матвей.
– Ну, если ясно, то идите. Желаю успехов!..
– Маш, мне показалось или Терминатор и вправду улыбнулся, когда сказал: «Желаю успехов?»
Ребята только что покинули директорский кабинет и шли теперь по школьному коридору в направлении кабинета химии.
– Слушай, а точно! – Маша засмеялась. – Я тоже это заметила. Прикольно! За полгода я ни разу не видела, чтобы он улыбался!
– Я этого ни разу не видел за восемь лет, – пробормотал в ответ Матвей. – Все-таки пресса – это великая сила!
Глава 16
День прошел быстро. После уроков Маша сразу собралась бежать домой.
– Ермилик, ты прости. У меня сегодня дел столько! Стирка, уборка, готовка… – Она стала загибать пальцы на руке.
– Да ничего, – ответил Матвей. – Я и сам сегодня занят.
– Чем же, если не секрет? – полюбопытствовала Маша.
– Да какой секрет! – Матвей оживился. – Тут прикол такой… Нам для газеты Малышев художницу нашел, из одиннадцатого класса. И художница эта вдруг захотела нарисовать мой портрет! Вот, буду сегодня ей позировать в редакции.
Но Маша не спешила разделить его воодушевление:
– Художница, говоришь? Из одиннадцатого класса? Уж не Танька ли это Макеева?
– Танька… – растерянно подтвердил Матвей. – А как ты догадалась?
– Ну, она одна у нас такая в школе… художница! – с какой-то странной интонацией произнесла Маша. – Плюнул бы ты на портрет этот, а, Ермилик?
– Как это – плюнул? – не понял Матвей. – Почему?
– Ну, скажем, потому, что я тебя об этом прошу!
– Маш, ну ты чего? – Матвей был озадачен. – Ты… ревнуешь меня к ней, что ли? Да я тебе клянусь…
– Ермилик, давай без пафоса, ладно? – сказала Маша. – Ну, хочешь ты позировать этой… художнице – позируй на здоровье! В конце концов, это твое дело.
– Маш, ты не обижайся только! Просто я уже пообещал.
– Ну, раз пообещал… – вздохнула Маша. – Тогда позвони мне вечером, ладно?
Когда Матвей подошел к двери редакторской, Таня уже ждала его. Она стояла в коридоре, у окна, и слушала плеер. Рядом, у стенки, Матвей заметил небольшой деревянный планшет, с каким художники обычно ходят рисовать этюды. Заметив Матвея, она выключила плеер, помахала рукой:
– Привет!
– Привет! – в тон ей ответил Ермилов.
Про себя он отметил, что выглядела Танька сегодня просто сногсшибательно: узкая темная юбка, светлая полупрозрачная блузка и очень просторный то ли жакет, то ли пиджак, такой вроде бы бесформенный, а на самом деле абсолютно гармоничный и стильный. На ногах узкие туфельки на высоком каблуке – сразу видно, что дорогие. Светлые, почти белые волосы девушки контрастировали с яркой голубизной глаз. «Да, хороша, что и говорить…» – подумал Матвей. Внезапно он почувствовал острую тревогу. Ему захотелось отказаться от этой затеи с портретом. Но как бы он объяснил свой внезапный отказ девушке? И каким бы идиотом перед ней предстал? Ведь она старалась, вот и планшет притащила в школу!
«Ерунда какая-то! Ну, что будет плохого, если Татьяна и вправду сделает этот портрет? Да ничего не будет плохого!» – успокоил себя Матвей.
Он открыл замок, и они вошли в редакционную комнатку. Татьяна сразу приступила к делу: прикрепила к планшету лист плотной бумаги, разложила на столе карандаши.
– Как мне сесть? – спросил Матвей.
– Да как тебе удобно! – улыбнулась Таня. – Главное, чтобы свет правильно падал.
Она подошла к Матвею, усадила его на стул.
– Голову сюда немного… – Таня провела рукой по его щеке, и щеке почему-то сразу сделалось жарко. – Да, кстати! Забыла совсем! – сказала девушка. – Я тут тебе еще принесла работы посмотреть. Может, глянешь, прежде чем мы начнем? Мне очень интересно узнать твое мнение об этих рисунках! Тем более что они не совсем обычные…
– А что в них такого необычного? – поинтересовался Матвей.
– Ну, ты сам увидишь… – Таня улыбнулась. – Это тоже вроде… фантазии. Но их я не всем показываю. Только избранным…
Матвею это польстило: значит, он в глазах этой красивой, талантливой девушки избранный? Он смущенно опустил глаза, а Таня тем временем уже достала откуда-то тонкую пачку рисунков. Матвей начал их разглядывать. Посмотрев часть, он только и смог выдавить из себя:
– Да-а…
На рисунках были только тела – мужские, женские, одетые и обнаженные, в самых причудливых позах, иногда очень откровенных. Матвей почувствовал, что краснеет помимо своей воли.
– Ну у тебя и фантазии! – сказал он, просмотрев все рисунки.
– Тебе понравилось? – спросила Таня. Она совершенно не выглядела смущенной.
– Да, – честно ответил Матвей. Что и говорить, рисунки были хороши.
– Знаешь, человек не должен бояться проявления естественных человеческих чувств! – Татьяна подошла к Матвею совсем близко. – Вот, скажем, какие чувства я у тебя вызываю? Я тебе нравлюсь?
