Улица становится нашей - Голышкин Василий Семенович (полная версия книги .TXT) 📗
Цветы… Где взять цветы? Без них какой праздник?
Поздно вечером у Воронка над кроватью неожиданно и тревожно замигала сигнальная лампочка и — пи-и-и-и! — отчаянно запищал зуммер. Воронок еще не ложился. Он выбежал на крыльцо и, ослепленный темнотой, тихонько крикнул:
— Кто там?
— Я, — ответила темнота Лялькиным голосом. — Сергеева.
— Ты по какому-нибудь делу? — холодно спросил он.
— По делу… Конечно, по делу, — проговорила Лялька. — Какие-то хулиганы разорили наш цветник и растащили все цветы.
Хулиганы? В Зарецке? Воронок разочарованно вздохнул. Ну и фантазерка эта Лялька. Неужели командиру зоны «Восток-2» и председателю совета действующего в ней отряда имени Германа Титова не известно, что хулиганы перевелись на зарецкой земле. Нет, хулиганы тут ни при чем.
Воронок молчит. Лялька не выдерживает.
— Ну, что?
— Завтра проверим. Пустим Кобру по следу…
— А если дождь? — перебивает Лялька. Вполне возможно. Август — пора дождей и звездопадов. Воронку это как-то не пришло в голову. Дождь… Дождь… Воронок неожиданно для Ляльки рассмеялся.
— Ты что? — спросила Лялька.
— Так…
Лялька не поверила. Вероятно, Воронок что-то придумал.
Она не ошиблась. Не так давно на Ленинской начала действовать «Служба погоды зоны «Восток-1». Свое начало она взяла в кружке юных натуралистов зарецкой школы. «Календарь-всезнайка» — звали его ребята, и в этом не было натяжки. Календарь всё знал: когда бывает первая гроза и в какое время надо развешивать скворечники, когда встает река и чем подкармливать птиц зимой…
— Когда прилетают грачи? — спрашивали у «календаря» новички юннаты.
— В среднем восемнадцатого марта, — отвечал «календарь». — Ранний прилет грачей был отмечен восемнадцатого февраля, поздний — шестого апреля.
— Когда сеять морковь, петрушку, репу, редьку и горох?
— Когда зацветет хохлатка. В среднем двадцать четвертого — двадцать восьмого апреля.
— Какая завтра будет погода?
«Календарь» и из этого не делал тайны. Он охотно делился с ребятами сведениями о температуре дня, а ребята, в свою очередь, разносили их по родным улицам.
Совет отряда имени Юрия Гагарина счел это неудобным: зачем узнавать погоду в школе, если это можно сделать прямо на улице. И вот недавно на каждом пятом и шестом доме Ленинской появились стеклянные ящички — филиалы «Календаря природы». Они были набиты сведениями о том, что делать сейчас огородникам, цветоводам и какой погоды следует ждать.
Об этих ящичках и вспомнил сейчас Воронок.
— Фонарик есть? — спросил он у Ляльки.
— Вот. — Лялька протянула Воронку огромный, как ствол пушки, китайский фонарик.
— Пошли, — сказал Воронок и нажал кнопку. Из фонарика выскочила электрическая собачка и светлой пушинкой покатилась впереди, показывая дорогу.
Миновали три или четыре дома и остановились.
Воронок направил луч на ворота, и Лялька увидела стеклянный ящичек с надписью: «Служба погоды».
— «Прогноз на двадцатое августа, — вслух прочитала она. — Время с восьми часов утра до девятнадцати часов вечера. Восход солнца в пять часов десять минут. Заход солнца в девятнадцать часов пятьдесят пять минут. Ветер северо-западный, четыре балла. Температура воздуха: днем десять — пятнадцать градусов Цельсия, вечером пять — семь градусов Цельсия. Облачность незначительная. Начальник службы погоды Г. Юровец».
«Здорово, — подумала Лялька, — нам бы такую «Службу»…»
«Дождя не будет, — подумал Воронок, — значит, можно действовать наверняка: заставить Кобру взять след…»
Проводив Ляльку и условившись с ней встретиться утром в разоренном цветнике, Воронок направился к дому Долгого. Надо было договориться о завтрашней операции.
Двадцатого августа солнце над Зарецком, как это и было предсказано «Службой погоды», взошло в 5 часов 10 минут.
Спустя час после восхода в опустошенном цветнике собрались Воронок, Лялька, четверо юных друзей милиции из обеих зон и дружинник Долгий с Коброй.
Согнувшись, как складной метр, Долгий сосредоточенно поковырял землю.
— Вы ошиблись в составе преступления, — сказал он, — цветы никто не похищал.
— Где же они? — удивилась Лялька.
— Цветы здесь, — сказал Долгий. — Их не выкопали, а закопали.
Он был прав. Присмотревшись, юные друзья милиции увидели торчащие кое-где из-под земли алые папахи георгинов, головки астр в королевских коронках, восковые пальчики флоксов… Но кто и зачем устроил это побоище?
Лялька с надеждой посмотрела на Долгого. Неужели Долгий не сумеет найти хулиганов?
Кобра, забыв, где и для чего она находится, вздумала порезвиться и опрокинула лейку, забытую кем-то в цветнике. Воронок наклонился, чтобы поставить ее на место, и вдруг увидел какой-то черный предмет, лежащий в траве.
— Пуговица, — сказал он.
— Не тронь! — крикнул Долгий. — Кобра, след!
Собака понюхала пуговицу и через двор выбежала на улицу. За ней понеслись Долгий, Воронок, Лялька и четверка юных друзей милиции.
— Смотрите! — крикнула Лялька. — Еще след. Наша астра.
В пыли пламенел махровый цветок. Все обрадовались следу. Значит, идут правильно.
У ворот одного дома Кобра остановилась и вежливо тявкнула, словно приглашая войти. Ребята разочарованно переглянулись. В доме разорителей не могло быть. Он принадлежал тихой старой Матрене. Где уж ей разорять пионерские цветники!
Долгий был того же мнения. Он безнадежно махнул рукой и, уходя, поманил за собой Кобру. Но собака и ухом не повела. Она подошла к калитке и нетерпеливо тявкнула.
Неужели все-таки Матрена?
Долгий вернулся и позвякал щеколдой.
Никакого ответа.
Позвякал еще раз.
Никакого ответа.
Ну конечно, так он и знал: Матрена ни свет ни заря подалась на базар, и дом пуст. Так что стучи не стучи… Вдруг ему почудилось, что за калиткой кто-то дышит. Теленок, что ли?
Долгий в третий раз позвякал щеколдой, в четвертый… Когда взялся за нее в пятый раз, калитка неожиданно распахнулась, и незнакомый паренек угрюмо спросил:
— Чего надо?
Из-под выпуклого лба с черной запятой челки на него уставились два серых глаза. Но Долгий не видел глаз, другое привлекло его внимание: на курточке паренька не хватало одной, нижней, пуговицы.
— Не ваша? — спросил Долгий, протягивая пареньку находку.
— Не моя, — с вызовом ответил паренек.
— Я так и знал, — кивнул Долгий и, представив пареньку Воронка и Ляльку, сказал:
— Пионерский патруль чистоты. Проверяем чистоту дворов. Вы бабушке Матрене кто?
— Внук.
— По имени, если не секрет?..
— Не секрет, — хмыкнул паренек. — Санька.
— Двор осмотреть позволите? — Долгий был предельно вежлив.
Санька с вызовом посмотрел на ребят.
— А чего его смотреть? Все равно не заметешь…
Долгий с удивлением посмотрел на Саньку. Ишь ты: «Не заметешь»… Случайно или не случайно вылетело у него это блатное словечко?
Санька вел себя нагло. «Не случайно», — решил Долгий.
Но Санька зря храбрился. Увидев пуговицу, которую ему пытался «пришить» Долгий, он сразу сообразил, что к чему. Да и как было не сообразить? К цветнику Санька имел самое непосредственное отношение. Осталось одно: держаться до последнего и виду не подавать, что он виновник ночного налета. Все равно цветов во дворе нет, а тот единственный махровый, который Санька сунул тогда за пазуху, он вышвырнул, как только перелез через забор. Сработало шестое воровское чувство — не оставлять улик или, по крайней мере, не уносить их с собой.
Цветов во дворе не было, и патруль, заглянув в сарай и за сарай, ушел ни с чем. На улице Долгий простился с ребятами и ушел, поманив за собой Кобру.
Чем пахнут настурции
Прошло несколько минут. Улица, проводив трудовой люд на работу, снова опустела. Но вот скрипнула калитка Матрениного двора и выпустила на улицу Саньку Чеснокова.
