Джек-Соломинка - Шишова Зинаида Константиновна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

— Я прошу вас, господин стряпчий, напишите сэру Гью обо всем этом сами, — сказал Джек. — Я никогда не сумею все это так складно изложить, как вы.

— Ну, для того чтобы так складно говорить, как я, — снисходительно ответил нотариус, похлопывая мальчика по плечу, — нужно было шесть лет протрубить в Итонской коллегии и шесть лет поголодать на семинарских харчах. Я вполне заслужил этих жирных гусей и уточек, которых ты тут видишь, и тех — гм… — которых мне еще пришлют добрые люди. Словом, скажи своему лорду, что скупость — это глупость и что сухая ложка рот дерет.

Велев Джеку подождать ответа, стряпчий скрылся в доме. Мальчик огляделся по сторонам. Клерка нотариуса нигде не было видно, но, еще проходя через двор, Джек слышал какой-то подозрительный шорох, доносившийся из овина. Подбежав, он с силой распахнул верхнюю створку двери.

В соломе, забившись в самый угол, сидел курносый краснощекий мальчишка и уписывал жареного цыпленка. В первую минуту он просто остолбенел от ужаса, но, разглядев Джека, тотчас же успокоился.

— Чего тебе здесь нужно, мужлан? — спросил он, весь вытягиваясь, как молодой петушок.

— Слушай, — сказал Джек, немедленно приступая к делу, — ты был при том, как покойный сэр Тристан Друриком писал свое завещание?

— Я сам писал это завещание, — возразил мальчишка важно и вдруг, вспомнив о своем положении, крикнул надменно: — Снимай шапку, когда говоришь с клерком его милости господина нотариуса!

— Хочешь заработать кругленькую сумму? — спросил Джек, не обращая внимания на его важность.

Тот быстро проглотил последний кусок, и вся его измазанная жиром физиономия выразила желание заработать кругленькую сумму.

— А что я должен сделать для этого? — спросил он, вытирая о платье жирные пальцы.

— Только проехаться в Друриком и обратно.

— А что я должен буду делать в Друрикоме?

— Этого я не знаю. Ну, решай поскорее, потому что сейчас выйдет твой хозяин.

— Кругленькую сумму да еще жареного каплуна, тогда я согласен, быстро сказал клерк, поднимаясь на ноги.

«Ну, жареных каплунов сам сквайр ест только на святую пасху», подумал Джек, а вслух произнес:

— Обо всем ты договоришься на месте. Словом, выходи на дорогу и жди меня. Я подвезу тебя на своем ослике.

Джек выскочил из овина и сделал это как раз вовремя, потому что на крыльце появился стряпчий.

— Где это ты шнырял? — спросил он подозрительно. — Если я замечу, что хоть одно яйцо у меня пропало из гнезда, я тебя найду и в Друрикоме!

Вручая тощий незапечатанный пакет, он добавил:

— Святые отцы так дорого дерут за воск, что я, если вижу, что мой посланный надежен, вовсе не запечатываю писем.

За углом у бревенчатого колодца клерк уже дожидался Джека, топая на месте босыми, посиневшими от холода ногами. Ослик был не очень рад дополнительной тяжести, он сердито оглянулся, но Джек ласково потрепал его по шее:

— Ладно, ладно, посмотри, в нем совсем нет весу, Пенч!

— А как я попаду обратно? — спросил клерк. — Пешком я ни за что не пойду ни через Дизби, ни через Уовервилль… Я не хочу, чтобы в меня бросали камнями или обливали меня помоями. Это ваше мужичье не может спокойно видеть ученого человека.

«Это потому, что вы с господами постоянно строите козни против мужиков», — подумал Джек, но, пожалев клерка, ничего не сказал вслух: уж очень жалкий вид был у этого босого и оборванного «ученого человека».

— Ты обо всем договоришься в замке, — ответил он уклончиво.

— Господин, конечно, отколотит меня, — подумал клерк вслух, не очень тяжело вздыхая. — Мне снились нынче голуби, а это обязательно к побоям.

Сон мальчишки сбылся быстрее, чем можно было ожидать. Когда ослик ступил на деревянный настил моста и копыта его дробно застучали по гнилым доскам, он вдруг подпрыгнул от страшного удара, обрушившегося на его круп.

— Чего ты балуешься, олух! — со злостью крикнул клерку Джек, но даже не оглянулся, потому что уже начало темнеть, а старый мост был самым опасным местом между Дизби и Уовервиллем.

— Я тебе покажу баловаться! — закричал бабий голос.

И, оглянувшись, Джек с ужасом увидел багрового от гнева и быстрого бега стряпчего.

Как он при своей тучности мог их догнать по этой грязи? Разве что он знал другой, более близкий путь!

— Я тебе покажу, негодяй! — кричал нотариус, колотя палкой по плечам и по спине клерка.

Но так как мальчишка извивался, как угорь, удары сыпались и на ни в чем не повинного осла, а порой попадало и Джеку.

— Смилуйтесь, господин Балтазар! — кричал мальчишка, шарахаясь туда и сюда. — Смилуйтесь, господин Балтазар! Вот этот мужичок попросил показать ему дорогу.

Он слез с ослика и стоял по колено в грязи, подняв руки над головой, а тучный нотариус стоял тоже по колено в грязи, размахивая перед глазами ореховой палкой. Они были похожи на базарных бойцов — худого и толстого, которых для потехи публики выпускают содержатели балаганов.

— А каплун?.. Куда делся жареный каплун, которого принесла вдовушка из Дизби? — кричал нотариус, нанося своему писцу оплеухи одну за другой.

— Собаки! Ей-богу, его съели собаки! Вы даже можете в углу в овине отыскать его бедные косточки! — вопил что есть силы мальчишка.

Так как план бейлифа не удался, Джеку не оставалось ничего другого, как поскорее улепетнуть, и он погнал ослика прямо по шатким бревнам моста. Спускались уже сумерки, и поэтому Джек поехал не в объезд, а напрямик к Дизби через кочки и лужи. Еще долго ему вслед неслись брань нотариуса и вопли бедного клерка.

Глава VIII

Не успел Джек отъехать и двенадцати сажен от моста, как пожалел, что не выбрал лучшей дороги. За поворотом к Дизби путь был так размыт, что, если пустить ослика вброд переходить лужу, вода была бы животному по шею. Если сойти с ослика и вести его в поводу, вода была бы Джеку по пояс. Но и на проезжей дороге было ненамного лучше.

Ни сэр Гью Друриком, ни сэр Стивн Эттли, ни сэр Эндрью Вернет, да и никто из других лордов не заботился о починке дорог.

— Дороги нужны для купцов и для короля, — говорили они, — пускай же гильдии [43] и королевское казначейство чинят их за свой счет.

К счастью, с Джеком не было иного груза, кроме пакета, переданного нотариусом. Переложив его из-за пазухи в шапку, мальчик, стаз коленями на спину Пенчу, с размаху погнал его в лужу. Вода журчала вокруг, как в весенний паводок, и уже через минуту Джек пожалел о своем решении. Холодные струйки стали пробираться ему за спину. Не хватало еще, чтобы ослик, споткнувшись, полетел вместе с седоком.

Но нет, Пенч благополучно справился со своей задачей. Зато какой жалкий вид у него был, когда он, отряхнувшись, как курица, и скользя копытцами в глине, пробирался по единственной улице Дизби! Она была бы ненамного удобнее проезжей дороги, если бы хозяйки не высыпали в лужи пепел и золу из очагов, а мужчины изредка не заравнивали выбоины лопатами.

У самого Дизби в ноздри Джека ударил приятный запах жареного барашка. Осенью многие мужики прирезали свой скот. Те, у кого не было выгона, потому, что не припасли сена на зиму, а другие — чтобы никто другой не попользовался их добром. Зимой по Кенту разъезжала королевская охота, и тогда королевские заготовители без зазрения совести хватали кур, гусей, баранов — все, что попадалось им на глаза.

Лужа перед самым въездом в Друриком была, пожалуй, ненамного мельче рва, окружавшего замок. Джек, остановив ослика, в беспокойстве огляделся по сторонам.

Вдруг за кустами он разглядел Бена Джонса, который что есть сил бежал к нему по дороге.

В прошлое воскресенье Джек после обедни здорово подбил Бену глаз стрелой; может статься, что теперь Бен решил отомстить за обиду. Эх, на беду, поблизости нет даже ни одного камня! Переложив снова письмо сэра Гью из шапки за пазуху, Джек сошел с осла (пусть у него не будет никаких преимуществ!) и, спокойно скрестив руки, с достоинством поджидал врага.