Посох Следопыта - Грачёва Катерина (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
— Значит, ты не только по ночам из дому, ты ещё и жениться собрался! — воскликнул папа Артёма. — Совсем взрослый стал.
— Ничего я не собрался, — буркнул Артём. — Я собирался заниматься астрономией, так когда же вы мне прикажете звёзды наблюдать — днём, что ли? А если они подрались между собой, почему опять я виноват? Двое дерутся, третий не мешай. А кого они там на ком женить собираются, это мне всё равно. Я только одно сказал ещё в том году, что я скорей утоплюсь, чем соглашусь с Алиной Кашиной баронство пополам делить, так ваша же Настя меня за это на дуэль вызывала. А кроме Кашиной пусть хоть на Леоне женят, хоть на бабке Макаронине, мне это без разницы!
Леон захохотал.
— Ну, тогда ты сам свою судьбу выбрал. Завтра же к Макаронине сватов пошлём!..
Остальные дети тоже не выдержали, рассмеялись. Серёжка совсем ухохотался и упал на диван. Родители изо всех сил пытались делать строгие лица, но у них это с трудом получалось.
— Оставьте в покое Анну Петровну, это, в конце концов, очень невежливо, — справился с собой папа Артёма. — Когда у вас ваша свадьба? Надеюсь, днём?
— В три часа, — нехотя сообщил Артём и посмотрел на Настю так, как будто ничего не произошло.
— Макс, похоже, ты ему от меня привет не передал? — спросила Настя.
— Да ты ещё не лезь со своей честностью! — вдруг рассердился он. — Мы так до вечера не разойдёмся. И так уже комедию развели вокруг двух синяков… Короче, мне это надоело. Рассказываю. Про первое. Однажды я наврал с три короба, и Лёвка захотел меня на чистую воду вывести и пари заключил. А я струсил и согласился. Пари было дурацкое. Потом я это понял и отказался его выполнять. За это мы и подрались. Точнее, я подрался. У нас с Лёвкой друг к другу претензий нет, и наше это дело, и пусть никто не пристаёт. Второе. Настю расстроил я. Но это уже обратно не повернёшь. Третье. Никакой свадьбы у вашей Насти не будет, значит и говорить о ней нечего. Четвёртое. Почему человеку нельзя на даче ночью в бинокль на звёзды смотреть, это я вообще не понимаю. А в-пятых, это обычные биологи лягушек режут, а талантливые вполне могли бы и не резать, потому что кто сильно хочет, тот всегда своего добивается.
— А я тоже прудовиков исследовал! — заявил Серёжка Максу, обрадовавшись такой возможности. — У меня тоже тетрадка есть! Я там нарисовал строение прудовика. У него два больших рожка и два маленьких.
— Так, мамы, — распорядился папа Артёма. — У нас ещё двадцать минут до автобуса. Если вы успеете быть у проходной, то будете сегодня на работе. Если это вам не надо, то продолжайте разбираться. Я же вижу, что наши Ломоносовы между собой сами разберутся. А телескоп я пока заберу.
Он забрал бинокль и пошёл с веранды в комнату. И мамы своих детей забрали и разошлись. Они бы с удовольствием ещё поразбирались, но ещё больше они хотели попасть на работу.
Лёвка в одной стороне жил, а Макс и Настя в другой, и поэтому мамы их вместе пошли, и они тоже.
— Ты как хочешь, Люд, а мне придётся остаться, — говорила Настина мама Максовой. — Если у ребёнка жар не пройдёт, буду сюда скорую вызывать. Не верю я, что это от нервов, никогда ещё она на такой манер не нервничала. Подхватила небось на болоте какую-то заразу и простыла вдобавок.
— Макс! — сказала между тем Настя. — Зачем ты всё это сделал? Ведь он с Артёма тоже потребует.
— Что потребует? — спросила мама Макса.
— Я ему потребую, — сурово ответил Макс. — Мало не покажется.
— И вообще, пари это пари. Это когда слово дают. Неужели твое слово ничего не стоит?
— Так что же, если я сдуру пообещаю преступление совершить, тогда тоже надо такое слово держать, по-твоему? — возмутился Макс.
— Не знаю, — ответила Настя. — Не знаю, это сложно… Макс, но ведь всё было так просто, ты же выиграл свое пари, зачем ты от него отказался?
— Ты меня совсем за человека не считаешь? — спросил Макс. — По-твоему, ты одна человек, а остальные так, плебеи?
Мамы молча переглянулись.
— Кто такие плебеи? — спросила Настя, впрочем, сообразив, что это что-то недоброе.
— Никто… я, — мрачно и самокритично определил Макс.
— Макс, ты хороший, — горячо сказала она, чтоб он не горевал. — Ты лучше всех. Да только мир весь какой-то дурацкий… неправильный… лягушек режут, раков едят, пари заключают, и все мне говорят — отличаю ли я игру от жизни? Ничего я не отличаю, и не буду отличать, у меня одна жизнь! И отвяжитесь все…
Она тряхнула головой и пошла быстрее. И больше всего болело — не пари, не лягушки, даже не то, что Андрейка над шалашом надругался, а то болело, что она сама чуть не открыла девчонкам шалаш. Весь мир гадкий, предательский, и я сама нисколько не лучше!..
Её начали душить слёзы, и она побежала от всех. И так всё было плохо, и в душе, и в теле (попробуй выстой такой допрос, когда у тебя голова совершенно кружится и в ушах звенит!), что она просто упала в траву, разрыдалась и не могла остановиться, и ей уже было совершенно всё равно, что вокруг. А вокруг, конечно, наклонялись сразу две мамы, Серёжка и Макс.
14. Дальние дали
Все стало маленькое. Окопчик — не зароешься в нём, и шорох листьев не такой, не так все зелено…
Хочется чего-то иного, иного, иного…
Мама взяла напрокат палатку и поставила около дачи. Палатка зелёная, бывалая, даже с окошечком, в ней про далёкие путешествия думается.
Днём приходят ребята в палатку играть в нарды и в коммерческую игру «Кооператив», деньги считают. Настя и Иринка насчёт денег всех обыгрывают. Но это как-то неинтересно. Сначала всё жадно так, жадно, радуешься, что ты самый большой богатей, что ты яхту купил и всякое такое, а потом посмотришь за окошечко — день к закату клонится. Умер день, больше не повторится… И биология не прочитана, и исследований не было. А паук Желтобрюшик весь день на паутину не вылезал. Должно быть, погода ему не нравится. И вообще стал сонный. Настя ему из проволоки сделала кольцо, чтоб на нем паутину крепить, но он по старинке плетёт на малине, ему так приятней.
Артём с Леоном рыбу удят сами по себе. И среди старших на корте время проводят: теннис, анекдоты, беседы. Иринка с компанией устраивает «луна-парк»: выдумывает аттракционы и детей играть приглашает. Кольцеброс и всякое такое. Выдает призы — открытки, фантики, мелкие денежки. Черноглазая Алинка со своей подругой Олькой новую игру надумали: стоят все в очереди, на вопросы отвечают, задания выполняют, кому повезёт до конца добраться — тому приз. Мальчишки и те с удовольствием играют, хотя призы пустяковые. Им нравится. И те же самые призы потом другим раздают, когда сами ведут игру. Беспроигрышные лотереи всякие распространились.
Коммерция…
Топ, топ. Опять кто-то к малиннику пришёл. Сейчас в палатку полезут.
— Кто-нибудь есть?
— Я есть. Только если полезешь, смотри комаров не напусти.
— Чего ты тут делаешь? Опять пишешь? Кажется, тут и исследовать некого, кроме комаров.
— Думаю.
— Я мешаю?
— Нет, не мешаешь.
— А такое ощущение, что ты только и ждёшь, когда я уберусь.
— Нет. Не жду. Сиди. Мне всё равно.
— А о чём ты думаешь?
— Не знаю. Просто какая-то тоска. Скоро лето кончится. А я ужасно не хочу его отпускать. В каждом жёлтом листике умираю. Всё не так. Всё какое-то чужое. Макс, зачем люди взрослеют? Макс, это я одна так мучаюсь или нет? Как будто целый мир безвозвратно тает.
— Ну как… все взрослеют. С этим уж ничего не поделаешь. Тут даже Ломоносовым сделаться — не поможет. А почему ты так не хочешь взрослеть? — участливо спросил Макс.
— Я последний из могикан. Я одна на всём свете. Когда-то всё было живое и моё. Теперь от меня моя природа отвернулась. А люди мне всегда были чужие. Макс, ты старше меня. У тебя не было вот так? Или было?
