Первые товарищи - Чарская Лидия Алексеевна (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗
— Вот так пес! Настоящий медведь! Как его зовут, Горин? — раздавались восклицания столпившихся в прихожей мальчиков.
Сережа, запыхавшийся и довольный тем, что его любимец произвел впечатление на его товарищей, говорил, что собаку зовут Людочкой, а сестрицу Арапкой и просил собаку сделать реверанс пансионерам, как подобает умной девочке, а Людочке наказывал не кусаться и вести себя вполне благопристойно.
— Что ты мелешь, Горин? — остановил его Василий Иванович.
Тут только Сережа понял свою оговорку и рассмеялся. Рассмеялись и пансионеры. Звонким, как серебряный колокольчик, голоском залилась и Людочка. Арапка, видя, что все радостно и весело смеются, тоже засмеялся — только по-своему, по-собачьи, ужасно разевая пасть, точно готовясь проглотить и пансионеров, и воспитателя, и сторожа Вавилыча, при этом он издавал отчаянный лай, от которого звенело в ушах, и у непривычных к этим звукам маленьких пансионеров пробегала легкая дрожь по спине от страха.
В эту минуту в прихожей раздался звонок. Вавилыч бросился отворять двери.
Вошла Пушка, нагруженная пакетами.
— Что такое? Что здесь за шум? — строго спросила она и вдруг, увидя громадного, с открытой пастью Арапку, вскрикнула:
— Батюшки, медведь! — и присела на пол.
Напрасно Принц и Сережа уверяли почтенную даму, что это вовсе не медведь, а только собака и вдобавок совсем не страшная, — начальница все повторяла:
— Прочь ее! Прочь сейчас это чудовище! — и быстрым шагом бросилась из прихожей.
У Арапки была одна особенность: он не мог равнодушно видеть бегущего человека. Теперь, видя, как толстая барыня выскочила в коридор, он предположил, что она хочет с ним поиграть, и быстрыми скачками кинулся за ней вдогонку, отчаянно лая на весь пансион. Пушка обомлела. С минуту она стояла в нерешительности, потом, видя, что собака приближается к ней, быстрыми прыжками, с громким криком, снова бросилась бежать. Арапка за нею. За Арапкой мчался насмерть перепуганный Сережа, который кричал начальнице, что собака не укусит, и старался схватить Арапку за хвост. За Сережей бежал Принц, хохочущий во все горло, забывший, что едва прошли сутки, как он вышел из карцера, где отсиживал за непочтение к старшим. За Принцем бежал Василий Иванович, неистово крича:
— Тубо, Трезорка, тубо!
Но собака, которую звали Арапкой, а не Трезоркой, конечно, и в ус не дула, как говорится, а мчалась по пятам начальницы с неистовым лаем.
Старшие пансионеры выскочили из столовой посмотреть на новую проделку младших.
Наконец, Пушка, достигнув своей комнаты, изо всех сил рванула дверь и, вбежав туда, захлопнула ее перед самым носом Арапки.
Арапка сразу осел. Все его собачье веселье мигом как рукой сняло. Он примостился перед закрытою дверью и стал помахивать хвостом и жалобно подвывать, как бы жалуясь на то, что так неожиданно и скоро прервали его забаву. В ту же минуту из-за двери послышался сердитый голос Пушки:
— Позвать сюда Вакулина, Горина и всех мальчиков, уськавших собаку.
— Уськавших собаку? — переспросил Принц, и у него разом прошла всякая охота смеяться.
Если ему было весело бежать вместе с другими за собакой, то уж вовсе неинтересно отсиживать второе наказание в карцере, из которого он только что вышел. А между тем на это было очень похоже. Очевидно, начальница приняла глупую выходку Арапки за новую шалость мальчиков. Недаром же она звала всех тех, кто «науськивал» собаку.
Сережа, Принц и другие пансионеры тревожно переглянулись.
— Она ни за что не поверит, что мы не нарочно сделали и что во всем виноват один Арапка, — понурясь, произнес Сережа.
— Василий Иванович скажет! Ведь вы скажете, Василий Иванович, что мы не нарочно! Да? — самым умильным голоском попросил Принц воспитателя.
Но тот был сердит на Принца за последнюю его проделку со снежной бабой и наотрез отказался заступаться за него.
— Ну, тогда ты, Валя Сторк, пойди к Антонине Васильевне и объясни все как было, — попросил Принц худенького, невысокого, некрасивого мальчика, любимца Пушки.
— Вот еще, стану я заступаться за вас, шалунов, — насмешливо отвечал Сторк, — да и потом, я не ручаюсь, что ты или Горин не подуськивали Арапку.
— Ах ты, гадкий мальчишка! — процедил сквозь зубы Принц, не желая поднимать ссоры в присутствии Людочки и няни.
А между тем из комнаты начальницы раздался новый возглас, звучавший много строже первого:
— Вакулин и Горин, две субботы без отпуска и марш под арест на целую неделю!
— Что это! — воскликнула Людочка, подошедшая к мальчикам в сопровождении няни. — За что вас наказывают? Ведь вы не виноваты, бедненькие!
— Ничего, ничего, Людочка! — утешал Сережа девочку. — Она вовсе не злая и простит нас, сейчас же простит, как узнает, что мы не виноваты!
— А как же она узнает?
— Ей кто-нибудь расскажет, — убежденно проговорил Принц.
— Да как же она узнает, — не унималась девочка, — когда ни этот строгий господин, — она посмотрела в сторону удалявшегося Василия Ивановича, — ни тот злой мальчик, которого просил Принцынька, не хотят заступиться за вас.
— Не беда, Людочка, посидим в карцере, эка невидаль! — весело проговорил Принц.
— Но я не хочу! Не хочу! Не хочу, чтобы вы сидели в карцере! — совсем уже готовая заплакать говорила девочка.
Вдруг внезапная мысль осенила ее, и мгновенно ее розовое личико расплылось в лукавой и веселой улыбке.
Она с таинственным видом посмотрела на обоих друзей, потом перевела тот же лукавый взгляд на няню Домну Исаевну и, решительно подойдя к комнате Пушки, взялась за ручку двери.
— Что ты делаешь, Людочка? — вырвалось разом у няни, Принца и Сережи.
Но было уже поздно.
Людочка повернула ручку и вошла в комнату начальницы.
ГЛАВА 5
Людочка в роли защитника. Двенадцать рыцарей и одна королева. Горе Мартика. По секрету. Лотерея. Цирк Чинизелли. Принц горит!
Если бы перед разгневанной Пушкой предстала старая, седая колдунья, она бы удивилась ничуть не меньше, чем теперь, увидя перед собой нарядную маленькую девочку, смотревшую на нее застенчиво и кротко.
— Что тебе надо, малютка? — обратилась она к девочке.
Людочка взглянула на начальницу. Она решительно ничего не находила ни дурного, ни злого в ее все еще красном от волнения, полном лице, которое так недолюбливали и брат, и ее новый друг Принцынька.
«Наверное, она их простит, если попросить хорошенько, — подумала девочка, — она добрая».
— Пожалуйста, добрая госпожа Пушка, простите Принца и Сережу. Уверяю вас, они не нарочно. Один Арапка виноват и больше никто. Он очень глупый — Арапка, но он тоже больше не будет. Пожалуйста, госпожа Пушка, простите их!
Г-жа Власьева уже собиралась было вскочить со стула и накричать на девочку за то, что она назвала ее Пушкой. Антонина Васильевна знала, что пансионеры, большие и маленькие, прозвали ее так, и напоминание об этом раздражало почтенную даму.
«Такая крошечная, — сердито подумала она про Людочку, — а уже позволяет себе дерзить старшим!»
Но, заглянув в ее кроткие глаза, Пушка вдруг поняла, что эта милая, хорошая девочка далека от мысли ее обидеть. Людочка подвигалась все ближе и ближе к ней и твердила:
— Ну, пожалуйста, ну, пожалуйста, миленькая, добренькая, госпожа Пушка, не сердитесь на них и не наказывайте! Право же, это все Арапка!.. накажите лучше Арапку!.. Посадите его в карцер… только не Сергунчика и не Принцыньку. Пожалуйста, госпожа Пушка!
Каждый раз при повторении этого ненавистного прозвища Пушку передергивало, но девочка так нравилась ей своим открытым личиком, что рассердиться на нее она положительно не могла.
