Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Детские » Детская проза » Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник) - Бруштейн Александра Яковлевна (электронная книга .TXT) 📗

Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник) - Бруштейн Александра Яковлевна (электронная книга .TXT) 📗

Тут можно читать бесплатно Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник) - Бруштейн Александра Яковлевна (электронная книга .TXT) 📗. Жанр: Детская проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

(Кстати, на следующий день Пини за столом уже нет: старшие дяди мои дали ему денег на поездку домой, в Кейданы, к его родителям.)

Когда в тот вечер я уже лежу в своей постели, ко мне присаживается мама.

– Мамочка, ты – грустная? – спрашиваю я. – Почему ты грустная?

Мама отвечает не сразу. И говорит, словно сама с собой, в раздумье:

– Мишу вспоминаю. Брата моего. Твоего дядю… Ведь ему легче было пробиваться в жизни, чем этим семи братьям! Все имел, все получил даром, легко, без всякого труда… И – ничего в жизни не добился! Ничего из него не вышло…

На третий день праздника, накануне отъезда Гани, которого профессор Донберг отпустил из клиники только на четыре дня, мы идем всей семьей к фотографу (тому самому Хоновичу, который живет над квартирой доктора Пальчика). Наше шествие по улице имеет внушительный вид. Впереди дедушка ведет под руку бабушку в новом «шляпендроне», как называет дедушка ее шляпку (шляпендрон подарили сыновья). За ними папа ведет маму. А дальше идут парами холостые: Николай с Мироном, Ганя с Лазарем, Тима с Абрашей. Для меня пары нет, – Сенечка-то ведь еще крохотуля! – и меня ведут Тимка с Абрашкой.

На лестнице у фотографа, проходя мимо квартиры доктора Пальчика, Николай спрашивает:

– Как, мамаша? Зайдем к доктору Пальчику, сломаем у него кушетку?

Лестница гулко повторяет эхо – все хохочут на шутку Николая. Даже бабушка не обижается – смеется.

Наша семейная фотография – бабушка и дедушка со своими «брильянтами» – получилась, говорят, очень похожей. Только я, увидев свое изображение, немножко удивилась: мне-то ведь казалось, что я гора-а-аздо лучше!

* * *

Тем временем приближается день выступления Лели Мухиной в «Коварстве и любви». Волнуется сама Леля, волнуется Володя, волнуемся все мы. У меня еще и дополнительное волнение: возьмут меня в театр или не возьмут? Но мои опасения оказываются напрасными – меня берут, хотя мама и говорит: «Право, не знаю… Кажется, не следовало бы…», и так далее, и тому подобное.

Когда на сцене появляется Леля – в чепчике Луизы Миллер, с молитвенником в руке, – я крепче сжимаю руку мамы.

Во все глаза смотрю я на эту стройную белокурую девушку. Кто это? Леля? Да, конечно, это Леля, но вместе с тем словно и не она. Какое достоинство во всех ее движениях, как ясно светятся ее синие глаза, как чудесно-музыкально звучит ее нежный голос! Это Луиза Миллер, та, которая полюбила знатного юношу, Фердинанда. Она – умница, она понимает, что полюбила его не на радость, а на горе, что ждут ее не розы, а острые шипы. От этого такая тоска и страх в ее голосе, когда она говорит знакомую мне фразу:

– О Фердинанд! Меч навис над твоей и моей головой: нас разлучат…

Леля играет так правдиво, так просто и искренне, что весь зрительный зал охвачен горячим сочувствием к Луизе Миллер! После каждого акта гремят аплодисменты и вызовы:

– Мухина-а-а! Мухина-а-а!

А после конца представления публика устраивает Леле настоящую овацию. Молодежь – студенты, курсистки, воспитанники гимназий, – столпившись около сцены, хлопает, не жалея ладоней, кричит, не щадя своих легких и чужих ушей. Леля без конца выходит кланяться. Она устала, это заметно, но она светло улыбается и смотрит на нашу ложу.

– Сашка! – говорит Валентина. – Пойдем к Леле за кулисы… – Хочешь?

Хочу ли я!

За кулисами полутемно, мы ежеминутно натыкаемся на всякие неожиданные вещи – тут и нарисованные кусты, и фанерная дверь, и кусок стены с бутафорским окном. В темноте Валентина попадает ногой в металлическую доску, при помощи которой за кулисами «делают гром», когда, по пьесе, происходит гроза. Рабочие сцены тащат куда-то колонны, которые только что так величественно возвышались в зале у гордой леди Мильфорд. Сейчас, вблизи, видно, что колонны сделаны из холста, раскрашенного под мрамор, они болтаются беспомощно и жалко, как оболочки игрушечного резинового шарика, из которого вытек воздух…

Вот мы входим в тесную актерскую уборную, где Леля уже сняла с себя костюм Луизы Миллер. Накинув халатик, Леля осторожно смывает кольдкремом грим с лица.

– Молодец, Лелька! – шумно обнимает ее Валентина. – Я знала, что будет хорошо, но что так хорошо – даже не ожидала! Сегодня я окончательно поверила в тебя, рожа ты моя дорогая!

Только собралась Леля ответить на горячие слова Валентины, как в уборную входит Володя. Он стоит перед Лелей и смотрит на нее сияющими глазами. Он и Леля ничего не говорят, только глядят друг на друга.

Мы с Валентиной тихонько уходим.

В коридоре Валентина останавливается.

– Дурачки… – говорит она, утирая глаза. – Ребятишки… Но до чего милы, негодяи окаянные!

А назавтра – студенческий бал…

И – беда! Такая беда, как град, побивающий весенний цвет на яблонях и вишнях!

Все уехали на бал.

Еще днем приезжал парикмахер, пан Теодор, причесал и завил маму, Валентину и Лелю. Все они оделись в легкие бальные платья, прикололи свежие весенние цветы и уехали в Офицерское собрание, в зале которого состоится бал. На кресле приготовлен для папы фрак, на столе лежат парадная фрачная рубашка с крахмальной грудью, галстук и перчатки. Когда папа вернется от больных, – если он вообще вернется раньше утра, у него ведь никогда ничего не известно! – он наденет все это великолепие. Я наперед знаю, как это произойдет. Папа будет одеваться, теряя запонки, не попадая в петли, ругая фрак «идиотом», а крахмальную рубашку – «мерзавкой»…

Я уныло и скучно брожу по квартире, где Юзефа прибирает разбросанные в предбальной суете вещи. Конечно, Юзефа при этом ворчит вовсю – на то она и Юзефа!

– Побежали! Поскакали, гоп-гоп! А куда, а зачем? Спроси их! Нашли себе судовольствию! Какая же это судовольствия, я вас спрашую!

– А что такое удовольствие, Юзенька?

– Настоящая судовольствия, – оживляется Юзефа, – это в баню пойти! Попариться, нашмаровать (намазать) волосы репейным маслом! Апосля того – чай пить… С брусничным соком! Вот это настоящая судовольствия!

– Юзенька, я погуляю немного около дома. Можно?

– А чего ж? Иди. Только не больш, как на полчаса… А я, – Юзефа сладко зевает и крестит рот, – полежу…

Я брожу по нашей улице недалеко от дома. Какое-то странное томление, как перед грозой, разлито в воздухе. Словно все перестало дышать… На небе догорает закат, пурпурный и грозный, – это завтра будет ветер, непогода.

Стою и смотрю, как вечерний сумрак постепенно стирает с неба краски пожара.

И вдруг меня осторожно, негромко окликает знакомый голос:

– Пс-с-ст! Пс-с-ст! Сашенька!

Я растерянно озираюсь. Кто меня зовет?

– Зайди за угол. Скорее!

За углом меня ждет… Вацек. Он очень встревожен, беспокойно оглядывается по сторонам:

– Беги, Сашенька, до Свиридовых… Скажи Борису…

Я не сразу соображаю, что «Борис» – это Володя.

– Скажи Борису: беда! Лысого взяли и Михаила тоже.

– А Володя на бал поехал! С Лелей…

– Ни, не поехал он, потом подъедет. А сейчас сидит, товарищей дожидает… Скажи: не придут, забрали их, в полицию увели… Беги, Сашенька, пре?ндзей (скорее)!

И Вацек исчезает за углом, как бы и не было его.

Торопливо вбегаю в наш подъезд. Поднимаюсь по лестнице, забирая ногами по две ступеньки сразу.

– Володя! – врываюсь я к Свиридовым. – Вацек велел сказать: Михаила и Лысого забрали. И чтоб ты никого не ждал: не придут.

Наморщив лоб, Володя что-то напряженно соображает.

Он быстро сует мне в руки сверток, перевязанный крепкой бечевкой:

– Отдай это Юзефе спрятать… Унесешь? Осилишь?

– Подумаешь! – говорю я, хотя сверток и тяжелый: наверно, в нем книги или бумаги.

– Снесешь – возвращайся, Сашурка! Поможешь мне почиститься…

И он показывает на стоящий в углу чемодан. Я не сразу соображаю, к чему чемодан, если человеку надо почиститься. По-моему, для этого всего лучше щетка! Но тут же понимаю: наверно, в чемодане лежат вещи, которые надо унести…

Со всех ног уношу сверток к нам в квартиру. Бужу Юзефу:

Перейти на страницу:

Бруштейн Александра Яковлевна читать все книги автора по порядку

Бруштейн Александра Яковлевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник) отзывы

Отзывы читателей о книге Дорога уходит в даль… В рассветный час. Весна (сборник), автор: Бруштейн Александра Яковлевна. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*