Тайна полковника Вебера (Повесть) - Водовозов Евгений Александрович (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
Тетя Аня, на ходу застегивая кофточку, спешила к амбару.
— Не открыва-а-й! Там воры!.. — заорал Петька. Лесничиха и не собиралась открывать, она сама не на шутку испугалась. Тетя Аня сходила в избу, вынесла оттуда карабин, спросила приятелей:
— Сколько их там?
— Двое, — прошептал Генка.
В амбаре зашевелились. Артур крикнул:
— Слышь, тетка, открой! Не тронем!
— Я те открою, — пригрозила тетя Аня. — Я те открою.
Она не знала, что и делать. Осталось одно — караулить амбар, пока не вернется Егор Васильевич. Тот приехал уже в сумерки. Увидев жену, сидящую на крыльце с карабином в руках, и притихших ребят, которые с двух сторон прижались к ней, он понял, что произошло что-то неладное.
— Что еще стряслось? — спросил он обеспокоенно.
— Ой, Егорушка. Они кого-то закрыли в амбарушке, — сообщила жена лесника.
Петька и Генка стали было рассказывать наперебой, но он их прервал.
— Не галдите, чертенята. А ну, дай, Аннушка, карабин. Мы сейчас побалакаем. — Он подошел к амбару и спросил строго:
— Кто там, отвечай.
— Свои, Васильевич, — ответил Симонов.
— Кто свои?
— Никифор я, Симонов, — штейгер. Знаешь ты меня. Да вот Филипп Червонный со мной, заблудились мы.
— Ну, это мы проверим. А пока посидите.
РЕБЯТА ВСТРЕЧАЮТСЯ С ФИЛИППОМ ЧЕРВОННЫМ
Во время обыска в доме Никифора Симонова обнаружили рассыпное золотишко. Из тайника на острове Мохового болота извлекли три подводы ценных вещей. Ковры и другое добро передали недавно построенным дачам Златоустовских рабочих, а одежду и обувь — в распоряжение комитета бедноты.
Михаила и Филиппа Червонного Иван Зыков отпустил.
Ждет, небось, лесник своего сына, да и Филиппу на работу пора. Наказал:
— Будь осторожней, Филипп. Тебя один раз уже убивали, счастливая твоя звезда — отлежался. Больше не давай себя в обиду, в оба смотри. Что ни говори, а бандиты сбежали.
Кошки скребли на душе у Филиппа Червонного. Иван успокоил его:
— Иди, иди, братишка. Никуда не уйдет твой «тезка». Поймаем…
Михаил уговорил Червонного махнуть через заповедник с ним вместе. До разъезда от избушки лесника — рукой подать.
Когда стали подходить к кордону, Пальма убежала вперед: дом почуяла. А в ограде — к амбару и залилась в лае. На крыльце дома с карабином на коленях сидел Егор Васильевич.
— Ты чего, тятя, вооружился-то? — спросил Михаил, входя во двор.
— Да, вишь ты, мы с ребятами зверей в амбарушку заманили, — и хитровато улыбнулся. — Тех, за которыми ты гонялся. Ты где-то бегал, а Петюнька с приятелем захлопнули их.
— Нет, правда? Захлопнули?! — обрадовался Михаил.
— Пляши, Червонный, твой «тезка» попался. Придется на прииск возвращаться. Доставить бандитов.
— А может, в станицу? Иван собирался туда.
— И то дело, — согласился Егор Васильевич. — Ночку подежурим: Утром и поедем.
БЕССОННАЯ НОЧЬ
В эту ночь ребятишки долго не спали. В первые часы на охрану пойманных бандитов встал Филипп Червонный. Тетя Аня вынесла на крыльцо тулуп с широченным лохматым воротником.
— Укройтесь. Свежо нонче… А вам бы, ребятки, и спать пора…
Генка с Петькой и ухом не повели. Тетка ушла в избу.
Филипп широко разбросил полы тулупа, сел посредине, а с боков примостились приятели.
— Дядя, а дядя, расскажи, пошто и ты Червонный — и этот… бандит? — спросил Петька, мотнув головой в сторону амбарушки. — Нешто он тебе родня…
— Да нет, не Червонный он вовсе. Только имя мое украл. Да сколько веревочке ни виться, а конец всегда будет.
— Как же имя украсть можно? Вот я — Петька. Зачем, к примеру, Генке имя мое? У него и свое ничего. Правда, мое лучше.
— Что верно, то верно. Все имена хороши. Да если душа у человека поганая, то и старается он скорлупу найти себе более подходящую. А у Артура не только душа грязная. Весь он в крови народной.
Филипп молча достал из тужурки кисет, свернул длинную цигарку, раскурил ее и начал свой рассказ.
— Тут такое дело вышло, ребята. Служил, значит, я в Туркестане. Это уже после победы над Колчаком меня в те края направили. Басмачи там житья Советам не давали. Целые кишлаки вырезали.
Однажды наш красногвардейский отряд крупную банду окружил в степи, далеко от жилья. Три дня скачи — до города не доскачешь. А в степи той колодцы — вся жизнь. А без воды — пропадешь. Бандиты как раз в оазисе и отсиживались. Вода у них есть и жратвы, видать, хватало. А для нас пески только и оставались. Взяли мы басмачей только на третий день. Да не всех захватили. Русский полковник со своим адъютантом проскочили через наши заслоны, — и ходу к границе.
Командир нас троих вдогонку направил. Покрепче выбирал. Как-никак трое суток на жаре без воды бойцы обходились.
Догнали мы их. Измучились. Один, помоложе который, вовсе скис. Так и отстал. И сейчас не знаю, жив он или кости в степи песком занесло. Двое надвое схватились. Дружок мой от первой же пули свалился. И не встал, сердешный. Вот и навалились на меня полковник со своим адъютантом. Рубились здорово. Артур этот самый рубанул меня по голове. Видать, рассчитывал насмерть ударить. Но и я к тому времени уже полковника успокоил.
Филипп потрогал глубокий шрам, пересекающий его высокий лоб, нахмурился и продолжал:
— Да и мне вечно бы в песках лежать, да командир вслед за нами подмогу направил.
Очнулся я, когда воды глотнул. Осмотрелся. Полковник убитый рядом с товарищем моим лежит. Кони тут же ходят.
Они в степи от человека ни на шаг. Только не все лошади на месте оказались. Да и адъютанта полковничьего след простыл.
Книжки своей красноармейской в кармане гимнастерки я так и не нашел. Вместе с ней справка от околотка больничного была. Обещали меня на Урал направить. Ранен я был накануне. Но отлежался и ехать из отряда наотрез отказался. А тут, как на грех, лишился документов… Еще тогда подумал, что не иначе как адъютантишка присвоил. Теперь вот и в самом деле так оказалось.
— За чем же он в Непряхино-то оказался, — полюбопытствовал Генка. — Ему ведь опасно здесь было.
— Опять же сокровища виноваты, — отвечал Червонный. — Тайник какой-то полковничий со Степаном Репниковым все время искал. Наверное, так и не нашли бы, да сын полковника на прииске объявился. В какой-то книге, говорят, чертежи нашел. Сам, молокосос, захватить пытался. Теперь всех и накрыли.
— Петь, Петька, — осенило Генку. — Так, значит, мы Броньке-то книгу с чертежами отдали…
Петька и сам догадался, что путь к тайнику в их руках был.
— Вот это да! — воскликнул он и стукнул кулаком себя по коленке. — Самим бы лопухам, докопаться надо. Отдали богатство долговязому…
— Ну, это вам, Петр Иванович, пожалуй, и ни к чему, — обнял ребятишек Червонный. — Не думаю я, чтобы вы на народные деньги позарились. Ведь правда?
— А мы бы и не взяли себе, — насупился Петька. — В Совет бы отдали… Дом полковничий ремонтировать… А самим захватить интереснее все-таки.
— Хорошо вам, большим-то, — поддержал приятелей Генка. — Бандитов ловите. Тут пока подрастешь, и воевать не с кем будет.
— Ну, это ты зря, Гена, — улыбнувшись сказал Филипп. — Полковничьи-то корешки и вам вырывать еще придется. Остались еще в станице вашей и Репниковы, и Веберы разные, и Артуры… На крыльце появился Михаил. Потянулся с хрустом, огляделся. Заметил ребят.
— Вы что это, полуночники, не спите? А ну марш на сеновал.
— И то правда. Пошли, орлы, — сказал Филипп.
Червонный сгреб ребятишек вместе с тулупом и, посмеиваясь, повалил- на крыльцо.
Вскоре на сеновале раздался богатырский храп Червонного.
— Уснул. Вишь, как намаялся. Бандитов-то не просто ловить. Давай и мы спать будем, — сказал Генка.
Свернулись ребята под одним одеялом, но каждый думал о чем-то своем. Так незаметно и свалил сон переполненных впечатлениями ребятишек.
