Тайна полковника Вебера (Повесть) - Водовозов Евгений Александрович (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Буду, — прошептал Бронислав, а сам подумал: «Держи карман шире, мне бы только до клада добраться».
ДЕНЬ, ПОЛНЫЙ СОБЫТИЙ
Бронислав все-таки упросил инженера сводить его в шахту. Леонид Иванович согласился, водил парня по штольням, объясняя, что к чему. А Бронислав торопился про себя: «Скорее бы тридцатый, скорее бы». Но вот пришли и на тридцатый. Здесь вовсю велись восстановительные работы — свод оказался крепким.
— Нельзя дальше, — сказал Леонид Иванович. — Там еще опасно. На другой день Леонид Иванович Лопатин на шахте появился рано. Наметил план работы, распределил людей по бригадам, сообщил в контору, когда понадобятся взрывники. Табельщик на работу не явился. Старатели потеряли целый час, пока артельщик ходил в контору за вторым ключом от шкафа, в который вешают номерки. Запасного ключа не оказалось. Петрович утром рано уехал в станицу и забрал ключ с собой. Сломали замок. И тут обнаружили, что исчезла рудничная лампа. Сторож отозвал Леонида Ивановича в сторону и доложил:
— Гляди, паря, знать, снова сыпануло. Аккурат вдарило, когда на третьей шахте вечером новый шурф рвали.
Инженер спустился в шахту и увидел, что снова случился обвал. Обрушился свод. Старателей Леонид Иванович поставил на ликвидацию завала, а сам поднялся наверх и из конторы позвонил инспектору горно-спасательной службы. Исчез табельщик, лампы нет… Не иначе парнишка рискнул полезть в шахту один. Этого еще недоставало. Через час на взмыленных лошадях прибыли горноспасатели. Раз появились горноспасатели, значит, случилось несчастье. Их появление привлекло всеобщее внимание. Появился возле шахты и Никифор Симонов. Он был взволнован больше других.
— Гляди-ка, обвал, — рассуждал штейгер. — Обвал — оно, конечно, возможен. Четвертая, известно, с мягкой породой. Пески…
— Зачем инспектора понаехали. Али засыпало кого?
— Не должно. Шахта-то одну смену робит. Не успели еще спуститься.
— Нет, засыпало. Мальчонку, которого позавчера взяли. Он и в бараке не ночевал.
— Раззявы. Уже ребятенков в шахту спущают.
Среди собравшейся толпы оказался и Михаил, а появился он сразу же следом за сторожем динамитного склада Червонным. Это по заданию Зыкова Михаил не спускал глаз со сторожа, не спускал уже вторые сутки.
На тринадцатом горизонте кипела работа. Подъемный механизм еще бездействовал, и длинная цепочка старателей принимала бадьи и ведра от горноспасателей, разбирающих завал. Породу наверх не поднимали, а сваливали в южной части штрека. Вдруг один из рабочих ударил кайлом о что-то металлическое. Разгреб породу и поднял исковерканный металлический осколок с обрывком оцинкованной проволоки, прикрученный к ушку.
Леонид Иванович и инспектор осмотрели находку. — А ушко-то, по всему видно, от взрывного механизма, — задумчиво проговорил инженер. Инспектор согласился:
— Да. Адская машина. Вредительство?
— Нет, скорее всего это «Подарок» еще от прежнего хозяина. — Леонид Иванович внимательно осмотрел обрывок проволоки. — Ржавая. Долго пролежала.
Через три часа упорной работы проделали проход в северную часть главного штрека. Туда вошли инспектор и инженер. Первое, что они увидели — распростертого на полу табельщика. Воздушной волной Бронислава отбросило метров на пять, и он лежал между вторым и третьим восходящими забоями. Прибывший фельдшер расстегнул у пострадавшего воротник рубахи, наклонился над ним и, наконец, сообщил:
— Жив!
Счастливо отделался Бронислав — его скоро привели в чувство.
— Те, кто устанавливал адскую машину, — высказал предположение Леонид Иванович, — стремились к одному: создать завал. Мина была замурована под одной из стоек. Табельщик задел проволоку, протянутую поперек — и взрыв.
Бронислав глубоко вздохнул, открыл глаза и сразу же судорожно схватил сумку и прижал ее к груди.
— Ишь ты. За имущество ухватился. Значит, жить будет, — сказал кто-то из рабочих.
Горноспасатель взвалил Вебера на спину и понес на поверхность. Целых полчаса поднимался он по крутой лестнице с тяжелой ношей. На поверхности табельщика бережно уложили на носилки и понесли. Молча расступилась толпа, давая дорогу. Женщины старались взглянуть на лицо пострадавшего. Но Бронислава никто не знал. Странно повел себя сторож динамитного склада. Он выбрался из толпы и скрылся за постройками шахтного двора. За ним, стараясь не попадаться на глаза, двинулся Михаил.
Леонид Иванович и инспектор из горноспасателей направились в контору. Там начали составлять акт о происшествии в шахте.
— Чем же объяснить, Леонид Иванович, появление в штреке табельщика? — спросил инспектор.
— Право, не знаю, — развел руками инженер. — Романтика виновата. У парня глаза разгорелись, когда увидел схему шахты. Фельдшер говорит, что через пару часов можно будет поговорить с ним. Наказать придется за самовольство.
— А не действовал ли табельщик по чьей-нибудь указке? Не он ли ставил адскую машину и подорвался?
— Исключено, — возразил инженер. — Во-первых, молод, чтоб знать мины. Во-вторых, если бы ставил мину, то разорвало бы его на куски. Любопытство завело его туда, зацепился ногой за проволоку — и пожалуйста. Откуда ему было знать об этой чертовой проволоке?
— Загадка, — качнул головой инспектор. В это время ему почудилось, будто кто-то ходит под окном. Он выглянул, но нет — никого. И все-таки инспектору не почудилось. У окна притаился сторож динамитного склада. Он слышал почти весь разговор, но успел вовремя спрятаться за куст, поэтому инспектор его но заметил. За сторожем неусыпно следил Михаил. Любопытно, почему Червонный испугался, увидев полумертвого табельщика? Удивило Михаила и то, что сторож пробрался в кусты, под самое окно конторы. Ясно, чтоб подслушать чей-то разговор, но для чего? Выбравшись из кустов, сторож торопливо зашагал по тропинке в поселок Остановился возле приисковой больнички, огляделся и, открыв калитку, пробрался к раскрытому окну палаты. Забравшись на фундамент, заглянул в окно. В палате стояло две койки. На одной из них лежал табельщик. На лице — ни кровинки, но дыхание было уже ровным. Бронислав спал. Дальнейшее произошло совершенно неожиданно и спутало все планы Михаила. Когда он уходил по заданию Зыкова, то прихватил с собой Пальму. Поскольку с собакой по поселку ходить было неудобно, он оставил ее у знакомого. Но Пальма каким-то образом сорвалась с привязи. И в тот момент, когда сторож взобрался на фундамент, намереваясь, видимо, залезть в окно, Пальма бросилась на него. Коль человек лезет в окно, значит, он вор. К тому же ее хозяин так неодобрительно смотрит на этого незнакомца. Пальма перемахнула через палисадник и вцепилась в ногу сторожа. Дикий крик нарушил тишину. Михаил ворвался в палисадник, с трудом оттолкнул Пальму.
— Тихо, тихо! Что ты, скаженная, наделала? — успокаивал Михаил собаку, которая еще дрожала от ярости и, прижимаясь к ноге хозяина, рычала на сторожа.
— Чтоб ты сдохла! Поразвели тут кобелей! — орал сторож.
На крик прибежал фельдшер, заволновался:
— Что тут происходит?
— Вишь, собака покусала. Ни с того ни с сего бросилась, проклятая… — стонал сторож и повернул к Михаилу злобное лицо: — Может, бешеная она, бешеная, да? Я тебя тогда задушу!
— Ты на меня не кричи, — нахмурился Михаил. — Не полез бы в окно — и штаны были бы целы.
Фельдшер только покачал головой и сказал пострадавшему:
— Пойдем, перевяжу, укол сделаю. И ты пойдем, — махнул он рукой Михаилу. — Акт придется на тебя составить.
После перевязки и укола сторож стал стонать и охать:
— Ох, холера, видать, какую-то жилу перекусила, ступать не могу.
— Ничего страшного нет, — успокаивал его фельдшер. — Через пару дней заживет.
— Тебя не покусали, ты и говоришь «заживет». Слышь, фершал, а может, отлежусь у тебя?
— С таким пустяком и лежать стыдно. А впрочем, как хочешь. Можешь и полежать. Через пару часов еще укол поставлю. Может, и впрямь бешеная собака.
