Как я влиял на Севку - Куликов Геомар Георгиевич (книги бесплатно читать без .txt) 📗

Все остались очень довольны встречей, игроки и зрители.

Вечером за ужином мама сказала:

— Надеюсь, теперь, когда каток построен, мы будем чаще, чем последние дни, видеть тебя дома?

Мы все — бабушка, папа и я, точно по команде, повернули головы.

Мама пожала плечами:

— Что вы на меня вдруг уставились?

— Странно, — сказал папа, — до сих пор тебя беспокоило, что Константин мало бывает на улице.

— Да, — сказала мама, — но для всего существуют разумные границы…

— Тебе кажется, что Константин их преступил?

— Нет, но…

— Мама, — сказал я, — положи, пожалуйста, если можно, ещё одну котлету. Проголодался что-то.

Мама пристально поглядела на меня и погрозила пальцем.

— Честное слово! — сказал я, — у меня последнее время прямо-таки волчий аппетит!

— Тьфу, тьфу, не сглазить бы, — сказала бабушка, — и вправду, точно подменили ребёнка. Бывало, ковыряется, ковыряется в тарелке, а теперь под метёлку подбирает…

— Ничего удивительного, — сказал я. — Здоровый образ жизни. Свежий воздух! Физические упражнения.

— Всё это очень хорошо, — сказала мама, — а всё-таки…

— Не понимаю тебя, Вера, — сказал папа. — Вечно у себя страхи и опасения…

Папа хотел, как видно, сказать ещё что-то. Но мама показала глазами в мою сторону и он взялся за газету. А я понимал, что хотела сказать мама. Очень даже хорошо понимал.

Моряки говорят, будто чайки заранее знают о приближении бури. У них для этого есть какое-то шестое или седьмое чувство. Наверно, такое чувство было и у моей мамы. В моей жизни уже давно было не всё благополучно, а надвигалась — я в этом скоро убедился — самая настоящая буря.

По правде сказать, из-за хоккея и катка у меня уже давным-давно не хватало времени не только на книжки про шпионов…

«Стоит ли волноваться, — думал я, — закончим с катком и тогда всё пойдёт как надо».

Я ошибся.

А тут ещё у нас появился новый капитан.

Получилось так.

Мы собрались на тренировку и ждали Лёшу. Он опаздывал.

— Семеро одного не ждут, — ворчал Севка. — Будь он хоть сто раз капитаном. Дисциплина для всех одинаковая.

Мы уже погоняли шайбу и собирались расходиться, когда прибежал капитан. Без коньков и клюшки. И сияет, как ясное солнышко.

— Ребята, можете поздравить!

— С чем это?

— Нам квартиру дали. Трёхкомнатную. В новом доме. Лифт есть, мусоропровод, балкон и вода горячая и холодная.

— Здорово! — сказал я. — Прими и прочее! — и пожал капитану руку.

Вслед за мной Лёшу поздравили остальные.

— Так, — сказал Федя, — значит, скоро переезжаете?

— Завтра, — сказал Лёша. — Или послезавтра. Батя говорит: чего тянуть?

— Так… — ещё раз сказал Федя. — Значит, в понедельник играем без тебя.

Лёша помрачнел.

— Почему без него? — сказал Эдик. — Приедет и будет играть. Чего тут особенного? Думаешь, игроки «Спартака» или «Динамо» в одном дворе живут?

— Нет, — сказал Лёша. — Не выйдет. Один или два раза я могу сыграть. А потом? Через всю Москву не будешь каждый день ездить. Так что лучше сразу…

Мы провожали капитана всей командой. Помогали таскать вещи. Федя даже ухватился вместе с взрослыми за буфет, но его прогнал Лёшин отец.

А когда машину погрузили, около крыльца собрались чуть не все жильцы дома. Какие-то старушки в чёрных платках утирали слёзы.

Лёшина мать со всеми по очереди целовалась и улыбалась, и плакала сразу.

— Шутка сказать, всю жизнь здесь прожила и вот тебе…

— Оставайтесь! — крикнул кто-то.

— Нет уж, — сказала Лёшина мама, — это вы к нам переезжайте!

— Обязательно переедем! — пообещал я за всех.

Лёшин отец взъерошил мне волосы:

— Молодцы, ребята! Спасибо за помощь. Мы бы без вас так быстро не управились.

Лёша тоже попрощался со всеми по очереди. Потом достал из кармана что-то маленькое и блестящее и протянул Эдику:

— Для будущего капитана. Когда выберете.

Я заглянул в Лёшину ладонь. На ладони лежал его значок: серебряные коньки и клюшка.

— Зачем?! — сказал я. — Не надо!

— На память, — сказал Лёша. — Я себе ещё выточу.

— Алексей! — крикнул Лёшин отец. — Тебя одного ждём.

Лёша забрался в кузов грузовика. Машина отъехала. Лёша вместе с матерью и сестрёнкой сидел на диване и махал нам рукой. Мы махали ему.

— Вот и всё, — сказал Севка, когда машина скрылась за углом. — Надо выбирать нового капитана.

— Может, потом? — предложил Эдик. — Завтра.

— Нет уж, — сказал Севка. — Забыл, что Лёша говорил: лучше сразу.

Ясно было, куда клонит Севка.

— А чего выбирать? — Серёжка Блохин сплюнул через зубы и попал себе на рукав. — Ты и будешь капитаном.

— Я могу, — быстро согласился Севка. — Если остальные не возражают…

Мы не возражали. Мы, конечно, знали, что у Севки есть недостатки. Но из нас он играл в хоккей лучше всех.

Севка очень уж любил командовать и Федя сказал:

— Только чтоб нос не задирал!

— И не орал на поле, — продолжил Эдик.

— И…

Мы высказали свои пожелания новому капитану. Но Севка их не слышал. Он смотрел на кулак Эдика, в котором был Лёшин значок, ставший теперь капитанским значком нашей команды.

— Ладно, — сказал Севка, когда мы кончили, — на всё согласен! — и протянул руку к Эдику: — Давай!

Серебряные коньки и клюшка вспыхнули на Севкиной груди. Севка стал нашим капитаном.

Глава девятая

Мы не сразу привыкли к новому капитану.

У него было семь пятниц на неделе. Он орал на нас так, словно был римским императором, а мы — его рабами.

Если с Севкиной подачи кто-нибудь из нас мазал по воротам, он кричал на весь двор:

— Не команда, а сплошные рахитики! С двух метров по воротам попасть не могут!

Если же мазал сам Севка, виноватыми получались опять-таки мы.

— Кто так подаёт?! Лопухи несчастные! — выходил он из себя.

Когда только можно, Севка обязательно жульничал.

Как-то раз мы играли с ребятами из пятнадцатого ЖЭКа.

Я пропустил шайбу. Сам даже не знаю как. Шлёпнулся, а шайба уже в воротах. Лёжа на животе, я её и выкинул. А судье показалось, будто шайбу я взял, будто гола не было. Но многие ребята видели, что шайба побывала в сетке. Казалось бы, чего проще: гол есть гол. Так и надо было сказать судье. А Севка заспорил. Он бил себя кулаками в грудь и кричал:

— Не было гола! Провалиться мне на месте, если вру!

Я потянул Севку за свитер и тихонько сказал:

— Был же гол…

Севка зыркнул на меня злыми глазами и прошипел:

— Пикни только!

Гол нам не засчитали. Судья назначил спорный.

В перерыве я сказал Севке:

— Так ведь был гол… Может, ты плохо видел?

— Ха! Слепой я, что ли? — сказал Севка. — Сам видел, что был.

— Так чего же? — удивился я.

— Ничего! Судья-то не видел!

Мы сыграли вничью.

После финального свистка судьи Севка подъехал ко мне:

— Понял теперь? А то бы проиграли. Соображать надо!

— Зря это ты, — сказал я.

— А что зря? Что зря?! — вскипел Севка. — А ты видел, как ихний вратарь из сетки шайбу выкидывал? Нет? А я видел! Они могут жульничать, а мы нет?

Никто из нас этой шайбы не видел. Но разве Севку переспоришь? Я махнул рукой.

Раньше у меня было много всяких «надо». И ещё больше всяких «нельзя». Теперь и тех, и других здорово поубавилось.

Насчёт уроков у нас с Севкой давно был разговор, ещё тогда, когда его ко мне только прикрепили. Севка поглядел, как я делаю домашние задания и спросил:

— Неужели всё подряд учишь?

— Конечно, — сказал я.

— А если сегодня спросят, завтра всё равно учить будешь?

— А как же?

Севка засмеялся.

— Чудак!

Я сказал с достоинством:

— Я учусь не для отметок. Для знаний. В наш век…

— Ладно! — зевнул Севка. — Без тебя знаю. Сто раз слышал. Надоело.

Теперь для меня всё это было давно прошедшим временем. На уроках я лавировал, как лихой лоцман в проливе, утыканном рифами. Время от времени меня допекали с Севкой.