БУПШ действует! - Сальников Юрий Васильевич (серия книг .TXT) 📗
— Даешь! — заорал Серега во всю глотку и тоже помчался по полю. Ему наперерез бросились Сашуня и Назар Цыпкин, но где там! Рыжего толстяка было не узнать! Он словно преобразился. От его недавней медлительности не осталось и следа. Он летал, неуловимый и красный, как настоящий огонь. Заражая своей стремительностью и словно поддразнивая нас, он водил мяч перед самым носом так, что мы тут же разохотились во что бы то ни стало его победить. И окружили всей ватагой.
Но ему стал помогать Тима. И вскоре получилось так, что все мальчишки оказались против них двоих. Мы носились по пустырю из конца в конец, старались отнять мяч у взрослых. Крик над улицей стоял невообразимый.
Пыль клубилась. Мы бегали как ошалелые, не видя ничего, кроме летящей под ногами земли, верткого мяча и мелькающих сандалий и тапочек.
И мы не смогли осилить Тиму с Серегой. Они показали высший класс, не выпустив мяча до самого свистка судьи. А роль судьи взял на себя самовольно Рудимчик. Он устал бегать, остановился посередине поля и, засунув дна пальца в рот, объявил: «Конец!» Тима и Серега, тоже уставшие, сказали: «Пока хватит». И мы все, тяжело дыша, обливаясь потом, лохматые и грязные, вернулись к гаражу, около которого молчаливо сидели девочки и Римма.
— Ну, как? — вытирая лицо платком, весело спросил Тима у вожатой. Она только передернула плечами и отвернулась. — А по-моему, хорошо, — продолжал Тима. — Можно считать, что пост уже приступил к работе.
Римма усмехнулась и взглянула на Тиму, как на дошкольника:
— По-твоему, гонять футбол — это работа?
Он смутился.
— Ну, отдых. А без отдыха тоже нельзя.
— Отдыхать таким образом они давно научились без всякого поста! — отрезала Римма, кивая в нашу сторону. — И незачем городить огород, если думать только об одних развлечениях. Пионерский штаб создается для общественно полезных дел.
Это была, конечно, правда, только высказала ее Римма скучным тоном. Тима не стал с ней спорить, а сел на чурбак, махнув нам рукой:
— Ладно, братва, рассаживайтесь.
Мы поняли, что сейчас начнем составлять план, так и не дождавшись Бориса. Не знаю, кто как, а я даже с нетерпением ждал, какой у нас будет план.
— Пионерская работа летом, — сказала Римма, вставая перед нами, — подчинена большой общественно важной задаче. Исходя из этой задачи, начальник штаба Вика Жигалова проинформирует вас.
Я заметил, что многие выступающие говорят не своим голосом. В жизни произносят слова тихо, а как начнут выступать, визжат, словно боятся, что никто не услышит. И у Вики голос всегда делается таким звонким, будто она стоит на другом берегу реки, хотя находится тут же, перед самым твоим носом.
— Мы должны, — заверещала она, — развернуть пионерскую работу на улице. Наша улица на сегодняшний день — это наша площадка действия. И мы обязаны развернуть на этой площадке действия…
Еще я заметил, что многие выступающие любят говорить красивыми словами: «Мы должны», «Мы обязаны». Вот и Римма с Викой устроили собрание с такими речами. И стали уговаривать нас, чтоб мы помогали малышам и собирали металлический лом.
— Это очень важное государственное дело, — во весь голос агитировала Вика. — Каждый килограмм железа идет в переплавку. Я читала в газете: ребята в одном городе собрали целую тонну. А мы можем и десять. И про нас тоже напишут в газете.
Она говорила долго. А мне стало скучно, и я зевнул. Рудимчик нашел прутик и пощекотал за ухом у Маши. Она сердито отмахнулась. Сашуня увидел это и хихикнул. А овраженский Гошка с тоской поглядывал на футбольный мяч, лежащий в руках красноголового Сереги.
Словом, сидели мы, скучая, как иногда сидим на сборах в классе, когда каждый за своей партой думает о своем, а около учительского столика стоит докладчик.
Только мне стало не просто скучно, а очень обидно. Все-таки мечтали о штабе, о чем-то интересном, а нам опять что предлагают? Металлолом собираем каждый год, начиная с первого класса. Малышам тоже сто раз помогали. Да и все, к чему призывала сейчас Вика, было нам известно. И я подумал, что если только такие будут в нашем летнем штабе дела, то пусть гараж хоть во сто раз красивее и наряднее будет, а мне его не надо.
И никакого штаба не надо! И зря мы впутались в это дело, только угробили без толку Совет Командиров. Уж лучше убежать с Назаром на берег Ерестнихи, ловить красноперых окуней или залезть в подпол и проявлять фотопленку, пускай даже черную, передержанную. Я подмигнул Назару: смоемся?
Но Вика кончила речь, и вожатая обратилась к нам:
— Теперь высказывайтесь. У кого какое мнение? — Все молчали. — Высказывайтесь, что же вы! — повторила вожатая. Но опять никто ничего не сказал, и Римма рассердилась — как девочка, будто ее Дернули за косички. — Вот вы какие пассивные! Ничто нас не интересует. Поработай с такими! — повернулась она к Тиме с Серегой, ища у них сочувствия. Но они тоже молчали. — Что ж, — сказала Римма. — Тогда будем считать, что план принят единогласно.
И тут вскочила Люся Кольцова.
— Нет! — крикнула она. — Я так не хочу.
— Что не хочешь? — нахмурилась Римма.
— Не хочу такой план.
— А какой тебе еще нужен? — спросила Вика. — Много ты понимаешь!
Люся ответила:
— А если не понимаю, зачем спрашиваете про мое мнение?
— Не дерзи, Кольцова! — сказала Римма.
— Я правду говорю. Зачем обсуждать, если не хотите слушать? Для видимости?
Я глядел на Люську, и меня распирала гордость! Вот режет так режет. И главное — она говорила то, что мог сказать каждый из нас. Но мы промолчали. А она молчать не захотела.
Мне тоже не захотелось больше молчать, и я закричал:
— Правильно говорит Кольцова, правильно!
— Что ты предлагаешь? — спросила Римма у Люси, не обращая внимания на мои вопли.
— Не знаю, — ответила Люся.
— Вот видишь — не знаешь, — упрекнула вожатая. — А пока мы будем ломать голову, лето кончится. К тому же все до нас давно продумано. Все уличные посты занимаются именно этими делами. Вика, подтверди.
— Да о чем разговор! — воскликнула Вика. — Кольцова вечно спорит.
Наверное, так, сообща, вожатая с Жигаловой и заклевали бы Люську. Но, к нашему счастью, не зря сидели здесь Тима и Серега. Серега вдруг встал с места и поднял одну руку — другой он прижимал к животу футбольный мяч.
— А ну-ка, скажите: кто вы такие? — Мы весело переглянулись, думая, что он шутит, но он снова спросил: — Вы уличный штаб, так?
— Так! — дружно гаркнули мы в ответ.
— Значит, вас должно касаться все что делается на вашей улице, поняли? Деревьев мало… Почему? Малыши безнадзорные? Позаботиться! Самим скучно? Даешь развлечение! Спортплощадки нет? Устроим! Вы хозяева! Поняли?
— Поняли! — крикнули мы громче прежнего.
— Вот вам и план, — закончил Серега. — А что в первую очередь — решайте сами. Главное — цель не теряйте: по-хозяйски гнать со своей улицы все дурное, чтобы была она чистая, красивая.
— Людям для жизни удобная, — добавил Тима.
— Вот-вот, — подхватил Серега. — Потому что вы не маленькие уже и не просто в игрушечки играть собрались, а настоящий боевой штаб создали.
— Да у нас и не поймешь, как называется, — пожаловался Гошка-Адмирал. — Был Боевой Совет Командиров, а теперь то штаб, то пост.
— А слова «боевой» даже в названии нет, — сказал я. — Просто пионерский уличный пост.
Рудимчик хихикнул:
— Сокращенно: ПУП!
— А давайте назовем БУШ, — предложил Назар Цыпкин. — Боевой уличный штаб.
Вика скривила губы:
— Еще лучше. Теперь, значит, в названии слова «пионерский» не будет?
— Ну, тогда БУПШ, — охотно исправил Назар. — Боевой уличный пионерский штаб.
БУПШ! Мы начали наперебой повторять это новое, только сейчас родившееся словечко. И чем дольше повторяли, прислушиваясь, как звучит, тем больше оно нам нравилось. Было в нем что-то солидное, серьезное и в то же время необычное, таинственное.
БУПШ! Мы еще не знали, какими делами он себя прославит, но уже верили, что они будут замечательные. И нам захотелось немедленно начать действовать!
