Сочинения по русской литературе. Все темы 2014 г. - Коган Ирина Ильинична (книги бесплатно читать без TXT) 📗
По сути, сострадание проявляется, когда человек забывает о своих насущных, эгоистичных интересах и отдает все, что может, нуждающемуся ближнему. Если человек способен на такой поступок, значит, он уверен, что с ним ничего не случится, он не пострадает, потому что его бережет Господь, а тому, кто нуждается, действительно нужно помочь, поскольку он отворотился от Бога и не верит в его помощь. Сострадание у Достоевского неразрывно связано с верой, а что может спасти душу, если не вера. Таким образом, человек эгоистичный отступает перед человеком духовным. Страдает тело, душа же принадлежит Богу, а потому источник душевной муки писатель видит в духовной слепоте, в неспособности отыскать божественный промысел в событиях жизни. Эта неспособность идет от человеческого малодушия, отсутствия истинной веры, страха за что-то суетное, в то время когда душа мучается и страдает не находя в потемках истинного света. Сострадание, способность ощутить душой и отчасти принять на себя страдания другого человека, его душевные муки и тем самым отречься хотя бы на короткий миг от собственного эгоизма показывают силу человеческого духа, а что если не духовная организация определяет смысл человеческого существования. Так, князь Мышкин являет собой воплощенный смысл духовных исканий писателя. Другой вопрос, что окружение вычурно безобразно и любви от него хотят совсем не христианской, а это в понимании писателя тяжкий грех. Достоевский имел верные представления о духовной сути, но основной конфликт произведения – в желании быть чистым и грязи окружающей обстановки, которая в свою очередь лишает героев веры в свои силы что-то изменить. Они не могут исправить свою жизнь, но могут и в этой обстановке оставаться людьми – прощать, любить, сострадать. Именно это определяет писатель смыслом существования человеческого. Пробуждение духовной сущности является масштабным прорывом для его героев. При совершении этого пробуждения, вспоминании человека о своем предназначении, смысле своего существования происходит оправдание совершенных им доселе в помраченном сознании деяний. Он оправдывает и Раскольникова, и Рогожина. Страдание искупает вину формально, сострадание же, открытие духовной сущности возносят человека на новый виток развития. Он уже не будет прежним. Познавший сострадание отрекается от зла, его жизнь наполняется любовью, светом и благодатью. Именно этого так хочет Мышкин. Чтобы люди о совести вспомнили, о ближних помолились, врагов пожалели. И пусть у него мало что получилось, он жил не зря. Возвращенный из безумия в мир помраченных разумом, он вынужден был испить и свою чашу страдания. Видна связь страдания и безумия, ибо лишь безумный, отворотившись от Бога, начинает страдать, а пребывающий с Богом испытывает благодать и понимание божественного промысла, а не страдание. Чистое намерение князя Мышкина помочь людям заведомо оправдывает его существование, поскольку его сострадание им излечивает души и дарует силу от Бога.
«Во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо раз переступишь, воротиться назад невозможно» (Ф. М. Достоевский). (По роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»)
Это высказывание русского классика как нельзя лучше отражает смысл его психологического романа «Преступление и наказание». Некая черта, которую могут безнаказанно с позиций собственной совести переступать лишь избранные, на протяжении сюжета будоражит сознание главного героя – Родиона Раскольникова. Тщеславное желание причислить себя к сонму богов, дабы оправдать собственную неприспособленность в социальном мире, провоцирует умного и одаренного студента на создание циничной теории разделения людей на «тварей дрожащих» и «право имеющих». Так ли оно, задает меж строк вопрос сам писатель. И с помощью героя сам дает на него ответ. «Убить-то я убил, а переступить – не переступил!», «Убил, а честного человека из себя строит. Бледным ангелом ходит!» Герою стоит огромного труда понять, что, совершив убийство, он отрезал себя от мира семьи, друзей и всех более-менее порядочных людей, перейдя на сторону злодеев и ничтожеств. И уже находясь в лагере порока, он пытается доказать, что сам лучше, чем эти люди. Писатель не случайно сталкивает его с «двойниками» – Лужиным и Свидригайловым.
Лужин – совершеннейшее ничтожество и, несмотря на неплохую с виду «упаковку», исключительно отрицательный герой в романе – появляется перед героем из письма матери. Раскольников понимает, о чем именно мать пишет ему между строк, и верно распознает сущность холодного хищного дельца Лужина. У того есть своя и экономическая теория, и теория выгодной женитьбы. Эти теории своим цинизмом и расчетливостью отражают теорию Раскольникова, о которой читатель, судя по фабуле, еще не знает.
Почему автор знакомит нас с теорией Раскольникова в середине повествования, а не открывает истинные мотивы героя уже в начале? Раскольников обаятелен, умен, несчастлив – автор умелыми штрихами располагает читателя к своему герою. По эффекту края мы можем и не обратить внимания на досадную статейку в уже закрывшейся газете, которая вызывает спор между следователем и подозреваемым. Привлекают к себе слова Разумихина: «Что ж, выходит, ты по совести кровь разрешаешь? Так это же страшнее, чем если бы вот так законное разрешение кровь проливать? Нет, ты не можешь так думать!..» Может! И Разумихин полностью прав в том, что разрешение по совести совершать преступление страшнее законного, если бы даже и существовал такой закон. Суд собственной совести не подразумевает ни прощения, ни искупления. Возможно покаяние, но герой не приходит к нему. Почему автор «спасает» своего героя – не совсем понятно из текста. Раскольников не раскаивается в своем преступлении, он еще более люто ненавидит старушонку процентщицу, он не жалеет, что убил ее. Лишь одно его гложет: убить убил, а переступить – не переступил. Подлости не хватило. Он не подл, он добр и в чем-то благороден. По сути, с его умом не понимать нравственных законов было бы нонсенсом. Он высокомерен и тщеславен – в этом его основные грехи. Он не думал о том, что нравственные законы беспощадны для всех. Он дерзнул сразиться с Богом и был повержен. Достоевский как христианский писатель русской классической литературы передает нам в своих произведениях постулаты Нового Завета: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не сотвори себе кумира. И герой, попирая эти постулаты, не в состоянии сдержать вопиющие муки собственной души, хотя муками совести назвать это можно с трудом. А может быть, он слишком горд, чтобы распознать под всей шелухой рухнувшего эгоизма слабый голос совести.
Еще один «двойник» Раскольникова, человек, тоже в свое время переступивший роковой барьер собственной совести, – Свидригайлов. Сладострастие, растление и прочие пороки, свидетельствующие об отсутствии чувства меры и осознания духовности, приводят его к крайнему отчаянию. Это отчаяние не явное, как у Катерины Ивановны, а скрытое, ведь внешне у него все хорошо: он богат, свободен, формально чист перед законом. Однако он, как человек умный, не может не понимать неизбежности высшего суда над собой. Его совесть не оставляет ему выбора. Он пытается найти спасение в любви, единственном чувстве, которое очищает, но любовь ему не подвластна. Осознав или ощутив бесполезность собственного существования, он, однако, достойно распоряжается собственным имуществом, чтобы хоть как-то искупить свою вину и помочь людям. Достоевский подводит Аркадия Свидригайлова, также одного из самых обаятельных и умных своих героев, к смертному греху самоубийства. Но в исполнении Свидригайлова это действо выглядит благородно, он грешен и сам себя карает.
Раскольникову же не хватает смелости не то что покарать себя, а даже признать свою вину – честно сказать себе, что он переступил черту и обратно уже не вернется. Он тешит себя малодушными мечтами, что будет жить, а о старухе и не вспомнит, но сам поневоле нагнетает собственное отчаяние, потому что гордыня хотя и сильна, но не может справиться с чувством вины. Он винит себя если не в преступности, то в малодушии. С ним остаются чувства вины, закрытости от мира и Бога, которые и на каторге не покидают его. Может быть, писатель действительно в последний момент просто пожелал ему счастья и скрасил его участь, направив к верному и любящему человеку. Может быть, Родион действительно изменился, но как – писатель от нас утаил. Очевидно одно, что продолжать жить после совершения нравственного преступления уже нельзя. Нужно либо держаться вдали от искуса и всячески ему противостоять, либо, переступив черту, меняться через покаяние, но менять свою природу радикально. Как бы то ни было, прежним наш герой уже не будет, потому что нравственные ценности – это как стекло: разбилось и не склеишь.
