Братья: Кирилл и Мефодий - Воскобойников Валерий Михайлович (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Через несколько месяцев, возвращаясь после доклада от царицы, логофет Феоктист увидел отвратительную сцену.
Два диэтария — дворцовых служителя — вели по дворцу пьяного, распевающего во все горло Варду. Следом за ним шел, волоча игрушку по полу, наследник.
Феоктист быстрей подозвал Михаила к себе, но своих детей у него не было и он не знал, как забавлять маленьких. Они стояли несколько минут молча.
— А я убил жука! — сказал наконец Михаил.
— Зачем жуков убивать, они тоже хотят жить, — начал было наставлять Феоктист.
Но наследник сразу топнул ножкой.
— А мне дядя Варда разрешил! — закричал он. — Он говорит, ты царь, ты можешь делать все, что хочешь.
— Царям дозволено делать все, но они сами должны направлять свои желания лишь на доброе и разумное, — произнес было Феоктист, но тут же понял, что четырехлетнему ребенку слушать такое скучно и непонятно.
«Годы пройдут быстро, ему придется править государством, будет ли он готов к этому? — думал Феоктист. — Надо найти ему воспитателя. Не старого, но уже образованного и рассудительного».
В тот же день Феоктист разговорился со знаменитым ученым Львом Математиком.
Лев Математик недавно вернулся из Солуни — второго города Византии, где жил последние годы.
— Сегодня я получил из Солуни печальное известие, — сказал логофет. — Скончался мой родственник, вот думаю, чем бы помочь его детям.
— Старший сын вашего родственника, Мефодий, уже служит, а младшего, Константина, можно вызвать сюда, — посоветовал Лев. — Он только и мечтает, как бы продолжить учение в столице. У него удивительно светлая голова.
«Пожалуй, Математик подсказал мне дельную мысль, — подумал логофет вечером перед сном. — Я вызову этого Константина, здесь он поучится несколько лет и одновременно станет другом и учителем наследника. Юный, но образованный и рассудительный учитель — это как раз то, что надо будущему царю».
На другой день Варда был трезв, и логофет поговорил с ним.
Варда сам любил беседы с учеными людьми. Сейчас он даже подумывал создать университет. Во главе университета он хотел поставить Льва Математика.
— Если Лев советует, к нему можно прислушаться, — сразу согласился Варда.
Мануил порадовался, что учителем станет человек юный и в столице неизвестный.
Царица тоже не возражала.
В Солунь за Константином поспешили четверо слуг Феоктиста.
Когда Константину исполнилось восемь лет, он начал учиться в школе.
В школе учили писать и читать по-гречески, считать. Еще учили верховой езде, воинским приемам, соколиной охоте. Пожалуй, эти предметы считались главными. Здесь занимались дети знатных родителей, им необходимо было хорошо ездить верхом и знать толк в соколиной охоте.
У Константина был свой кречет. Он выращивал его вместе с отцом.
Однажды во время охоты взлетел сокол в небо, пошел плавными кругами, упал камнем вниз и пропал.
Два дня искали его по полям — не было сокола ни раненого, ни погибшего.
— Верно, промахнулся твой кречет да и попал волку в пасть, — сказал отец, — не печалься, нового заведем.
Но Константин любил только этого сокола. Он кормил его мясом и зерном, сокол никогда не клевал хозяина, а от незнакомых людей защищал, сердито махая клювом.
Теперь у Константина остались лишь книги.
В Солуни, знаменитом торговом городе, проживало много купцов, стояли корабли в порту из разных стран, но ученых людей почти не было.
Вокруг Солуни крестьянствовали, растили хлеб славянские племена, в городе жили мастеровые люди. Они были неграмотны и книг дома не держали. Книга была недоступной роскошью, за нее пришлось бы отдать половину урожая. Многие видели книгу только во время богослужений, издали.
Лишь у зажиточных людей лежали в доме на видном месте две-три книги.
У друнгария Льва, отца Константина, среди прочих была и «Энеида» — книга Вергилия, великого римского поэта. Она досталась друнгарию как трофей в боевом походе.
— Знаменитые стихи, — говорил с уважением отец, но сам лишь изредка рассматривал папирусный свиток, с трудом разбирая латинские слова.
В восемь лет Константин решил прочитать «Энеиду». Он пытался вникнуть в смысл старинных стихов, написанных на чужом языке, но они оставались непонятными. Константин молился богу, чтобы тот прояснил его разум, но молитвы не помогали.
В Солуни никто не знал латыни. Купцы, повидавшие разные страны, могли говорить понемногу на нескольких языках, но и они не умели читать чужие книги.
Наконец Константину показали приезжего человека. Говорили, что он знает латинскую грамматику.
Константин стал подстерегать его на улице, ходил за ним следом, но так и не решался попросить о помощи.
Однажды человек сам круто повернулся к нему и сердито спросил:
— Мальчик, мне говорили, что ты сын друнгария Льва, да будет удачлив каждый день его жизни. Отчего ты ходишь за мной по пятам? Или шутку какую задумал?
Константин растерялся и отвечал не сразу.
— Могу ли я просить поучить меня законам латинского языка, о господин? — начал робко Константин. — У нас в доме есть книга Вергилия, я переписал многие ее страницы, но понять их трудно.
— И слава богу! — ответил приезжий. — Да, я понимаю латинскую грамоту и мог бы объяснить тебе каждую фразу, но зачем? Взгляни на меня. Ты думаешь, много мне пользы оттого, что я читал премудрые книги? Я потому и переехал сюда, в незнакомый город, чтобы никто не лез ко мне с учеными разговорами. Люди должны пахать землю, сеять хлеб, делать полезные вещи. И я поклялся никого больше не учить ни грамматике, ни другим наукам. Твой отец действительно друнгарий?
— Да, он друнгарий.
— Вот и ты становись военным. Может быть, самим стратигом сделаешься. Чего тебе еще надо?
— Я хочу постигнуть то, что написано в мудрых книгах, — ответил Константин, и голос его задрожал.
— Ну что ж, попробуй, — человек усмехнулся так, словно он спорил не с восьмилетним мальчиком, а со взрослым, — только я тебе в этом не помощник. Не хочу, чтобы ты потом во всех бедах своих обвинял меня.
С тех пор приезжий много раз встречал Константина на улицах, и они проходили мимо друг друга, мальчик и мужчина, словно не было у них этого разговора.
Через год приезжий не выдержал.
— Послушай, мальчик! Ты по-прежнему хочешь, чтоб я научил тебя премудростям латыни? Или уже забыл о своем ребяческом желании?
— Я не забыл, — ответил Константин, — но теперь я изучаю латинский язык сам.
— Ты, конечно, ребенок. Но даже тебе непозволительно говорить подобные глупости. Как можно самому выучиться незнакомому языку?!
— Я взял книгу Григория Богослова на греческом и латыни, сопоставлял их фраза за фразой и уяснил уже многое. Теперь и другие латинские книги понятны мне.
Приезжий постоял в молчаливом удивлении.
— То, о чем рассказал ты, я могу назвать лишь одним словом — это чудо. Обыкновенному разуму такое недоступно.
— Да нет же, — стал возражать Константин, — любой может добиться этого, только надо сильно захотеть.
Константин пошел дальше, но если бы оглянулся, увидел бы, что стоит тот человек на месте и смотрит ему вслед.
Приснился Константину странный сон.
Идет он по полю, а кругом девушки в ярких солнечных одеждах. Бегают, его не замечая, пересмеиваются.
Константин посмотрел на ближнюю — она такая красавица, всю жизнь бы на нее глядеть, любоваться.
Посмотрел на другую — и та красавица. И третья, и четвертая.
— Это невесты твои, — услышал он вдруг посторонний голос, — выбирай любую, обручайся, и будет она верной женой навсегда.
И девушки сразу замерли в ожидании, кого из них выберет Константин.
— Выбирать невесту не рано ли мне? — спросил Константин. — Это дело серьезное, а я даже имен их не знаю.
