Вопросительная история - Либина Рената Борисовна (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Сам же Пётр никогда не забывал о своей роли учителя. Учебным пособием сделался его дом – старый Зимний дворец. Вряд ли найдётся в Европе другой монарший дворец, расположенный так странно – напротив крупнейшего промышленного предприятия. А ведь Зимний стоял напротив Адмиралтейства, самого большого завода России на протяжении 150 лет. Это сейчас в Адмиралтействе учат будущих капитанов. А при Петре здесь строили корабли – шум, гам, дым. Отчего же царю захотелось поставить свой дом рядом с «промышленным гигантом»? За два года до начала строительства дворца царь обнародовал указ: «селиться в Петербурге кто где работает». Сам Пётр I состоял на должности инженера Адмиралтейства и, если не отлучался из Петербурга по делам службы царской, ежедневно исполнял свою работу, за что получал жалование. Впрочем, и царскую должность – писание указов и наставление чиновников – Пётр тоже проводил в Адмиралтействе. Здесь располагался его кабинет. Отсюда в течение 17 лет он управлял страной. Адмиралтейство стало «работой» Петра, Зимний дворец – «домом». Дому надлежало стоять напротив работы. Вот почему царский дворец ещё полтора века после смерти великого реформатора удивлял иностранцев своим расположением в «промзоне». Это было учебное пособие для горожан – как выбирать место для дома.
Нет числа учебным затеям Петра I. Одни из них прижились – гражданский шрифт, арабские цифры, Академия наук. Другие нет. Причудливы пути истории. Не прояви Пётр учительского рвения, не родился бы самый «школьный» поэт России, правнук учебного пособия.
Откуда пошла беда Митрофанушки?
«Не хочу учиться, а хочу жениться». Вслед за Митрофанушкой из комедии Фонвизина эти слова могли бы повторить сотни молодых дворян XVIII века. 31 января 1714 г. Пётр I подписал указ, в котором брачные намерения дворянских отпрысков ставились в прямую зависимость от их учебных успехов. Указом повелевалось направлять в губернии учителей математики. Им предстояло обучать подрастающую знать «цифири и геометрии». На неуспевающих предполагалось «положить штраф такой, что невольно будет жениться», пока не выучатся. Священники получили предписание не венчать молодых дворян без письменного свидетельства об окончании хотя бы начальной «цифирной» школы. Будущим женихам стоило поспешить: они должны были завершить образование к 15 годам, когда им предстояло вступить в царскую службу. Однако многие спешили в другую сторону. Из 2 тыс. дворянских недорослей, набранных после царского указа в цифирные школы, лишь 300 завершили курс. Юные слуги престола бежали и прятались от учёбы, как крестьяне от рекрутской службы.
Откуда же Петр взял идею оставить холостыми нерадивых дворянских отпрысков? Образцом послужила соседняя Швеция. 21 год Пётр с нею воевал. И почти 30 лет перенимал шведский опыт. Как говориться, с кем поведёшься. Или – с кем повоюешь. После Полтавы царь встречался с пленными шведскими командирами и поднимал кубок «за учителей». Но шведы оказались учителями не только в стратегии. «Табель о рангах», рекрутская армия, подчинённая монарху Церковь, перелитые на пушки колокола – всё это тоже заимствовалось у шведов.
Д. Н. Кустодиев. Смотр новиков. 1909 г.
Что же касается Митрофана, причиной своей обиды он мог бы считать шведского короля Карла XI, отца знаменитого Карла XII, соперника Петра в Северной войне. В отличие от сына отец воевать не любил. Он предпочитал заниматься устройством внутренних шведских дел. Не женить неграмотных придумал именно он. В 1689 г. Карл XI издал указ, по которому всякий подданный короля обязывался научиться читать катехизис – изложение основ христианского вероучения. Не овладевшие чтением не могли вступать в брак. Прежде чем венчать молодых, священник обязан был проверить их грамотность. Некоторые новобрачные хитрили, выучивали катехизис наизусть. Но многие решали, что проще научиться читать. Наградой прилежным ученикам служила возможность стать мужем и женой, а учителям-священникам – мешок с зерном. Именно такую премию они получали от государства за каждые два-три десятка обученных.
Вот эти-то идеи Карла XI и показались интересными Петру I. Правда, в отличие от шведского коллеги Пётр обязал учиться лишь дворянских детей. Дети крестьян и горожан сохранили свободу оставаться неграмотными.
Зачем император российский стал князем финляндским?
Когда какой-нибудь монарх присоединяет к своему государству новую землю, он знает, зачем это надо: на новой земле живут новые подданные, а с них так приятно собирать налоги. Шведские короли XII–XIII вв. ничем не отличались от своих коллег. К востоку от их страны лежали финские земли, которые никому пока налогов не платили. Шведские короли решили, что это неправильно и снарядили Крестовые походы. В результате Швеция увеличилась почти в два раза и 600 лет управляла финскими землями. Постепенно Финляндия привыкла быть Швецией. И соседи Швеции тоже привыкли. И даже если им случалось повздорить со Швецией и ненароком отобрать у неё Финляндию, они тут же старались за выкуп отдать её Швеции обратно. Сначала так поступил Пётр I, а потом его дочь Елизавета. России нужен был выход к морю, и Пётр его у Швеции отвоевал. А Финляндия – зачем? Другой язык, другие обычаи и крестьяне, не привыкшие быть крепостными. Нет, Финляндию следовало решительно оставить Швеции.
В. П. Боровиковский. Портрет императора Александра I. 1802 г.
Однако праправнук Петра император Александр I рассуждал иначе. После войны с союзницей Наполеона – Швецией он 1809 г. объявил Финляндию частью Российской империи. И что же вы думаете, он принялся делать? Налоги собирать? Ничуть не бывало! Финляндия была освобождена от уплаты налогов в общероссийскую казну, а финские юноши – от рекрутской повинности. Страна получила свои собственные деньги, своё особое правительство, а представитель Финляндии – прямой доступ к Российскому императору. Кстати, император так в Финляндии не назывался. Он стал великим князем Финляндским, что на языке того времени означало: не господин, а покровитель и защитник. Кроме того, Александр затеял строительство новой финской столицы. Старая, Або, слишком близко располагалась к Швеции. Но дело было не только в этом. Александр мечтал возвести посреди озёр и лесов классический город, похожий на Петербург. Незадолго перед тем случился пожар в маленьком городке Хельсинки, оставивший почти пустое место. Вот на этом-то месте и решено было возводить столицу. Слово «Хельсинки» происходит от шведского «Гельсингфорс» – «сильный водопад». А водопады, как известно, падают со скал. Так что прежде чем возводить столицу с площадями и проспектами, следовало снести скалистые горы. Десять лет строители во главе с архитектором Энглем при помощи взрывов равняли плато под будущую финскую столицу. Недешёвое это было мероприятие. Но, как некогда Пётр не жалел ни сил, ни людей для возведения Петербурга, так теперь его праправнук с удивительным упорством возводил Гельсингфорс. Для Петра Петербург был парадизом, раем земным, воплощением мечты. Отнимая у Швеции Финляндию и возводя в непреступных скалах Хельсинки, «новый Петербург», Александр тоже мечтал. Вот только о чём? Ясное дело, не о налогах. У Александра была другая мечта, не совсем царская.
Ф. С. де Лагарп. Гравюра. 1884 г.
Обычный царь следит, чтобы корона у него на голове сидела прочно, и трон под ним не шатался. Александр же поставил перед собой иную цель: отменить крепостное право, учредить республику и сложить с себя царские полномочия. Согласитесь, царь-республиканец не самый распространённый вид монарха. Александр так себя и называл – «исключением из императоров». Исключением он стал по милости своей бабушки, Екатерины II. Она мечтала вырастить из внука идеального государя, и о его воспитании решила посоветоваться с человеком, как нельзя лучше разбиравшимся в идеальных вещах. Звали его Якоб Гримм. Для взрослых он писал философские трактаты, а для детей – сказки, вместе со своим братом. Вот этот-то сказочник и посоветовал Екатерине пригласить к внуку в качестве воспитателя швейцарского юриста Фредерика Лагарпа. Тому предстояло обучать наследника престола немецкому языку, истории и праву. Республиканец по убеждениям и педагог по призванию, Лагарп произвёл на Александра неизгладимое впечатление. Став взрослым, он как-то сказал, что обязан Лагарпу всем, кроме рождения. Неудивительно, что республиканские взгляды учителя передались восприимчивому ученику. И не стоит думать, что Лагарп скрывал свою республиканскую педагогику от самовластной императрицы Екатерины. Напротив, он представил ей в письменном виде будущую программу обучения, и Екатерина её одобрила. Шёл век Просвещения, Екатерина была дамой образованной и прекрасно знала книги, в которых говорилось о республике как идеальной форме правления. Почему бы и её внуку не узнать, что думают лучшие умы Европы? Она, конечно, понимала, что будущему идеальному государю придётся управлять совсем не идеальным государством. Но представить себе, что внук захочет ввести республику в России, Екатерина никак не могла. Политика – искусство возможного. В екатерининской России республика была невозможна. И потому беседы о республике с наследником престола опасений не вызывали. Пусть ребёнок развивается. Вырастет – забудет.
