Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин

Впервые Уна попросила у меня денег, когда ей было три года. Не уверена в том, что она понимала значение этого слова, но знала, что это ей необходимо, чтобы получить то, что она хочет. Наверное, она услышала об этом в детском саду или в мультфильме. Конечно, это произошло до того, как мы начали перестраивать семейную жизнь на французский лад. Поэтому мы с Маком сочли ее просьбу очень милой и непосредственной (еще милее было то, что Уна говорила не очень хорошо). Каждую пятницу мы торжественно вручали ей пятнадцать центов из кухонной копилки, а она складывала их в свою банку Hello Kitty.

Когда Уна с Дафной стали старше, мы попытались научить их зарабатывать карманные деньги (в возрасте пяти лет Уна поняла, что пятнадцать центов – это слишком мало, и стала просить пять долларов в неделю. Ни за что. По крайней мере, отказывая ей, я понимала причину своих действий). К сожалению, ни одна из моих девочек не отличается особым трудолюбием. Они считали еженедельную сумму своим правом – правом ребенка. Простите, милые, но во Франции все не так!

Я узнала, что французские дети практически не получают карманных денег. Ценность денег настолько велика, что маленьким детям их просто не доверяют. И поскольку французские дети не столь одержимы материальными благами, как дети американские, деньги им и не нужны. Но, разумеется, обязанности у детей есть.

Я разговаривала с французскими родителями, которые дают детям деньги – за выполненные задания. Помимо постоянных и обязательных домашних обязанностей, дети могут сделать еще что-то, чтобы заработать деньги. Например, уборка посуды может принести пятьдесят центов.

Внедряя французские методы воспитания, я оценила вытирание пыли в гостиной в двадцать пять центов, разборку белья для стирки – в пятнадцать, а вытирание столов на кухне, в гостиной и столовой (качественное!) – в двадцать. Все остались в выигрыше! Поначалу Уна проявляла даже чрезмерный энтузиазм. Она хотела купить новую игру, поняла, что мы делать этого не собираемся, и начала зарабатывать самостоятельно. Я уже начала беспокоиться за свой банковский счет, и тогда мы решили ограничить дополнительные оплачиваемые задания шестью в неделю. Надо сказать, что дом мой в те дни стал гораздо чище.

Поговорим еще об излишествах. Имея двух дочерей в расцвете лет – я имею в виду страсть к празднованию дней рождений, – я не раз устраивала нечто сногсшибательное (и присутствовала на аналогичных праздниках).

Я всегда страшно радовалась тому, что мои девочки родились в месяцы «хорошей погоды». Благодаря этому мы всегда могли отмечать их дни рождения в парках. Я искренне жалею тех родителей, которым приходится устраивать праздники в январе или феврале.

В Нью-Йорке обычный день рождения обходится долларов в пятьсот, а то и больше. А что еще остается делать родителям? Так поступают все. И не одна погода тому виной. Мой приятель из Лос-Анджелеса недавно сообщил, что ищет надувной батут: «Здесь девять из десяти – да что я говорю, все десять из десяти! – праздников проходят с надувными батутами. Если мы купим собственный, то сэкономим целое состояние на аренде».

Даже устраивая праздники для Уны и Дафны в парке, мне никогда не удавалось потратить меньше 250 долларов. Нужно заказать пиццу на тридцать человек, напитки, закуски для родителей, торт, пиньяту, шарики для всех и «подарки».

«Подарки» – это проклятие всех дней рождения. Нет ничего более ужасного, чем ребенок на празднике, который рыдает: «Где наши подарки? Что нам подарят?» С глубоким раскаянием признаюсь, что однажды эту роль исполняла моя собственная дочь (но только один раз!). Каждый раз возникают слезы разочарования, потому что кому-то не понравился цвет украшения из мешочка с подарком, а кто-то любит шоколад, а ему достался жевательный мармелад. Кроме того, в таких подарках всегда полно пластикового мусора, который я сразу же выбрасываю прочь. Словом, пустая трата сил и денег.

Во Франции нет ничего подобного. Однажды я присутствовала на дне рождения пятилетнего мальчика. Этот праздник стал для меня откровением. Он пригласил двоих друзей, им подали жареного цыпленка с запеченным картофелем и шоколадный торт. Естественно, все это приготовили его родители. На этом детском празднике все было просто, весело, приятно – намного приятнее, чем на любом дне рождения в Бруклине.

В Америке к детям на празднике приковано всеобщее внимание, им дают много сладкого, они перевозбуждаются – и начинаются истерики и скандалы. До сих пор не могу отстирать кровь с блузки, в которой Уна была на последнем дне рождения. Ситуация там настолько вышла из-под контроля, что троим детям разбили носы (и не спрашивайте, во что они играли!). Уровню шума в комнате позавидовали бы рокеры-металлисты.

А что французы думают о подарках для гостей? Моя подруга, которая преподает в парижской начальной школе и имеет двух дочерей, сказала: «На французских праздниках это не принято. Ребенка не следует вознаграждать за то, что он пришел на праздник. Он пришел в гости, повеселился, отведал торта. Этого вполне достаточно». Абсолютно разумный подход!

Многие французы устраивают более торжественный праздник, когда их детям исполняется год – важная веха! Но все остальные дни рождения – это обычные семейные праздники. Лишь когда дети становятся старше, им позволяют пригласить в гости пару друзей, чтобы отметить праздник.

Переходя к французскому образу жизни, мы решили, что у Уны и Дафны целый год не будет никаких праздников. Поскольку до дней рождения девочек оставалось несколько месяцев, наше решение было чисто теоретическим. Но девочки удивительно спокойно приняли наше решение. Впрочем, поскольку я уже отчасти стала француженкой, им нечего было сказать.

Каждый год для них будет устраиваться день рождения. И это очень даже неплохо. Пройдет год, и каждая станет «королевой дня». Она сможет выбирать, что будет на завтрак (мы и без того обсуждаем этот вопрос, но, думаю, девочки про это забыли). Потом мы с ней отправимся в магазин игрушек, и она выберет себе подарок по душе (в разумных пределах). А потом именинница выберет блюдо для ужина.

Если бы я сумела внушить своим дочерям любовь к запеченному цыпленку, то готовила бы его каждый день, но мои дочери еще не стали настолько француженками. Пока что нам приходится полагаться на соседний кафетерий или пиццерию.

Я объяснила девочкам, чтобы в будущем они не рассчитывали на груду подарков, которые после вечеринки оказываются в мусорном ведре. Похоже, это их не напугало. Может быть, они даже испытали своего рода облегчение? Лично мне стало намного легче!

Я поняла, что это нужно сделать, когда стала фанатично выбрасывать игрушки из собственного дома. Полагаю, французам это дано известно. Каждый раз, когда мои дети уходили из дома и я оставалась в блаженном одиночестве, я тут же бросалась в их комнату с мешком для мусора и начинала собирать игрушки.

Люди, у которых нет детей, меня не поймут, но удовольствия я получала куда больше, чем от любого фильма или посещения бара. Сначала я раскаивалась: «Эта светящаяся в темноте черепаха такая милая… А вдруг они захотят поиграть с ней когда-нибудь еще?» Я наполняла мешок и запирала его в шкафу на несколько месяцев, чтобы понять, действительно ли все это можно выбросить.

Так я поступала три раза, и девочки ни разу не заметили, как что-то пропало. Они замечали, что их комната стала «чище» и «больше», но не понимали, в чем дело. Судя по всему, эти игрушки не представляли для них особой ценности. Поэтому я исключила «период шкафа» и теперь безжалостно отправляю все собранное в благотворительный магазин – как можно быстрее.

С радостью я заметила, что девочки стали больше играть с оставшимися игрушками. «Выжившие после зачистки» стали более желанными, когда выбрались на белый свет из груды пластикового мусора. Когда детская была завалена игрушками, девочки вечно жаловались: «Нам не с чем играть!» Но теперь, когда игрушек осталось гораздо меньше, жаловаться они перестали.