Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания - Кроуфорд Кэтрин

Как бы то ни было, я вижу, что ситуация постепенно улучшается. По всей стране появляются фермерские рынки – как пузыри на сливочном белом соусе. Возникло движение против автоматов с газировкой в школьных кафетериях. Даже в магазинах Walmart появились экологически чистые продукты. Vive la revolution!

Глава 6

LES PLAISIRS SIMPLES, или Умение радоваться малому

Если вас беспокоят различия в списках покупок между французскими и американскими парами в период ожидания ребенка, то с сожалением должна констатировать, что эти различия не исчезают после рождения малыша. Ребенок с рождения привыкает к подаркам, праздникам и ощущению собственной исключительности. И постепенно он начинает требовать слишком многого. Самое печальное в том, что наши дети играют лишь с двумя процентами имеющихся в доме игрушек, отдавая бесспорное предпочтение старым и самым любимым.

Во Франции такой проблемы нет. И нет ее благодаря четко определенным границам и правилам дисциплины, в которых французы так преуспели. Но то, что человек знает, как нужно что-то сделать, еще не означает, что он это делает. Я понимаю физические принципы, благодаря которым летит самолет, но это не означает, что я могу быть пилотом.

Имея двух детей, которые были твердо убеждены в том, что исполнение любого их материального желания – это их конституционное право, я нуждалась в советах, как элегантно (или не очень элегантно) им отказывать. Когда Уна и Дафна были маленькими, мне было несложно заставить их сердца таять от удовольствия при виде двадцатипятицентовых игрушек из автоматов и долларовых мелочей. Но с возрастом их запросы стали меняться – и обходиться мне гораздо дороже. И все же я продолжала уговаривать себя: «Ну что такое тринадцать долларов за плюшевую выдру, если эта игрушка делает мою дочку абсолютно счастливой?»

Постепенно любовь к выдрам была вытеснена страстной мечтой об игровой приставке. И вдруг бедная Уна стала слышать от нас: «Если что-нибудь хочешь, это нужно заслужить». Не так давно я с изумлением услышала из собственных уст фразу: «Деньги не растут на деревьях!» Я действительно это сказала. Вслух. Неудивительно, что Уне это не понравилось – концепция финансовой ответственности была ей незнакома. И не потому, что у нас уйма денег, которые можно швырять направо и налево. Нам просто не хотелось разочаровывать наших детей.

Например, когда девочки при мне упоминали о каких-то замечательных игрушках, которые есть у приятельниц, я тайком вносила их в свою корзину в Amazon, твердя, что позже список можно будет скорректировать. Но до корректировок дело почти никогда не доходило. За последние шесть лет наши переговоры происходили примерно так.

В результате дети получали слишком много подарков, а мы с Маком привыкли обходиться малым – не самый лучший способ поддерживать огонь любви (полагаю, вы понимаете, что я имею в виду). До недавнего времени дети не просили ничего особенного (разве что постоянно требовали пони, но я с легкостью объясняла, что Санта не раздает животных).

Поговорив с французскими родителями, я поняла, что наш подход, хотя и продиктованный любовью и желанием видеть детей счастливыми в рождественское утро, абсолютно безответствен.

Во время последней поездки во Францию я разговорилась с французской парой в скоростном поезде. Они ехали в загородный дом своих родителей, чтобы там встретиться со своими восьмилетними дочерями. Я рассказала им о том, как проходит рождественское утро в нашем доме. Они были шокированы. «Ну не знаю, – сказал французский папа. – Думаю, вы не должны делать так много подарков. Нет. Мне кажется, это не идет им на пользу. Вы растите людей, которые хотят все. А это нехорошо». Французы всегда высказываются с пугающей откровенностью, но часто попадают в точку.

А Ханука? Мой муж вырос в еврейской семье. Еврейские традиции всегда хранила бабушка (и делает это до сих пор – с подарками, восхитительными закусками и удивительным чувством юмора). В детстве родители Мака увлеклись суфизмом. Они постоянно ходили на встречи и совместные медитации в кругу адептов этой философии.

Отец Мака был протестантом, а родственники матери моего мужа хотя и были евреями, но оставались атеистами. Поэтому он отмечал оба праздника – и Рождество, и Хануку. И наши дети, естественно, воспитывались так же. Двойной праздник! Радость! Восемь дней Хануки в дополнение к рождественским каникулам – какие чудесные детские воспоминания! Мои воспоминания были не столь чудесными – в каждом углу нашего дома громоздились груды оберточной бумаги и упаковок.

Помню, как в сентябре Уна вернулась домой в полном восторге. Она узнала, что приближается Йом-Киппур. «Мамочка! Я же частично еврейка, правда? Значит, у меня будет праздник! А что ты мне подаришь?» Впрочем, мне удалось быстро отвлечь ее от этой темы, рассказав, что перед таким праздником нужно двадцать пять часов поститься!

Точно помню момент, когда чаша моего терпения переполнилась окончательно. Я беседовала с Жюльет, матерью из Нормандии. Я спросила: «Как часто ваши дети получают подарки?» Она на минуту задумалась, а потом ответила: «Три раза в год. Они получают подарок в день рождения, в день окончания школьного года (они так старались весь год, и я должна их вознаградить) и на Хануку». Жюльет – католичка, но ее муж-американец – еврей, поэтому она приняла иудаизм, и они определили те праздники, которые будут выходными. Выходными в Соединенных Штатах. Мы с мужем – люди не религиозные, но мы любим традиции. Надеясь не показаться своей собеседнице распущенной гедонисткой, я попросила Жюльет рассказать, какие подарки она дарит своим детям.

– В день рождения мы дарим им что-то одно, но очень хорошее. Мой сын мечтал о видеоприставке, и мы решили сделать ему такой подарок.

– А что еще?

– Все, – с удивлением ответила Жюльет.

Ага!

– Правда, родственники его отца прислали ему кучу подарков из Штатов.

Глубокий вздох.

А грандиозный подарок по поводу окончания учебного года у Жюльет напоминал то, что я дарила своим детям, если они нормально вели себя во время долгой поездки, – несколько плюшевых зверушек!

Но больше всего меня поразило то, что моя собеседница подарила сыну на прошлую Хануку.

– Он мечтал о большом и дорогом наборе конструктора Lego «Звездные войны». Мы купили ему этот набор. Я разделила детали на семь пакетов, и мы дарили ему по одному пакету каждый вечер. А в последний день мы подарили ему инструкцию, чтобы он смог собрать свой конструктор. Он был так счастлив!

Если бы я вздумала дарить моим детям подарок по частям, они связали бы меня и стали бы колоть острыми палочками, которые Уна выпросила у меня во время последнего похода в магазин игрушек. У Уны и Дафны слишком большие ожидания, чтобы можно было использовать подобный подход. Не уверена, что нам это удалось бы. Но Жюльет заставила меня задуматься о том, как проходит в нашем доме рождественское утро, – и о том кошмаре, который начинается, когда кто-то из моих детей обнаруживает, что не получил подарка, на который рассчитывал. Как это, нет игрушки?!

Об этом я старалась не думать. Но теперь настал момент неприятного, честного осмысления собственного поведения. Я поняла, что излишняя щедрость неприлична. Это не те ценности, которые мне хотелось бы привить моим детям. Есть и другие способы создать чудесные детские воспоминания, не заваливая дом игрушками и подарками 25 декабря.

Маленькая французская птичка (ну хорошо, хорошо, французский отец!) напела мне, что во Франции существуют «подарочные ограничения». В прошлом году мы с мужем заключили соглашение (хотя это было и нелегко!), что будем покупать девочкам по три подарка на Рождество (не включая традиционных – я очень старомодна: дарить сахарные палочки, зубные щетки и носки на Рождество обязательно!). Каждый вечер на Хануку мы будем зажигать свечи, и только на восьмой день Уна и Дафна получат по подарку. Решено и подписано!