Братья: Кирилл и Мефодий - Воскобойников Валерий Михайлович (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Теперь этот священник отряхивал грязь и воду у двери, ждал, когда Константин пригласит его пройти к свету и сесть.
Константин пригласил.
— Когда бы я ни шел мимо, все у вас свеча горит, — заговорил священник неожиданно дружелюбно. Он с любопытством посмотрел на рукопись, лежавшую на столе.
— Перевожу новую книгу, — сказал Константин. — Удивляюсь, страна уже сто лет как считается христианской, а многие люди не видели в своей жизни ни одной книги.
— Не божеское это дело, нет не божеское! — Священник разглядывал знаки славянского письма. — Народ здесь дикий и темный. Грубый его язык не годится для прославления господа.
— Вот мы и просвещаем его, — ответил Константин.
— Нельзя на варварском языке славить бога. Его можно лишь оскорбить такой молитвой. Пусть славяне чаще ходят в церковь и проникаются звуками латинских молитв.
— Но если славянин забудет родной свой язык, он и славянином перестанет быть!
— Зато на него падет благодать божья!
— Каждый народ должен знать свой язык и свою историю! — сказал Константин твердо. — А возносить молитвы можно на любом языке, лишь бы они были искренни!
Священник понял, что убедить Константина ему не удастся, и решил не продолжать спор. Он мельком взглянул на темное окно и произнес с сочувствием в голосе:
— Холодно тут, сыро. На вашем море такой погоды вы и не видели.
— Что поделаешь, — сдержанно улыбнулся Константин, — мы знали, куда ехали, были готовы и мерзнуть.
— Такой образованный человек в волчьей глуши пропадает! — с прежним сочувствием продолжал священник. — Тут за водой к колодцу не выйдешь, ноги увязнут, а в Константинополе, говорят, вода сама в дом течет. Что., верно это?
— У нас во многих городах есть водопроводы.
— Культурная страна! Говорят, в храмах ваших одного золота больше, чем во всем мире.
— Храмы у нас красивые.
— И книг столько, что не сосчитать! Сколько вы с собой-то привезли? Ведь много не увезешь?
— И это верно.
— И что вам тут одному волком выть?
— Я здесь не один. У нас с братом учеников уже немало, и дикими да темными их никто теперь не назовет.
— С братом? — Священник посмотрел на Константина странно и чуть заметно усмехнулся. Потом поднялся и стал прощаться.
— Я ведь просто шел мимо, смотрю, у вас свеча горит. Думаю, надо зайти, хоть поговорить когда-нибудь…
Священник ушел, а Константина не покидала тревога за Мефодия. Уж слишком странным был взгляд, когда заговорили о брате. Константин вышел из дому, на ветер и дождь, долго стоял, вглядываясь в темноту.
Тропа шла вдоль реки, через низкие луга.
Лошадь шагала небыстро, да ее и подгонять не стоило, потому что кругом было темно, и двигалась она скорей всего наугад.
Мефодий собирался выехать из села раньше, но его задержали моравы.
Мефодий уже не удивлялся бедности их жизни. Люди жили в убогих хижинах. На утоптанном земляном полу лежала солома, по ней ползали дети. Крыши тоже были соломенные. В углу стояла печь-каменка. Когда ее топили, дым выходил в жилище. Под одной крышей с людьми часто жила и скотина.
Земля давала скудные урожаи, их едва хватало до лета.
Так жили всюду в окрестных землях и жизнь эту считали нормальной.
Несмотря на бедность свою, люди интересовались всем, что можно было выведать у Мефодия. По нескольку часов подряд, стоя, слушали они его чтение. А потом расспрашивали о жизни в далекой Византии, советовались, как им лучше устроить жизнь здесь.
От глухих времен остались у них дикие суеверия, наивные страхи.
Они уверяли, что если убьешь змею, то за это разрешается убить двух своих врагов. Многие были убеждены, что под землей живут великаны с огромными головами, что дьявол прячется именно в их лесу, в соседнем болоте. Ночью он вылезает из болота и пожирает проезжающих мимо.
Мефодий убеждал, что великанов под землей нет, так же как и дьявола в соседнем лесу.
Потом все просили еще раз почитать что-нибудь из книги.
— В Велеграде у нас учится много моравов. Скоро они поедут в села и станут учить вас, — обещал Мефодий.
…Теперь, в этот поздний час, он возвращался домой и жалел, что отказался от провожатого, которого хотели дать жители. Впереди был небольшой лес, потом луг, потом снова лес, а дальше начиналось чистое поле и за ним городские стены.
Когда первый лес кончился и начался луг, Мефодий неожиданно оглянулся. Возможно, он почувствовал какой-то шум, может быть, сзади хрустнула ветка или лошадь оступилась. У него был острый слух опытного воина. Он еще даже не подумал об этом шуме, а уже оглянулся: из леса следом за ним выезжали двое всадников.
Мефодий не заподозрил ничего плохого — мало ли кто может ехать в эту непогоду в город. Он приостановил коня, чтобы дождаться и ехать вместе.
Но странно — стоило ему остановиться, как те всадники остановились тоже.
Мефодий подождал немного, послал лошадь вперед, и двое тоже тронулись следом за ним.
Это было уже подозрительным.
С Мефодием был лишь старинный кинжал, отбитый у врага, только об оружии рано было думать. У тех людей мог быть просто какой-нибудь свой разговор, и они не хотели, чтобы с ними рядом ехал неизвестный третий.
Но, когда навстречу Мефодию показались еще всадники, рука сама потянулась под одежду к кинжалу.
«Важно не дать им соединиться», — подумал Мефодий и погнал коня вперед.
— Стой! — закричали сзади.
Мефодий продолжал уходить от них.
Это могли быть разбойники. Встреча с ними была опасна. Вещи они забирали себе, пойманных людей продавали в рабство.
Двое впереди преградили дорогу. Задние торопили коней, но были еще далеко.
Не зря столько лет Мефодий проводил когда-то в конных упражнениях.
У одного из всадников он разглядел меч. Своего коня он направил прямо на этого человека, а сам увернулся от удара. Лошади их столкнулись, упали.
Теперь человек с мечом выкарабкивался из-под лошадиных тел.
Это был испытанный прием борьбы одного воина против двоих. Им владели немногие.
Мефодий спрыгнул со своего коня еще до падения. Он рванул на себя второго всадника, тот свалился на землю и вскрикнул неожиданно знакомым голосом:
— Пощади!
Мефодий вскочил на его коня и, не задерживаясь, поскакал к городу.
Его пытались догнать, потом отстали.
«Неужели то был Вихинг?» — думал Мефодий.
Голос нападавшего был похож на голос молодого священника Вихинга, недавно присланного зальцбургским архиепископом.
Но зачем священнику нападать на проезжего темной ночью?
К дому Мефодий подъезжал уже шагом. У дверей мелькнула чья-то тень, и Мефодий снова схватился за кинжал, но тут же отдернул руку.
— Наконец-то! А я уж тревожился, — проговорил Константин.
Мефодий решил не огорчать брата рассказом о приключении.
— Темно было, дорога плохая, пришлось медленно ехать.
— А конь у тебя чей? — удивился брат.
— Дали в селении. Мой сбил ногу, захромал.
Константин тоже решил не рассказывать брату о том странном взгляде священника. Мало ли что могло показаться.
— Странно, точно такого я видел у Вихинга.
«Все-таки его я сбросил с лошади!» — подумал Мефодий.
Утром он отвел коня на двор Вихинга. Навстречу вышел сам хозяин, он слегка прихрамывал.
Вихинг изобразил радостное удивление:
— Откуда вы его привели? Вчера какие-то воры угнали его.
— Когда вы встретите этих воров еще раз, надеюсь, вы скажете им, чтоб они не забыли вернуть мою лошадь. — Эта фраза далась Мефодию нелегко. Но раз уж он пощадил Вихинга вчера, сегодня надо было соблюдать вежливость.
В полдень незнакомый человек подвел к дому братьев их коня и сразу скрылся.
В 858 году, когда Фотий стал главой греческой церкви, почти одновременно во главе римской церкви стал папа Николай.
