Князь оборотней - Волынская Илона (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Стражники сбились в кучку и даже выставили перед собой копья, точно собирались отбиваться. А парочки хоровода вприпрыжку с визгом неслись прямо на копья… легко разворачивались у самого острия — девчоночьи косы со свистом разлетались под самыми носами стражников и летели обратно в такт музыке. Среди танцующих неуклюже, но весело прыгали младшие жрецы Буровой. Старший жрец Губ-Кин, широко, прям по-медвежьи, распахнув объятья, надвигался на застывшего в ошеломлении Канду.
— А вот и вы! — с пьяным радушием вскричал жрец-тойон. — Вот только вас нам… ик… и не хватало! — и с этим двусмысленным заявлением облапил Канду за плечи, троекратно облобызав в обе щеки. — Но он так всем и сказал, что вы обязательно явитесь!
— Кто сказал? — пытаясь вывернуться из объятий жреца, прохрипел шаман.
— Так ученик ваш!
— А он что… живой? — вырвалось у Канды.
— Что ему сделается! — искренне заверил жрец, тыча в наяривающего на «соплюхе» Донгара. Тот весело помахал Канде. Из-за его плеча уже скалилась ехидная Тасха.
— И тигры, и медведи, и крылатые — все вас так ждут, так ждут!
Канда окинул взглядом запруженную народом вырубку и понял — ждут. Аж облизываются.
— Господин ма-астер! Господин Хакма-ар! — мимо, путаясь в подоле, пробежала его собственная дочь и вломилась в толпу, энергично пробиваясь к кому-то, видимому только ей. Толпа зашевелилась — кто-то столь же энергично пробивался прочь, сматываясь от счастливо визжащей госпожи Эльги.
— День-то какой, господин шаман! — довольно объявил жрец. — Большой, можно сказать, День! — Подумал и добавил: — А стражу зачем взяли? Раньше вроде не боялись по тайге ходить? У-у, а мешков-то сколько! — с любопытством разглядывая поваливших из леса мужиков под охраной тигров и медведей, протянул он. — За клюквой, что ли? Так вроде рано…
— У нас к вам поручение, господин жрец, — пробормотал Канда, растерянно оглядываясь на пляшущих разом Амба и Мапа. Все явно шло не по плану. — Мы тут все… от имени и по поручению. От имени жриц.
— Кто тут от нашего имени высказывается?
Полог наскоро собранного шалаша отлетел в сторону, и на вырубку шагнула… жрица.
Такая… всем жрицам жрица, что даже хоровод встал. Струна взвизгнула под пальцами Донгара. И даже Золотая, отлично знавшая, что она увидит, одобрительно рыкнула.
Легкий ветерок заставлял волноваться подол белоснежной длинной рубахи… то и дело приоткрывая высокие, до середины стройных бедер разрезы по бокам. Талию Аякчан стягивал шитый золотой и голубой ниткой пояс, такой широкий и плотный, что талия казалась неправдоподобно тонкой. Вышитые языки Голубого пламени, как настоящие, колыхались на рукавах и разбрасывали золотые искры блесток. Голубые волосы были тщательно уложены в похожую на корону прическу. Аякчан неспешно и горделиво скользила над вырубкой, так что не сразу и замечалось, что она не идет, а летит над землей. Ноги ее были босы, как и положено жрице, побеждающей любой холод Жаром внутреннего Огня. Вместо обычной меховой пелерины-сили на плечах колыхался плащ чистой сапфировой синевы, подбитый соболями, и пушистый мех окружал мягким облачком тонкое надменное личико.
Незнакомый молодой тигр длинно присвистнул, разглядывая плывущую по воздуху девушку:
— Да она красавица, эта жрица! Если ее под елками погулять пригласить — как думаешь, пойдет?
— Им вроде нельзя… — промямлил его приятель, но видно было, что и сам бы куда угодно пригласил голубоволосую красавицу.
— Нет, не пойдет! — вываливаясь из толпы, решительно рявкнул запыхавшийся Хакмар. — Вот конкретно ей — нельзя!
Парочка тигров настороженно покосились на Хакмара.
— Слышь, конкретный горец, а подраться за нее — слабо? Только без меча! — буркнул один.
— Вы тоже когти отстегнете и зубы вынете? — Хакмар любовно огладил клинок.
Тигры еще подумали… И сдались:
— Твоя взяла, горец! Но если ей с тобой гулять наскучит… Ради такой девчонки я и с твоим мечом встретиться рискну!
Аякчан тем временем доплыла до Канды и, глядя на него сверху вниз, поинтересовалась:
— Ну, чего ты тут хотел сказать от моего имени?
Свиток 43,
в котором все уговаривают шамана Канду камлать на новый Большой День, и он таки соглашается
Почему вы на нее так смотрите? — запыхавшаяся госпожа Эльга вывинтилась из толпы и вцепилась в рукав Хакмаровой куртки. — Вы не можете с ней гулять — она жрица и… это вы мне читали стихи! — Хакмар поглядел на нее виновато… и в то же время раздраженно:
— Только очень плохо воспитанный южанин, встретив прекрасную девушку, не скажет ей о ее красоте. И только очень плохо образованный южанин не найдет достойных красоты стихов.
— Стихи… — задумчиво повторил один из парней-тигров.
— Наверное, действуют, если самые симпатичные девчонки все достались этому горцу, — обиженно проворчал второй.
— А давайте я вас с ребятами познакомлю! — возрадовался Хакмар. — Парни, это прекрасная госпожа Эльга! Ей нравятся не только стихи, но и охотники!
— Мы охотники! — хором объявили тигры. — Хотите, расскажу, как в одиночку загрыз целое стадо оленей? А их вожака забил ударом хвоста промеж рогов! Если госпожа заглянет ко мне в гости, я покажу ей череп того оленя, разрубленный точно пополам. Будто топором, честное слово!
— Не слушайте его, госпожа! — в другое ухо Эльги рыкнул второй тигр. — Вот я истребил стадо диких кабанов одним своим рыком! Они все умерли от разрыва сердца. Мяса хватило на всю Ночь! — Он подумал немного и добавил: — А задними лапами я в то же самое время еще рыбы на уху наловил.
— Замолчите! — Эльга одарила тигров таким взглядом, что оба бесстрашных охотника отпрянули. — А вас, господин кузнец… Я ненавижу! Вы обманули меня, а теперь унижаете, заставляя разговаривать с этими… животными! — И, резко повернувшись, принялась зло протискиваться прочь.
Хакмар и тигры дружно хмыкнули: тигры — обиженно, Хакмар — с недоумением, но и с облегчением тоже.
— И вправду странные вещи с местными людьми творятся, — останавливаясь рядом с Хадамахой, буркнула Золотая. — Первый раз вижу, чтобы девчонке наши парни не понравились.
— Если бы только с местными… — вспоминая слова Калтащ, пробормотал Хадамаха. Люди по всему Сивиру теперь относились к его соплеменникам, точно шаман Канда: как к животным, невесть каким шаманством пробравшимся в мир людей.
— Как бы с сестричкой Алтын от того какой беды не приключилось, — хмыкнула Золотая и на изумленный взгляд Хадамахи клыкасто ухмыльнулась: — Тигрица Алтын-Арыг, с которой, как ты говоришь, дрался коготь к когтю, мне сестра. Старшая. Должна была возглавить племя, да только сказала, что это не для нее — быть самой главной тигрой на крохотном кусочке тайги, когда есть целый огромный Сивир! Отец ее тогда чуть не загрыз…
Хадамаха поморщился: ему тоже было мало крохотного кусочка тайги и хотелось весь Сивир под лапы. Но думать одинаково с Алтын-Арыг было неприятно: коготь к когтю они с тигрицей только под конец сюр-гудского дела дрались, а до того — коготь против когтя.
— Если б Алтын вернулась, может, и мы бы из долгов выпутались. Ты ж своих у Канды выкупил, — насмешливо блеснула глазами тигрица. — Вот и договаривайся с ним насчет камлания, раз медведи лучше всех устроились. — И тяжелый подзатыльник швырнул Хадамаху в первые ряды толпы.
Аякчан уставилась на Канду горячим, как растопленный чувал, взглядом:
— Или пока я странствовала, Храм новый закон издал, чтобы местные шаманчики наши Буровые закрывали, когда хотели?
— Разрешение… От госпожи местной жрицы… — извиваясь, как змея под рогатиной, начал Канда.
— Это? — брезгливо спросила Аякчан, кивая на свиточек бересты в кулаке Канды. Шаман попытался спрятать бересту за спину… Звякнуло. Плотная ледяная корка сковала запястье и пальцы Канды. Аякчан шевельнула бровью. Парочка младших жрецов с Буровой подскочила, с легким скрипом вытащила сверток из неподвижных пальцев Канды. Аякчан снова шевельнула бровью. Младший жрец опустился на одно колено и, развернув свиток, поднял его на вытянутых руках поближе к глазам жрицы.
