Пропавшие в Бермудии - Слаповский Алексей Иванович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Потом обвел глазами остров и добавил:
– Завтра надо решить, что будем делать.
И улегся спать.
Хуже всех, возможно, пришлось Куда Глаза Глядят. Похмелье, откладывавшееся на много лет, настигло его. Он страшно мучился, у него все болело, он очень хотел выпить. Но никто из бермудян почему-то не прихватил спиртного, да и сам он не взял – не предполагал, что собственный организм устроит ему такую пакость. – Одна надежда, – бормотал он, – что похмелье не будет вечным. А если, как в Бермудии, навсегда? Тогда со скалы – в море, другого выхода нет.
Увы, большинство бывших бермудян пребывали в отвратительном настроении – и Элвис Пресли, разом постаревший и обрюзгший, и Жертва Рекламы, и Детогубитель с Детоненавистником, и китайские кули, и японские камикадзе…
Пожалуй, лишь Глючке было если не весело, то совершенно так же, как всегда. Она ничего не заметила.
А Мощный Удар чувствовал прилив энергии. Он сообразил, что скудное количество продуктов в самое ближайшее время приведет к ссорам и конфликтам. Возможно, даже к войне. И уж тут Мощный Удар себя проявит. Это ведь будет борьба за выживание, поэтому Мощный Удар заранее решил, что он победит всех и станет последним героем. Он заранее обдумывал, с кем сначала объединиться (чтобы предать), на кого напасть, с кем заключить временное перемирие. Он ходил по острову и осматривался: что можно использовать в качестве оружия.
Кстати, никто из бермудян не захватил автомата или пистолета. Да и не было у них привычки хранить оружие – оно появлялось в крайних случаях, тут же потом исчезая.
А Ольмек, вспомнив свой опыт прибрежного охотника трехтысячелетней давности, смастерил острогу из ствола небольшого деревца, примотав к нему ветками сухой травы заостренный камень. Долго он бродил по мелководью, всматриваясь в воду, и вернулся с пустыми руками.
– Мне это не нравится, – сказал он Мьянти.
– Что?
– Нет ни рыб, ни моллюсков, нет ничего. Какая-то мертвая вода. В Бермудии ведь тоже, вспомни, не было животных, кроме тех, каких мы воображелали. Была только настоящая собачка у этого обжористого мальчика, Роджера, да и та попала вместе с ним.
– Ты считаешь, что это все еще Бермудия?
– Не знаю. Но это какой-то ненастоящий остров.
Кривой Блюм, как и Мощный Удар, предвидел, что скоро может начаться заварушка. Поэтому он решил настроить своих учеников на решительные действия.
– Вспомните, чему я вас учил, двадцать два абордажных крюка вам в ребра! Налетел – схватил – съел – остался жив!
– А если хватать будет нечего? – спросил Кислый Юл.
– Ну, тогда… Тогда…
– Тогда будем хватать друг друга и займемся людоедством, – пошутил Шутник Вацлав.
– Наш Блюм самый толстый, его на всех хватит! – хихикнул Эмми-Драчун.
– Что?! – взревел Блюм.
– Вы не кричите! – с достоинством сказал Командир Томас. – А ты, Эмми, не говори глупостей. Есть никто никого не будет. И хватать тоже не надо, Юл прав, похватаем, а дальше что? Или вместе спасемся, или вместе пропадем, вот что я думаю.
Не прошла даром скаутская выучка: все поняли, что Томас говорит разумные вещи. А он опять чувствовал себя командиром. И это ему очень понравилось, несмотря на смертельную опасность.
А Солнце Лучезарова, то есть Людмила Рослякова, тоже находившаяся возле детей, потому что считала это своим долгом, наставляла их:
– Вот вам реальная возможность применить полученные знания. Вы посмеивались надо мной, я знаю. Пора всерьез отнестись к жизни. И решить, как вести себя.
– Йогурты, что ли, делить? – усмехнулся мечтатель и поэт Янг Ли с несвойственным ему сарказмом. – Так их нет. И остального маловато.
– Пусть маловато! Важно не количество продуктов, а то, что каждый должен до конца сохранять достоинство!
– А что, уже скоро конец? – испуганно пискнула Мойра и прижалась к Патрику.
– Ничего не скоро, кто сказал, что скоро? – возразила Солнце-Людмила. – Вот что, ложитесь-ка вы спать!
В этих заботах, разговорах и суете никто не заметил, что не хватает одного человека – Печального Принца. То ли он каким-то образом остался в Бермудии, то ли исчез раньше всех. Никто этого не узнал, в том числе и я, и это, извините, так и останется загадкой.
66. Предложение Мануэля
Ночь все провели тревожно. Привыкшие за годы, десятилетия, а некоторые и за столетия к мягким удобным постелям, к дармовой еде тогда, когда пожелается, к различным удобствам, бермудяне размышляли о будущем и не предвидели в нем ничего хорошего.
Каждая группа с утра занялась приготовлением завтрака. Причем везде велись разговоры о том, что нужно экономить, но экономить не умели, поэтому припасов после завтрака заметно поубавилось. К тому же появились пессимисты, которые говорили: «Все равно помирать с голоду, так хоть сейчас не мучиться!»
А с островом что-то произошло: деревьев и кустарников стало меньше, чем накануне.
Мануэль, посмотрев, как везде поднимаются дымки, некоторое время думал о чем-то, а потом взял большую консервную банку, ложку, поднялся на гору и начал там стучать и махать руками, созывая людей.
Все потянулись к горе.
Оглядывали друг друга, будто впервые видели (некоторые и в самом деле впервые).
Ждали, что скажет Мануэль.
И Мануэль сказал:
– Послушайте меня! Бермудия не кончилась! Будет еще хуже.
– Куда же хуже? – крикнул кто-то.
А многие обращались друг к другу, спрашивая:
– Что он говорит? Что он говорит? – ведь испанский язык знали далеко не все.
Тогда рядом с Мануэлем встал Мьянти и начал переводить с испанского на английский, а Ольмек переводил с английского на китайский, а другие, кто тоже знал по два-три языка, переводили своим соотечественникам на французский, итальянский, русский и т. п.
– Хуже будет потому, что уже сегодня хуже! – сказал Мануэль. – Посмотрите, деревьев и кустов стало меньше!
– И рыбы тут нет, – добавил Мьянти.
– А мы, – продолжил Мануэль, – тратим последние кусты и деревья на костры! Это глупо! Мое предложение: строить плоты. Каждую ветку, каждый ствол взять на учет. Костры жечь только из гнилушек и никуда не годящихся веток. Впрочем, тонкие ветки тоже нужны – увязывать плоты.
– Что же, голодными сидеть? – спросил кто-то плачущим голосом.
– Будем есть в том виде, в каком имеем! – ответил Мануэль.
– Всухомятку? – ужаснулся тот же плачущий голос.
– Именно! – отрезал Мануэль. – Предлагаю еще: собрать все продукты, пересчитать и выдавать строго по норме.
– А чего это ты раскомандовался? – выскочил Мощный Удар. – Кто ты вообще такой? У нас есть законные правители – Ольмек и Мьянти! У нас даже король есть!
– Я отказываюсь! – тут же крикнул Вик.
– Не такое время, чтобы взваливать на моего сына всю ответственность! – поддержал Олег.
Мануэль не стал спорить:
– Мне все равно, – сказал он. – Правители так правители. Я просто предлагаю.
– Нет, дорогой Мануэль, – сказал Ольмек. – Возможно, мы были неплохими правителями в Бермудии, но тут другие условия. Вы первый предложили наилучший выход из положения – вам и руководить.
– Ладно, – кивнул Мануэль. – Ну что, тогда давайте принесем у кого что есть и посчитаем?
– Очень хорошее предложение! – крикнула Солнце-Людмила. – Давайте проголосуем. Кто за?
Бермудяне стояли и молчали.
Мануэль обводил их печальными глазами. Никто не поднял руки.
– Значит, не хотите?
– Почему? – удивился Куда Глаза Глядят. – Лично я – за.
– Так подними руку.
– А… – догадался Куда Глаза Глядят. – Я просто по привычке – мысленно.
Остальные совершили ту же ошибку: привыкнув голосовать мысленно, они голосовали в уме.
Стали подниматься руки.
Выяснилось, что все были за предложение Мануэля. Даже Мощный Удар. Правда, он, вытягивая руку, чему-то усмехался.
