Жрица голубого огня - Кащеев Кирилл (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Черная отпрянула назад и сама ринулась к стене. Спиной врезалась в лед… Зал содрогнулся. На гладкой ледяной поверхности зияло здоровенное звездчатое отверстие – Черная исчезла. Шипя, шар метнулся за ней. Вопя еще злобнее, Аякчан ударилась о стену всем телом – и исчезла в таком же звездчатом отверстии.
Навстречу ей ринулся сплошной поток Голубого пламени. С испуганным писком девочка нырнула обратно в дыру. Пламя врезалось в стену зала, затрещало – подплавленная стена потекла ручьями. Пламя опало… Аякчан завопила снова. Перекрывая коридор, перед ней стояли дворцовые жрицы. Толстые и худые, старые и совсем юные – и у каждой было такое же безучастное, неподвижное лицо, как у Синяптук! А на щеках красовались взбухшие ярко-красные пятна ожогов!
Зависнув в воздухе над жрицами, заходилась хохотом Черная.
В один шаг, будто по команде, жрицы шагнули вперед. Одним слитным движением подняли руки – и Огонь вскипел у них на ладонях.
– Она подчинила жриц! – с воплем Аякчан ринулась обратно. Зал содрогнулся снова…
Пробоины изрешетили стены. Ворвавшееся внутрь Пламя волной разбежалось по полу – и сквозь пробоины в зал вступили вооруженные стражники.
– И стражников тоже! – крикнул в ответ Донгар, уворачиваясь от просвистевшего над плечом копья и отступая к искореженному ледяному трону.
Чья-то рука ухватила Аякчан за волосы, и на плечах у нее повисла неожиданная тяжесть. Девочка пошатнулась и упала на колени. Отправленный ею на порку щуплый Храмовый десятник тоже едва не свалился, слишком большой шлем сполз ему на глаза, но девчонку он не отпустил. Его губы растянулись в радостной ухмылке.
– Меня никто не подчинял! – скаля мелкие крысиные зубы, выдохнул он. – Я тебя, тварь, спиной почуял!
Меч десятника взлетел над головой девочки… Второй клинок метнулся ему навстречу.
– Хоть подкорочу твои проклятые волосы! – Меч Хакмара полоснул по зажатым в руке десятника волосам Аякчан. Девочка мотнула изрядно укоротившейся гривой, почувствовала, что свободна, и распластавшись по льду, откатилась в сторону. Десятки мечей ударили ей вслед, откалывая куски льда от пола. Перед ее носом промелькнули стоптанные торбоза, над головой с шелестом прошло древко копья. Донгар с подобранным копьем в руках закружился над ней. От короткого толчка древком в живот щуплого унесло обратно к стене. Вертя вокруг себя мечом, Хакмар ринулся сквозь строй стражников. Те шарахнулись от свистящего стального вихря – и тут же сомкнулись, сжимая вокруг троицы ребят кольцо ощетинившихся копий. Мальчишки встали спина к спине, прикрывая Аякчан.
Девочка поднялась на дрожащие ноги. Сквозь выбитые в стенах проломы в зал медленно вступали жрицы. И так же медленно и торжественно вплыла стоящая на вихре Черная. Ее злорадный хохот наполнил тронный зал. Длинные языки Голубого огня заметались между пальцами жриц. Послышалась короткая команда – и стражники ринулись прочь.
Мальчишек сметет первыми – а потом и от нее останется лишь кучка пепла, удара такой мощи не выдержать никому!
Будто пылающие котята, Огненные шары клубочками свернулись на ладонях жриц.
Надо поставить щит, но она пуста, пуста, в ней самой нет ни капли Пламени!
Все с теми же безучастными неживыми лицами жрицы занесли руки для броска – хохот Черной стал нестерпимым!
От злости и бессилия Аякчан заскрежетала зубами. Почему Огонь есть у кого угодно, только не у нее, ведь это она здесь – албасы Голубого огня, он и создан-то был для нее! Почему кто-то вечно пытается захапать то, что по праву принадлежит ей!
– Мой Огонь! – завопила Аякчан, вытягивая руки со скрюченными пальцами.
И в ту же секунду Огненные шары вырвались из рук жриц… и помчались к Аякчан, как собаки на окрик.
И врезались в девочку – так кидается на шею хозяйке соскучившийся пес. Мир утонул в сплошной нестерпимой голубой вспышке. Аякчан завертело, она услышала чей-то страшный вопль, потом грохот…
Огненные языки взвились к потолку, вылизывая в нем длинные черные дорожки. Ледяной трон задрожал и стал разваливаться. Оплавленные ледяные глыбы рушились вниз. Вопящие стражники ринулись вон из зала, сшибая на ходу падающих, как куклы, жриц.
Иззубренный и почерневший, как гнилой зуб, остов ледяного трона окутался сплошным облаком пара. Раздался страшный треск – трон ухнул в разверзшуюся в полу громадную дыру. Белые и густые, как высыпавшиеся из подушки перья, облака шипящего пара поползли над дырой. Тронный зал заволокло непроницаемым туманом. Потом, словно нехотя, туман стал редеть, рассасываясь и открывая искореженные стены, лежащих на ледяном полу бесчувственных жриц… Наконец, пар стянулся к центру зала – и исчез в гигантском проломе в полу. Троицы ребят – двух мальчишек и девочки с голубыми волосами – нигде не было.
Стоящая на вращающемся вихре Черная заголосила, как над покойником, и стремительно вылетела вон из зала.
Держась за разбитую голову, щуплый десятник поднялся, цепляясь за стену. По заваленному обломками залу прокатилось шевеление. Стряхивая с себя осколки льда, медленно, одна за другой, поднимались жрицы. На прямых ногах, будто враз позабыв, как сгибаются колени, они двинулись к иззубренным, дымящимся краям провала. Их лица были полны одинаковой свирепой решимости, а на ладонях закручивались голубые Огненные спирали.
– Найти-врагов-хозяйки, – зал наполнил монотонный бубнеж десятков голосов. – Убить-врагов-хозяйки…
Как ожившие деревянные куклы, переваливаясь с боку на бок, жрицы затоптались у края провала. Десятник затаил дыхание – сейчас они одна за другой… Вниз…
Одна из жриц медленно, рывками, будто повинуясь чужой воле, начала поднимать ногу…
– А кто такая хозяйка? – вдруг спросил совершенно трезвый женский голос.
Жрицы перестали раскачиваться. Сейчас они походили на внезапно разбуженных после тяжелого сна. Лица оживали – скомканные неодолимой решимостью черты стали разглаживаться, в глазах проступали недоумение и растерянность, они вопросительно переглядывались, смущенно втягивая обратно боевые шары Огня.
– Может, хозяйка – кто из верховных? – неуверенно пробормотала одна.
– Кто? – немедленно откликнулась другая. – И где они? Что здесь вообще происходит? Что это такое? – она заглянула в провал…
– А давайте пойдем… и разберемся… – дрогнувшим голосом откликнулась еще одна, пятясь от черной дыры посреди зала.
Из глубины провала послышался негромкий гул – как от далекой реки. Гул все усиливался…
– Да-да! Идем… Подальше отсюда! – раздались истерические крики, и, обгоняя друг друга, жрицы ринулись вон из разрушенного тронного зала.
Десятник посмотрел им вслед, потом перевел потерянный взгляд на провал… и с нечленораздельным воплем кинулся жрицам вдогонку.
Над черной дырой стремительно разгоралось зловещее алое свечение.
Свиток 31
О чаше, из которой не всякий может напиться
– Тш-ш-пш-ш-ш! Тш-ш-пш-ш-ш!
Аякчан медленно открыла глаза. Ничего не видно. Муть какая-то, как белесая пленка в единственном глазу Черной. Неужели и у нее теперь такая же? Девочка судорожно заморгала – по щекам потекло теплое. Слезы…
Ввысь уходили сложенные из гранита стены. Потолка не видно, сверху нависает сплошная чернота… Оттуда тянуло ветерком. Уютная чернота, подсвеченная голубыми бликами Огня.
«Я в школьной спальне, – подумала Аякчан. – Просто мне приснился очень странный и страшный сон – где школьная богатырка убивает верховную жрицу, Синяптук служит нижней албасы, а я сама оказалась Матерью-основательницей Храма и странствую с черным шаманом и кузнецом. Я открою глаза – и все станет как обычно: спящие девчонки, Голубой огонь в светильнике, вытесанная изо льда койка, жесткая… Даже бугристая вся…» Аякчан заворочалась, пытаясь умоститься поудобнее… С глухим стуком из-под нее посыпались осколки льда.
Широко распахнув глаза, девочка села. И тут же зажмурилась – тело прошила резкая боль. Она плотно прижала веки пальцами и подумала – этого не может быть! Она все-таки спит! Но то, чего не может быть, продолжало тихо гудеть и потрескивать, и Аякчан опять открыла глаза.
