Большая книга ужасов - Некрасова Мария Евгеньевна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Рыжий согнулся пополам, прижав к животу ушибленную руку. Я не удержался, отвесил ему в назидание подзатыльник:
— Я же тебя по-хорошему просил, балда!
Но нет, рыжие не сдаются.
— Я тебе это припомню, Санек! — процедил он сквозь зубы. Рука распухала на глазах, по-моему, он ее сломал.
— Припоминай, пожалуйста, я здесь, вот он. Свидетелей нет…
Рыжий посмотрел на свою распухшую синюю руку и оценил:
— Потом.
— Потом, суп с котом, Рыжий! — Я быстро переоделся и вышел, гордый, как индюк. Пакет с мокрой спортивной формой противно похлюпывал в руке. Я вышел в вестибюль — никого нет, все на уроках, — достал фигурку и несильно долбанул о стену:
— Шмотки высушили, быстро!
— Да, хозяин!
Раз-два-три — пакет сухой, вот это я понимаю! Фигурка в руках поблескивала зелеными глазами. Я сунул ее в рюкзак.
— Прощены. Пока что.
Глава XII
Истинный вид
Следующим уроком была химия. Я поднялся в кабинет — никого. Никого-никого, все бегают, как дураки, на физре. Атакуют несчастный канат и, кстати, делают это не многим лучше меня. Говоря по правде, за всю историю физры в нашем классе до потолка по канату долез только Саныч. Так-то вот. Просто мне так «повезло»: то ли падаю красивее, то ли чаще, но ржут всегда лишь надо мной, хотя сами не многим лучше. Я оставил рюкзак и вышел в коридор: пусто, тихо, все на уроках. Заняться, что ли, дрессировкой? Достану-ка фигурку и потру, как лампу Аладдина.
— Бес, появись! — А то неприятно, знаете ли, разговаривать, не видя, с кем. Как по телефону, только хуже.
Фигурка зашевелилась в руках, захихикала и высоким чирикающим голоском попробовала возразить:
— Сашенька, зачем тебе это?
— Хочу видеть ваши рожи. Давайте, здесь никого нет! Выходи строиться!
Фигурка захихикала громче, прокашлялась, мигнула зеленым глазом:
— В каком же обличье перед тобой предстать?!
Они еще и обличье меняют? А, ну да, бесы же!
— В истинном. И чтобы без маскарада!
Деревянный чертик залился таким хохотом, что стало обидно: что я ему здесь, анекдоты травлю?!
— Тебе не понравится, Саша! — выдавила она сквозь смех.
Я уже начал сердиться:
— Не рассуждать! На построение вышли, быстро! — И стукнул чертика об стену — вроде в прошлый раз это помогло заставить бесов слушаться.
Помогло и сейчас. За окнами коридора стемнело, резко, будто свет выключили. Двери классов слились со стеной, вот так: были и нету. А может, это мне показалось в темноте…
Чертик у меня в руках выплюнул длинный красный луч, широкий, как у прожектора, а в луче… Я сперва решил, что это точки перед глазами, какие бывают, если смотреть на свет. Действительно похоже: луч, в нем пляшут черные точки, много-много. Они становятся все жирнее, обретают новую форму: уже видно голову, руки-ноги… Точнее, ноги и копыта, а еще рога, хвост, свиное рыло и броские в луче зеленые глаза.
Бесы! Мохнатые-рогатые, как в детских мультиках, обычные бесы! А пугали-то! «Тебе не понравится!» — я уж думал, там, по меньшей мере, Фредди Крюгер или зубастики. Бесы. Хитрые, вредные, но не опасные: такими рожками только в зубах ковырять, а забодать — не получится.
— И чего пугали, дураки? Думали, я испугаюсь?
Многоголосый чирикающий хор подхватил мои слова:
— Чего пугали?
— Чего пугали?
— Чего пугали?
Бесята сбились в кучу, множество черных точек стало одним черным пятном… И тут мне действительно не понравилось! Признаться, мне стало страшновато. А если быть совсем честным, очень захотелось выкинуть проклятую фигурку в окно, бежать из школы и вопить: «Мама!»
У пятна выросли лапы, каждая размером с меня, огромная зубастая башка. Есть ли там что-то, кроме зубов, я не разглядел, потому что пасть была разинута на сто восемьдесят градусов и чудовище на своих огромных ногах топало прямо ко мне! Я попытался взять себя в руки, я даже крикнул чудищу: «Привет!»
Бесы лишь захихикали вместо ответа, а их истинное лицо, одно на всех, огромное, мохнатое и зубастое, по-прежнему шагало на меня.
— Так, ну-ка тихо! — я, кажется, сорвался на визг. — Смирно! Стоять! Не балуй!
Мохнатая лапа легла мне на плечо, по лицу больно мазнул сверкающий в луче огромный зуб, в нос ударил запах жженного мяса, я подумал: «Доигрался!» И тут меня хлопнули по спине.
За окнами появился свет, исчез луч, исчезло чудище. Подошедший Витек настойчиво теребил меня за рубашку:
— Ты на химию идешь? Звонок уже был!
Фигурка черта отвратительно подмигивала.
Глава XIII
Химия и жизнь
Мы ворвались в кабинет последними, под сердитым взглядом химички плюхнулись за свою парту. Я открыл рюкзак, чтобы достать учебник, сунул руку и… Пальцы утопли в какой-то вязкой дряни. Глянул: все учебники залиты красным, жидкость просачивается сквозь рюкзак, пачкает колени… Фу! Так, спокойно, бесы ни при чем. В смысле, портфель испачкали не они и там не кровь. Что я, первоклашка, чтобы кровь с кетчупом путать! Да я даже знаю, кто это сделал! Больше некому!
— Рыжий, это неспортивно!
— Зато как эффектно! — хихикнул со своего места Рыжий. Он даже не пытался отнекиваться. Он так показывал, что не боится меня, хоть сам и с забинтованной рукой.
— И когда ты, Рыжий, все успеваешь: и руки забинтовывать, и кетчуп в портфели наливать?
— Дык! — Рыжий самодовольно хмыкнул, мол, что ты мне сделаешь-то на уроке да при свидетелях! Будет, конечно, и перемена, но и там я буду не один.
Ха! Сделаю, парень. Еще как!
На пробу я швырнул в него свой рюкзак. Кетчуп оросил его конопатую физиономию и попал на его соседей. Рыжий вскочил:
— Ты че, кидаться?!
Химичка застучала указкой по столу:
— Тишина!
— Конечно, Марьванна, — успокоил я. — Сейчас я тихо начищу физиономию одному тихоне, и мы сможем начать урок.
— Не сметь! — Нет уж, позвольте! Химичку никто не боится, и прощать Рыжему подлянку на ее уроке — себя не уважать. Хотя она вряд ли это поймет. Учителя решительно не понимают таких вещей. А зря: самим было бы спокойнее.
Рыжий уже подскочил ко мне и замахнулся здоровой левой:
— Ты че, кидаться?! — Сколько можно переспрашивать, балда! Я встал и от души съездил ему в челюсть. Съездил, надо сказать, неважно, Рыжий даже не поморщился. Замахнулся в ответ и…
Я знал, что бесы меня охраняют, и спокойно ждал, пока Рыжий напорется на собственный кулак. Надо же было влезать Витьку! С криком «Че, самый сильный?!» Витек вскочил, двинул ногой Рыжему и был наказан. Рыжий ненавидит, когда ему мешают драться один на один. Витек получил под дых, потом — по макушке. Я пытался между делом навалять Рыжему, но почему-то все время промахивался, а под конец и вовсе неспортивно получил стулом по башке. В классе захихикали:
— Рыжий одной рукой двоих мочит!
В голове загудело, неприлично взвизгнула химичка:
— Родителей ко мне в школу, сегодня же вечером! Сейчас — вон из класса!
Витек взял меня за шкирку и потащил вон. Кажется, я теряю контроль над бесами.
— Че, доигрались? — ехидно спросил Рыжий, когда мы уже шли по коридору.
— Ты у меня еще получишь, — неоригинально пообещал Витек.
— Не свисти!
— Не свистю!
— Хорош пререкаться! — Честно говоря, они оба уже действовали мне на нервы. Я отобрал у Рыжего свой многострадальный портфель. Кетчуп еще капал, заливая пол.
— Пойду отстирываться. Сволочь ты, Рыжий!
— А ты не знал?!
И как с таким разговаривать?!
Глава XIV
Не за что!
Тетрадки погибли безвозвратно, учебники удалось оттереть. Рюкзак бултыхался в стиральной машине, на лбу подрастала свеженькая шишка, немилосердно болела голова. Я растянулся на диване, достал чертика и честно, без предисловий пообещал:
— Заточу! Всех заточу обратно в фигурку и зарою во дворе. Будете, как джинны, триста лет сидеть, пока вас кто-нибудь не отроет!
