Большая книга ужасов - Некрасова Мария Евгеньевна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
— Интересно, откуда они здесь?
Отец только плечами пожал:
— Заблудились, наверное.
— В таком количестве?
— Стая.
Мать допила свой чай, встала, еще раз глянула в окно:
— Стая-то стая, а как мы на работу пойдем?
— Молча. Я монтировку возьму. Сашку проводим.
Сашке, между тем, еще предстояло гулять с Жоржем. Родители про это как будто забыли. Во всяком случае, мать поймала меня уже в коридоре:
— Ты куда?
— С собакой.
— Подожди, отец с тобой пойдет.
Я не стал ждать, мне не терпелось проверить бесов в деле. Тихо выскользнул за дверь, нащупал в кармане пальто фигурку… Говорить ничего не стал, пусть привыкают защищать меня без команды. Вышел из подъезда, самоуверенный такой…
И получил прямо в глаз собачьим чугунным лбом! В другой глаз! В бок! Под дых! Жорка заходился лаем и рвался с поводка. Собаки бросались на нас, но не кусали, а только таранили головами. Странное поведение…
— Саша, уходи оттуда! — мать высунулась в окно и звала меня. Вот не лень было окно расклеивать!
— Все нормально, мам, они не кусают! Сейчас я с Жоркой догуляю!
Жорж, поняв, что ничего ему не грозит, торопливо обнюхивал кусты. Я летал за ним на поводке и только отбрыкивался от таранящих собак. Они теперь даже не лаяли! Что у бесов за способ защиты такой? Или бесы ни при чем? Я изловчился и в момент удара поймал одну псину за шкирку, чтобы рассмотреть поближе. Псина была в наморднике!
И эта, и эта… Вся свора в намордниках и только и может, что драться головой. Интересные дела! Я прекрасно помню, как, наблюдая собак еще из дома в окно, слышал лай. Слышал лай, видел, как кого-то укусили… В общем, сомнений не остается: в намордники собак нарядили бесы, как только я вышел. Ай молодцы!
— Саша, иди домой быстро! — Мать все еще торчала в окне. Ох и влетит мне сейчас!
— Иду.
Телохранители и правда молодцы. Я, признаться, побаивался, что они учинят псам кровавую расправу. А тут — все чисто, все гуманно и остроумно. Надеюсь, бесы потом не забудут снять с собак намордники. А то как они есть-то будут?
— Ну и как это называется?! Я тебя спрашиваю?! — Мать нацелилась дать мне подзатыльник, но промахнулась и попала по стене. — Уй! Пальцы отбила из-за тебя! Тебя же покусать могли, балда, понимаешь или нет?!
— Извини, мам. Но они правда не кусаются.
— Я видела, как они бросались!
— Они играли.
Мать недоверчиво оглядела меня: куртка целая, рожа довольная, как будто и правда все хорошо.
— Не пугай так больше!
— Не буду.
В школу я все равно пошел под конвоем отца с монтировкой и мамой с нотациями. Спасибо, что хоть не до самой школы вели, так, проводили через двор — и все. Да и это было лишнее: когда мы вышли, собаки уже успели разбежаться. На урок я пришел как триумфатор, жаль, триумф длился недолго.
Если день начинается с физры, считай, что он потерян. Напрыгаешься с утра, растрясешь голову, мысли разбегутся, потом сидишь целый день на уроках, красный и мокрый, ничего не соображаешь. Хорошо, если не спросят! А если спросят, то двойка обеспечена. Я бежал по кругу за Витьком и думал, охраняют ли бесы от двоек? Если они тело-хранители, то, по идее, не должны. Но все же, все же… Они — телохранители, я их хозяин. Как сказал Серый: «Их надо держать в узде». Вот и буду держать, что прикажу, то и сделают! Эта мысль грела мою душу, а фигурка черта — карман треников. Не очень-то это удобно — бегать с такой штукой, зато безопасно.
— Как успехи? — шепнул бегущий впереди Витек.
— Отлично! Во дворе с утра свора собак объявилась, так бесы на них…
— Иванов, кончай болтать! — У физрука Саныча слух как у филина. — На канат — живо!
Я невольно вздрогнул: ненавижу канат, ненавижу физру, физруков и Саныча в особенности! Хотя что это я? Канат так канат — мне не трудно, я под охраной.
Класс у нас вообще-то ничего, дружный, только есть одна проблема: все слишком давно друг друга знают, чтобы проявлять какую-то деликатность. А уж о моих способностях канатолаза знают все. Собственно, о них и знать-то можно лишь то, что их нет, и это знание растлевает умы моих одноклассников. Все притормозили бег (хотя вызвали из колонны только меня) и приготовились смотреть шоу. Рыжий заранее хихикал (ох он у меня получит!), девчонки перемигивались, в общем, случай явно не из тех, когда приятно быть в центре внимания. А мне было все равно. То есть нет: мне было интересно, как бесы выйдут из положения? Наделят меня сверхспособностями или мат лишний подстелют внизу, когда я буду падать?
Под дружное хихиканье, прерванное Витькиным «Молчать!», я подошел к канату. Ненавижу этого удава! Ненавижу, ненавижу…
Салатный пол спортзала удалялся с каждым моим движением. Да еще эта веревка раскормленная норовила выскользнуть из рук. Руки, кстати, уже начали уставать, а ведь я не долез еще и до середины! В животе закололо. Эй, бесы! Вы что себе думаете-то, а? «Погибай, хозяин»?
Пальцы соскользнули, я неосторожно дернул ногой. Канат мазнул по носу и животу, зато рукам сразу стало легче. Если кто не понял — падаю я, медленно и плавно вхожу ногами в воду, поднимая фонтан брызг… Эй, а вода здесь откуда?!
Я вынырнул, отфыркиваясь, и совершенно четко успел разглядеть бассейн, плитку, бортики для подъема… А потом все исчезло. Я стоял на ногах под канатом в школьном спортзале, мокрый с головы до ног.
— У Саши недержание, — ляпнул кто-то. Класс дружно захохотал. Хохот пытался перекричать верный Витек, который орал: «Заткнулись все!» Но никто и не думал затыкаться.
— Иванов, что с тобой? — Саныч тоже едва сдерживал улыбку. — Марш в раздевалку, на урок можешь не возвращаться.
— И памперсы поменяй! — крикнул кто-то.
Я молча показал классу кулак, развернулся и пошел в раздевалку. Проклятые бесы! Ну сейчас я кому-то вломлю по первое число!
В раздевалке я закрыл дверь на чей-то носок и достал из кармана фигурку:
— Бес, покажись!
Разноголосое хихиканье было мне ответом.
— Покажись, я сказал!
— Браниться будешь, хозяин?
Я вздрогнул — не привык еще разговаривать с бесами. Так, спокойно: не показывать слабость, не показывать слабость…
— Да я не то что браниться, я вас обратно заточу! Вот прямо здесь и сейчас разведу костер, не пожалею школьных полов! — В доказательство я резко встал, схватил джинсы Рыжего. Рыжий курящий, у него зажигалка есть! Думаю, он простит, если я одолжу ее на некоторое время.
— Не надо, хозяин!
— Не надо!
— Не надо!
— Не надо!
Сколько же там этих бесов?! Они повторяли свое «Не надо!» на десятки голосов, перебивая друг друга, как воробьи в парке.
— Надо! — Пугать так пугать. Я шарил по карманам джинсов, а зажигалку все не находил. За этим занятием и застал меня Рыжий.
Он толкнул дверь так, что носок улетел под банкетку, ворвался в раздевалку. Увидел меня со своими джинсами в руках и сделал неоригинальный вывод:
— Ты че, Сань, мелкими кражами промышляешь?! Да я тебе!..
— Зажигалку ищу! Срочно надо! Я бы вернул!
— Не свисти, ты не куришь!
— А некурящему зажигалка не нужна?
На конопатой физиономии Рыжего отразился напряженный мыслительный процесс. Ему хотелось начистить мне лицо просто за то, что я брал в руки его драгоценные джинсы. Но просто за «брал джинсы» никого не бьют. Бьют за мелкие кражи. Одалживание зажигалки, пусть и без ведома хозяина, мелкой кражей не считается. Но, с другой стороны, Рыжий не знает, правду я говорю или нет. И предполагать может все, что угодно. А тут и ошибиться можно: начистить лицо ни в чем не повинному человеку или не начистить лицо очень даже виноватому… Одно сплошное противоречие! Я решил додавить:
— Зажигалку дай! Сколько у тебя здесь карманов, с ума сойдешь!
— Пятнадцать, — на автопилоте ответил Рыжий. — Перебьешься.
Он от души замахнулся, ударил и…
— Уй-е… — Правильно, долбанул кулаком по стене. Мало приятного, а нечего было замахиваться. Какие хитрые бесы! Вовремя подлизаться решили, а то бы я уже посадил их обратно в заточение!
