Куда возвращаются сказки - Dark Window (серия книг .txt) 📗
— Пидорку свою не потеряй, — заметил высокий.
Худющий сразу затолкал её обратно на голову, натянул судорожным движением до упора, отчего его голова сразу стала похожа на чёрный мячик, и взглянул на высокого преданно и виновато, как щенок, сделавший лужу в неположенном месте.
Высокий оценил этот взгляд.
— Не боись, Батон, — ободрил он своего попутчика. — Всё зашибись. Сейчас вылезаем. Возьмём «Дядю Гену». Пожалуй, на «Дядю Гену» бабок нам ещё хватит. И почапаем на хату.
Глаза худющего весело блеснули, словно во всём мире больше не осталось ни единой опасности. Блеснули на секунду и исчезли. Ворот куртки распахнулся, на поверхность вылез полиэтиленовый мешок с мутными стенками и лицо тут же утонуло в разверзнувшихся краях. На самой макушке шапки Коля неожиданно заметил золотую блёстку.
Это была ещё одна капля. Точно такая же, как у бабушки-орденоноски. Но одно дело — бабушка, а тут совсем несуразный пацан. Высокий, заметив Колино внимание, просверлил Колю нехорошим взглядом и зловеще осклабился. Коля поспешно отвёл глаза. Не хватало только нарваться на незнакомую компаху. Ему и Пашки с Владяном больше чем достаточно. Когда край глаза ещё не оторвался от золотой блёстки, она резко рванулась в сторону. Лицо худущего вынырнуло из мешка и он повернулся к Коле. Коля и отошёл бы, да не получилось. Сзади дядька поставил высокий здоровущий чемоданище. При любом толчке Коля мог налететь на странного пацана. Тот продолжал пялиться на Колю. Сам Коля разглядывал ступеньку. Ребристую. Давно немытую. С вдавленной между резиновых полосок полусгоревшей спичкой и лохмотьями перекрученного билета.
— На, — вдруг сказал худющий и что-то сунул Коле в руку.
Дверь раскрылась и подозрительная компаха выскочила наружу, сразу затерявшись в рыночной суете. Следом, как пробка из бутылки, вылетел и Коля. Это дядька взметнул свой чемодан и послал его к выходу, заставив Колю перескочить через все ступеньки сразу. Дядька и не заметил стоящих впереди. Он, натужно пыхтя, потащил свой груз по направлению к автовокзалу. Толпа завертела Колю, приняла в свой поток и понесла по течению прямо на овощные ряды, расположенные за высокими воротами из железных полос. Коля не сопротивлялся, ему было по пути.
В зажатых пальцах чувствовался кругляшок. Может, монетка? Вот здорово! Но выступ на одной из сторон смущал Колю и в голову больше не приходило никаких гипотез. Только когда в Колиной сумке уместились три крепеньких кочанчика капусты и полкилограмма лука, Коля рассмотрел неожиданный подарок. Кругяшок, зажатый в руке, оказался лёгкой алюминиевой пуговкой. Пуговка, прежде чем попасть к Коле, успела вываляться в грязи. Сейчас грязь засохла и забилась во все щели рисунка и дырку ушка на обратной стороне. И всё же грязь не смогла скрыть рисунок. Вырвавшись из бурого месива, по серебряным волнам плыл парусник с длиннющим флагом на верхней мачте. За мачтами виднелись смазанные контуры чего-то непонятного. То ли солнце рябое всходило над морем, то ли дерево с отпадающей листвой. Но не горизонт был главным. Главным оставался парусник, который, несмотря на обрушившуюся грязь, залепившую всё вокруг, всё-таки плыл и плыл по намеченному курсу.
Непонятно было, откуда мальчуган раздобыл эту пуговку. И непонятно, зачем сейчас она оказалась у Коли? Может выбросить? Не дай бог, наткнётся мама, и тогда очередного скандала не оберёшься. Это ведь не волшебная пуговка, в отличии от треугольника. Коля бы обязательно почувствовал волшебство, будь оно спрятано там, внутри. Но пуговка оказалась самая обыкновенная. И совершенно ненужная Коле. И всё-таки выкинуть не получалось. Пусть даже её вручили Коле просто так. Пусть даже она не понадобится Коле никогда. Но вдруг она совершенно необходима Вене или Ленке? Вдруг кто-то, пока неизвестный Коле, жить без неё не может. Это ведь так просто: взять и выкинуть. Но может через минуту с Колей столкнётся именно тот, кому она и предназначалась. И может кто-то прямо сейчас выкидывал вещичку, без которой жить не мог уже сам Коля. Пусть хоть кому-то повезёт. И Коля положил пуговку в карман. В такой, про который Коля точно знал, что он без дырки.
— Ззначит, принял подарочек? — осведомился удивительно знакомый голос.
Рядом с Колей медленно вышагивал хозяин.
— Принял, — согласился Коля. — А разве нельзя?
— Можно, Коля, отчего же нельззя? Вссё в жиззни можно. Выбор вссегда зза ссамим человеком. Ты выбрал, кто тебя может упрекнуть? А даже ессли и может, это вссё равно уже ссделанный выбор. Твой выбор.
Коля промолчал, а хозяин продолжил:
— Не сстрашно было принимать подарок?
— Почему страшно, — удивился Коля. — Он ведь тоже человек, как вы или я.
— А, Коля, ты ещё понимаешь, что он — человек. Многие-то уже выроссли и думают по другому.
— Я не буду, — пообещал Коля. — Да у него на шапке была Золотая Капля. Вы не знаете случайно, что это такое — Золотая Капля?
— Сслучайно ззнаю. Иззвини зза банальность. То, что ты наззываешь ззолотой каплей, это жиззнь.
— Жизнь?
— Жиззнь. Она есть у многих. Да только как её раззглядишь. Подумай, Коля. Жиззнь, она совсем как капля. Может упассть в пессок и расстворитьсся бессследно, а может сскольззнуть на плодородную зземлю и пробудить прекрассный цветок. Или хотя бы травинку. Ссамую обыкновенную. Она прекрассна. Пуссть вокруг целый миллион точно таких же, но она ссразу сстановитьсся единсственной и неповторимой…
— Травинка или Капля?
— А хоть та, хоть другая. Тебя привлекает капля, потому что она необычна для твоего раззума и непонятна. Но ты даже не предсставляешь, Коля, как выглядит ссамая обыкновенная травинка черезз Тёмные Стёкла.
— Если Капля — жизнь, то что тогда тёмные стёкла?
— Тёмные Стёкла. Попроссту говоря, это — та ссторона.
— А, понял! Жизнь и Смерть. Это две стороны, как Добро и Зло.
— Ну, Коля, ты меня раззочаровываешь. Уж кому-кому, а тебе сследовало бы ззнать, что жиззнь — штука ззлая и нессправедливая. Ззачем делить вссё только на две сстороны?
— Так ведь и бывает только две стороны! Вот хотя бы тот же человек. Он или жив или мёртв…
— Или, сскажем, за Тёмными Стёклами, — закончил хозяин. — Так что жизнь — это далеко не добро. А Тёмные Стёкла — не ссмерть. Не надо чётких границ. Жиззнь, ссмерть, чёрное, белое…
— Истина всегда посередине? — не утерпел Коля.
— Ессли попроссту, то примерно так. Но никогда не забывай, ессли ты ссможешь вззглянуть на исстину под другим углом, то ссам нессказзанно удивишьсся нассколько далеко она окажетсся в сстороне от того, что каззалось тебе неззыблемой ссерединой.
— Если жизнь — не добро, то…
— Ну вот опять. Не будь таким категоричным, Коля. Ты ссам выбираешь, чем ссчитать жиззнь. Помойной ямой или, сскажем, даром небесс. Выбор вссегда за ссамим человеком.
— Но тогда… Что такое ссам человек?
— Человек — это ззамкнутый мир. Каучуковый шар, утыканный осстрыми иглами. На каждой иголке наколоты улыбки, улыбочки и гримассски. В глубинах же прячетсся либо кусок железа, либо драгоценный камень, либо куча помоев. Не вссегда хватает упорсства проссочится между иглами, и выясснить, что там внутри. И времени, чтобы раззобраться, никогда не хватает. Вот и прыгают реззиновые шары, и колют друг друга иголками, пряча ссвою внутреннюю ссущноссть.
— Да в чём разбираться-то? А вдруг внутри всякая дрянь? Кому она нужна?
— Чуть передохни, Коля. И подумай. Вссегда ли то, что было бессполеззным муссором для твоей мамы, оказывалось беззделушкой для тебя? Можно ли наззвать беззделушкой то, что хотя бы иззредка может ссогреть душу? Из любого помойного ведра можно выудить масссу полеззных вещичек. Только вот, Коля, люди не любят рытьсся в помоях. Им подавай новое, чистое, неисспольззованное и неремонтированное.
— Капля тоже уводит в другой мир? — посерьёзнел Коля.
— Нет, Коля. Капля — это жиззнь. А жиззнь, вот она, — хозяин обвёл рукой толчею рынка и чуть не задел двух багровых от напряжения мужиков, волокущих с частыми передышками коробку с громадным телевизором. — Всся перед тобой. В другой мир уводят другие. Например, я. Могу увессти, а могу предложить тебе маленькие сстёклышки. Пока только маленькие. Подумай, Коля. Ты ссейчасс одинок. У тебя уже нет ни друззей, ни палочек. Одни проблемы.
