Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов - Устинова Анна Вячеславовна (читаемые книги читать TXT) 📗
Естественно, не дожидаясь реакции окружающих, Толян снова громко заржал. Диана со злобою на него уставилась.
— Подарки! Подарки! — немедленно закричала Жанна. — Мы же еще не все посмотрели!
Следующий сверточек оказался Ларискин: маленькая бутылочка туалетной воды и желтый пушистый зайчонок.
— Какой хороший! — обрадовалась Жанна. Пирс вылез из–под стола и, облизав розовым языком бороду и усы видимо, под столом его
кто–то из присутствующих усиленно кормил деликатесами), тоже сильно заинтересовался зайчонком. Пес высоко подпрыгнул и попытался завладеть игрушкой. Однако Жанна оказалась проворнее и отдернула руку.
— Пошел вон, паразит.
«Паразит» снова улез под стол. Вскоре его усатая морда показалась на коленях Славки Ки — (рьяна. Теперь было ясно, кто его кормит.
В свертке Игоря оказалось два детектива. Жанне такие книги нравились. Нам с Макси–Котом — тоже. Мы переглянулись. Мол, теперь почитаем.
Настала очередь моего подарка. Пока Жанна отклеивала липкую ленту и разворачивала плотную цветную бумагу, я напряженно ждал: понравится или не понравится? Во всяком случае, я очень старался. Эта старинная гравюра девятнадцатого века с изображением Жанны д'Арк мне совершенно случайно попалась в букинистическом магазине. Видимо, по мнению продавцов, особенной исторической и художественной ценности картина не представляла. Во всяком случае, цена оказалась очень умеренной и для меня доступной. Зато Жанна д'Арк на портрете была вылитая наша Жанна. А если еще учесть, что у нашей Жанны прозвище Жанна д'Арк и назвала ее Юлия Павловна в честь Орлеанской Девы, то, ясное дело, мне захотелось подарить ей эту гравюру.
Обертка упала на пол.
— Ну, Федя! — По Жанниному голосу я немедленно убедился: она в восторге. — Где ты такое взял?
Заинтригованные столь бурной ее реакцией, все остальные сгрудились возле гравюры.
— Молодец, Фома, — хлопнул меня по плечу Макси–Кот. — В яблочко!
Другие тоже с интересом взирали на мой подарок. Толян подошел смотреть вместе с тарелкой и вилкой.
— Это чего за мужик? — глянув из–за Жанниной спины на гравюру, поинтересовался он.
— Совсем спятил? — шикнула на него Диана. — Разуй глаза. Какой же это мужик?
— А кто, по–твоему, в таком прикиде еще ходить будет? — ткнул пальцем Толян в рыцарские доспехи Жанны с гравюры.
— Жанна д'Арк, — свысока бросила Диана.
— А–а–а, — ухмыльнулся Толян. — И впрямь она. Сам, Фома, рисовал? — повернулся он ко мне. — С нашей Жанны? Ко–онкретно. Я и не думал, что ты в этом так волочешь.
Остальные засмеялись. В том числе и я.
— Вы чего? — похлопал глазами Толян.
— Да так, — ответил ему Макси–Кот. — Это не Фома, а старинная гравюра.
Волобуев крякнул. На лице его вновь появились признаки глубоко скрытого, но напряженного мыслительного процесса. Он заглянул в лицо Жанне. Глаза у него выпучились.
— Как же так получается, — медленно начал он. — Гравюра старинная, а Жанна — вот она, здесь. И там наша Жанна, — вновь перевел взгляд на картину он. — Совершенно такая же. Ну, я полностью не врубаюсь.
— Потому что там, — указал на гравюру я, — Жанна д'Арк. А наша Жанна очень на нее похожа.
— А–а–а, — протянул Толян. Внезапно лицо его просветлело, и он с видом первооткрывателя радостно воскликнул: — Ну, теперь мне понятно. А то я все с самого начала учебного года башку ломал, почему нашу Жанку зовут Жанной д'Арк?
— Потому что до некоторых доходит, как до жирафа, — вновь не сдержалась Диана.
Толян помрачнел. По–моему, жирафом ему быть совсем не хотелось. Однако Жанна, чутко контролировавшая ситуацию, с возгласом: «А подарки–то еще не все!» — потянулась к последнему свертку на журнальном столике.
— Ща развернешь, — захохотал Толян. — А там мини–скульптура мужа Жанны д'Арк!
— Толик, — обратилась к нему, словно к маленькому, наша Жанна, — у Жанны д'Арк не существовало мужа. Она ведь была Орлеанской Девственницей.
«Дитя джунглей» замялся, но лишь на мгновение. Затем не отшлифованный цивилизацией природный ум взял свое, и Толян эдак небрежно бросил:
— Шутка юмора. Понимать надо. Ты лучше поскорей разворачивай. А то там, на столе, все скиснет.
Жанна сняла обертку. Под ней оказалась прямоугольная коробка из плотного картона, обклеенного бархатной бумагой бордового цвета.
— Динка, что это? — посмотрела на подругу виновница сегодняшнего торжества.
— Открой и увидишь.
Вид у Динки сделался очень загадочным, а смотрела она почему–то не на Жанну, а на меня.
Аккуратно придерживая позолоченное основание, новорожденная потянула крышку вверх. В коробке лежало что–то завернутое в мягкую белоснежную бумагу.
— Разворачивай осторожно, — предупредила Динка и вновь покосилась на меня. Можно подумать, сегодня празднуют мой день рождения и подарок она принесла тоже мне.
— Да что это? Что?
Я заметил, что у Жанны от нетерпения подрагивают кончики пальцев. Наконец бумага была развернута.
— Ой! — огласил комнату изумленный возглас Жанны. — Какая красивая! Динка, да ты с ума сошла! Это, наверное, столько стоит!
Мы, расталкивая друг друга, склонились над подарком. Каждому, кроме Дианы, любопытно было узнать, что это столько стоит. В коробке лежала на белом шелку кукла с фарфоровым лицом и в старинной одежде.
— Класс! Потрясающе! — почти одновременно выкрикнули Лариска Рыжова и Светка Полежаева.
Мужская часть гостей проявила больше сдержанности, однако и нам подарок Дианы понравился. Даже Толян с шумом поскреб затылок и объявил:
— Вещь антикварная.
— Как всегда, Волобуй, пальцем в небо, — с нескрываемым удовольствием возразила ему Диана. — Эта кукла современная, просто сделана под старину. Но мне понравилась. По–моему, очень симпатичная.
— Очень, — кивнула Жанна.
Подбежав к стенке, она отперла застекленную створку и со словами: «Вот, смотрите!» — аккуратно вытащила трех кукол разных размеров.
— Эти тоже под старину? — поинтересовался Толян.
— Нет, — бережно прижимая кукол к груди, ответила Жанна. — Они самые настоящие старинные. В них играла еще моя прабабушка. Мама их называет: «Наше единственное наследство».
— Дай посмотреть, — потянулся к фарфоровым куклам Толян. — Хочу сравнить, чем старинные отличаются от нестаринных.
— Нет, — увернулась от его растопыренной пятерни Жанна. — Руками не трогать.
Толян вздохнул, но послушался. Жанна, видимо решив не искушать судьбу, вернула «единственное наследство» обратно в стенку. Затем, вернувшись к журнальному столику, взяла Динкин подарок и поставила его рядом со старинными куклами.
— Как здорово! — улыбнулась она. — Теперь у меня действительно целая коллекция!
— Так и было задумано, — самодовольно ухмыльнулась Динка.
Еще через некоторое время Толян с грохотом отъехал в тесной компании с собственной табуреткой от стола.
— Ну, все, — похлопал он себя по оттопыренному животу. — Я нажрался. Больше не могу.
— С чем тебя, конечно, и поздравляем, То–лик, — скорчила презрительную гримасу Динка.
— Да я, вообще–то, к чему, — полностью проигнорировал ее выпад «дитя джунглей». — Теперь самое время растрястись и попрыгать. Ставь, Жанка, свой новый диск.
Мы с Макси–Котом переглянулись. Конечно, совсем не плохо, когда человек чувствует себя в гостях как дома. Но ведь не до такой же степени. Хотя Толян, судя по его виду, был вполне собою доволен.
— Так, — поднялся он с табуретки. — Стол ставим к стенке. Освобождаем пространство.
И, полностью игнорируя Славку Кирьяна, который еще что–то доедал, Толян толкнул стол по направлению к стене.
— Эй, осторожней! — взвился на ноги Славка.
— Смотреть надо, — ничуть не смутился Толян.
Завершив перестановку стола, он довольным взглядом окинул освободившееся пространство и властно распорядился:
— Давай, Жанка, ставь диск. Она повиновалась.
— Нет. Это слишком тихо, — тут же сказал Толян и, подбежав к музыкальному центру, повернул регулятор громкости до предела.
