Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов - Устинова Анна Вячеславовна (читаемые книги читать TXT) 📗
По дороге Жанна заметила мой рюкзак и высказалась в том смысле, что дурной пример заразителен. Понятно, она имела в виду Кота, который прибыл ко мне с полным походным снаряжением. Мы принялись друг над другом подтрунивать. Но шутки у нас выходили натужные, и смеялись мы словно бы по обязанности, отвлекая себя от того, что нам вскоре предстояло.
На улице мы заметили довольно много людей. Во дворе их тоже гуляло достаточно — кто с собаками, кто с детьми, а кто просто так. Но на дорожке к кладбищу по–прежнему, кроме нас, ни души.
— Видите, — тихо проговорила Жанна. — Даже в субботу сюда не ходят гулять.
— Вот уж поистине город мертвых, — глухо откликнулся Макси–Кот.
День с самого раннего утра выдался на редкость пасмурный. Небо до горизонта заволокла сплошная серая туча. Когда мы уже находились на полпути к кладбищу, зарядил мелкий холодный осенний дождь.
— Бр–р, — поежилась Жанна и натянула на голову капюшон.
Мы с Котом, за неимением капюшонов, надвинули по самые глаза козырьки бейсболок.
— Классная погода для эксперимента, — проворчал Макс.
«Какой эксперимент, такая и погода», — отметил про себя я, однако вслух ничего говорить не стал. Уже почти подойдя к воротам, мы вдруг увидели, как с другой стороны с нами поравнялась пожилая парочка.
— Смотрите, смотрите, — указала на них Жанна. — Значит, тут все же гуляют.
Старики, потоптавшись в воротах, вдруг резко развернулись и засеменили прочь от кладбища.
— Нет, все–таки не гуляют, — мрачным голосом констатировал Макси–Кот.
— Наверное, дождя испугались, — предположила Жанна.
Мы посмотрели вслед старичкам. Пожилая парочка, не оборачиваясь, уходила все дальше и дальше.
— Может, и дождя, — сказал я. — Но они так ушли… — Я задумался, подбирая слова, чтобы лучше выразить свои ощущения: — Понимаете, они так повернули обратно, будто в воротах им кто–то сказал: «Посторонним вход воспрещен».
— Федор, — хохотнула Жанна. — По–моему, у тебя и впрямь развивается паранойя. И чем дальше, тем больше.
Однако смех у нее опять вышел какой–то искусственный. И мне показалось, что стремительное и необъяснимое отступление старичков испугало ее не меньше, чем меня самого.
Макс тоже сейчас был далек от обычной своей жизнерадостности и брел вперед с таким угрюмым видом, словно ему по меньшей мере предстояло нелицеприятное объяснение с директором школы по поводу разбитого окна в директорском же кабинете.
Мне каждый шаг давался с трудом. Словно мы поднимались на гору. И, скажу честно, если бы какие–то не зависящие от нас обстоятельства помешали сегодняшнему эксперименту, я без всякого сожаления повернул бы назад.
Мы остановились возле кустов, где я вчера прятал часы.
— Доставай будильник, — скомандовал Кот. Я стянул с плеч рюкзак и, открыв, порылся внутри. Руки у меня дрожали.
— Чего ты там возишься, — поторопил друг. Я, наконец, нащупал будильник.
— Дай сюда, — выхватил его у меня из рук Макси–Кот.
Он тщательно сверил его со своими часами. Открыв крышку на задней панели, проверил, хорошо ли держатся батарейки. Встряхнул. Снова уставился на циферблат и, наконец, произнес:
— Все нормально, ходят. Время точное. Можешь прятать.
Я засунул будильник поглубже в заросли. У ворот мы чуть–чуть постояли. Затем, одновременно глубоко вздохнув, мы с Жанной подхватили Макси–Кота под руки и быстрым шагом устремились к склепу Князя Серебряного.
— Сегодня проводим чистый эксперимент, — не отрывал взгляда от часов Макс.
— А прошлый раз, значит, был грязный? — спросила Жанна.
— Грязней не бывает, — провозгласил Макси–Кот. — Сперва вы расхаживали вокруг склепа и отвлекали меня своей латынью.
— Это не наша латынь, — возразила Жанна. — А каких–то далеких предков Князя Серебряного. Если это вообще его предки.
— В данном конкретном случае совершенно неважно, его или не его предки и чья латынь, — назидательно пробубнил Макс. — Важно, что вы все время ходили, разговаривали, записывали. Потом еще Пирс твой, Жанка, сбежал. А я ведь не железный. Значит, постоянно отвлекался от наблюдения за часами.
— Тогда хоть сейчас не отвлекайся, — порекомендовала Жанна.
— О том и речь, — откликнулся Макси–Кот. — Значит, просто доходим до склепа, а потом тут же поворачиваем назад к воротам. И совершенно ни на что не отвлекаемся. Вопросы есть?
— Нет, господин генерал, — сказал я.
— Вы, господин генерал, так понятие все объясняете, — подхватила Жанна.
— И остроты ваши сейчас неуместны, — уставившись на циферблат, изрек мой старый друг. — Они, между прочим, тоже меня отвлекают.
— Молчим, молчим, — почтительно произнесла Жанна.
Дождь усилился. И небо еще сильней потемнело. Холодные струи секли наши лица и сиротливо стучались в надгробия и решетки могил. Идти молча стало просто невыносимо.
— Слушай, Кот, — первой не выдержала Жанна. — А у тебя часы водопроницаемые или водонепроницаемые?
Лицо Макса исказилось от ярости, даже кончик длинного носа побагровел.
— Отстань! Ведь просил не мешать! От внезапного его окрика Жанна вздрогнула и споткнулась.
— Что случилось? — по–прежнему не отводя глаз от часов, хмуро осведомился Макси–Кот.
— Случилось, что ты орешь, господин генерал, — огрызнулась Жанна.
— Больше, пожалуйста, не дрыгайтесь и не отвлекайте, — распорядился Макс.
Наконец мы достигли склепа, о чем не замедлили проинформировать нашего главного экспериментатора. Тот, видимо, и впрямь вообразив себя главнокомандующим, рявкнул:
— Кру–гом!
Совершив нехитрый маневр, мы повели Кота обратно. Я сделал интересное психологическое наблюдение: к выходу с кладбища ноги меня несли охотнее и проворнее, нежели от ворот вглубь. Жанна, кажется, испытывала схожие чувства. В результате Макси–Кот взмолился:
— Куда вы так несетесь? У меня, во–первых, часы перед глазами прыгают, а во–вторых, я в любую секунду могу упасть.
— Не боись, — успокоила Жанна, — мы тебя держим.
Впрочем, Кот так и не упал. Вскоре мы благополучно доставили его за пределы кладбища,
— Одиннадцать минут, — торжественно объявил он.
— Чего одиннадцать минут? — не поняли мы.
— Ну, тупые, — высокомерно протянул Макси–Кот. — Ходили мы одиннадцать минут.
— Так мало? — широко раскрыла зеленые глазищи Жанна.
— По моим часам выходит, что да, — с важностью изрек Макси–Кот. — А эксперимент на сей раз был совершенно чистым. Федька, лезь за своим будильником. Сейчас сверим для полной ясности.
Мысленно проклиная на чем свет стоит Макса, я полез в мокрый кустарник. Заросли немедленно показали, что деликатничать со мною не собираются. Какая–то зловредная ветка обрушила мне за шиворот целый водопад. Доложу вам, водичка была не теплая. Поэтому выпрыгнул я из кустов с громким воем.
Как ни странно, будильник оказался почти сухим. Мы сверили время. Тютелька–в–тютельку.
— В этот раз совсем ничего не пропало, — удивилась Жанна.
— Выходит, нам в те разы показалось? — посмотрел на нас Макси–Кот.
— Всем троим три раза подряд показалось? — спросил я.
— Вообще–то три раза подряд только мне показалось, — уточнила Жанна. — А вам с Котом — два.
— Какая разница, — заспорил Максим. — Факт остается фактом. Несколько раз время пропадало. А сегодня не пропало. И у меня возникает закономерный вопрос: почему?
— А может, время как–нибудь связано со склепом? — предположил я. — Наверное, к нему надо подойти вплотную, как мы и делали в прошлые разы.
— Да, — кивнул Макси–Кот. — Наверное, одно из двух. Либо нам раньше просто все мерещилось, либо мы сегодня к склепу подошли недостаточно быстро. Запихивай, Фома, будильник обратно. Проводим эксперимент по–новой.
Мы с Жанной одновременно исторгли тоскливый вой. Снова переться по этому дождю на кладбище, да еще тащить под руки ничего не видящего, кроме собственных часов, Макси–Кота!
— Слушай, Котик, — покосилась на него Жанна. — А тебе не кажется, что погодка сегодня несколько не способствует затяжным экспериментам на свежем воздухе?
