Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов - Устинова Анна Вячеславовна (читаемые книги читать TXT) 📗

Я объяснил. Макси–Кот, на мгновенье оторвав взгляд от часов, перевел его на фриз склепа.

— Не было, — уверенно изрек он. — Иначе я бы заметил.

— Но откуда тогда это взялось? — охватило еще большее недоумение меня.

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — вновь уткнулся в циферблат Макс. — И вообще, ребята, надо закругляться.

Жанна тем временем обогнула склеп.

— Погодите–ка, погодите! — донесся до нас ее голос. — Тут еще написано. И тоже на латыни. Я кинулся к ней.

— Omnia orta cadunt, — прочла девочка и туг же перевела: — Все, что возникло, гибнет.

Продолжив путь вдоль стены склепа, мы обнаружили еще одно латинское изречение:

— Vita nostra brevis est, — прочитала Жанна. — Жизнь наша коротка.

— Да–а, — только и смог протянуть я. — Невеселые фразочки.

— Но это же все–таки склеп, а не дискотека, — ответила Жанна. — И, кстати, вот еще одна надпись. — Venit mors velociter, rapit nos atrociter. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно.

— Слушай, Жанна, давай эти надписи на всякий случай запишем.

— Зачем? — испытующе посмотрела она на меня.

— А вдруг с ними потом что–нибудь сделается. Ну, как с деревом или старухой на фотографии.

У Жанны на поясе висела сумочка. Порывшись, она извлекла оттуда огрызок карандаша и маленький блокнотик. Занеся в него все надписи, она подряд прочитала мне перевод на русский. Вот что в результате вышло: «Помни, что ты — прах. Все, что возникло, гибнет. Жизнь наша коротка. Смерть приходит быстро, уносит нас безжалостно».

— Крайне соответствует месту и настроению, — продолжая пожирать взглядом собственные часы, пробормотал Макси–Кот.

— Да уж, — кивнул я.

— Если вы все записали, то двигаемся обратно, — решительно встал со скамейки Макс. — А то у меня уже в глазах рябит.

Мы с Жанной против ухода не возражали, однако у Пирса на сей счет оказалось особое мнение. Доселе совершенно спокойный, он вдруг со свирепым рыком рванул назад к венкам. Жанна от неожиданности выпустила из рук поводок.

— Пирс, фу! — пыталась остановить пса она.

Куда там. Он нырнул в гущу венков. К счастью, поводок зацепился за еловую лапу. Жанна, изловчившись, схватила его. Пирс, однако, рычал и упирался.

— Федор, помоги! — позвала меня Жанна. — По–моему, он там застрял.

Мы вдвоем едва выпутали возмутителя спокойствия из венков.

— Чего это он? — не понимал я.

— Наверное, какая–нибудь мышь или крыса. Пирс на даче всегда их гоняет.

Пока мы тащили пса, часть венков упала на землю. Я решил поставить их на место. Подняв один из них, я взвыл. В палец вонзилась острая длинная колючка. Я отшвырнул от себя венок. Затем пригляделся. Венок был совсем необычный. Он состоял из одних лишь голых колючих веток.

— Жанна, смотри, какой странный, — привлек ее внимание я.

— И впрямь, — кивнула она.

Венок обвивала широкая черная лента. На ней тусклым золотом поблескивала надпись. Жанна прочла:

— Quo dab initio vitiosum est, trast temporis convalescere non potest. Что порочно с самого начала, то не в силах исправить время.

Мы молча взирали друг на друга. Наконец Жанна глухо произнесла:

— Я раньше такого венка тут не видела.

Я тоже подобного не помнил. И, по–моему, когда мы пришли сюда первый раз, все надписи на траурных лентах были по–русски.

— Жанна, запиши, — попросил я.

Отпустив Пирса, которого все это время держала на руках, она полезла в сумочку. Однако даже не успела достать блокнот, когда пес с истошным визгом рванул в густые кусты, росшие вокруг склепа.

— Пирс! Назад! Фу! — бросились мы следом.

— Ребята, куда вы? — заорал Макс. Но у нас даже не было времени на ответ. Мы неслись, перепрыгивая через покосившиеся ограды, просевшие могильные холмики, какие–то канавы и ямы. Лавировали между деревьями и зарослями густого кустарника. Пирса мы не видели. Лишь далеко впереди слышался его заливистый лай.

— Скорей, Федор, скорей! — на бегу повторяла Жанна.

Я прибавил ход, но споткнулся и плюхнулся в яму, полную холодной вонючей воды. Выскочив из нее, как ошпаренный, я увидал далеко впереди мелькнувшую среди деревьев куртку Жанны.

— Фома, Фома, погоди! — послышалось сзади. Я обернулся. Ко мне на всех парах спешил Макс.

— Не отставай! Они там!

И, махнув рукою вперед, я продолжал погоню.

Ограды кладбища мы с Макси–Котом достигли почти одновременно. Ни Жанны, ни пса нигде не было видно. Я остановился и закричал:

— Жанна!

— Ау! — донеслось откуда–то издали.

Мы с Максом двинулись на звук ее голоса. В порядком сгустившихся сумерках было трудно что–нибудь разглядеть. Еще несколько раз аукнув, мы, наконец, нашли Жанну.

— Пирса нигде нет, — с растерянным видом сообщила она. — По–моему, он смылся за территорию. Но я никак не могу пролезть через эти колючки.

Вдоль древней чугунной ограды кладбища тянулись густые колючие кусты боярышника. Продраться сквозь них мог разве какой–нибудь камикадзе. В таком случае харакири бы ему уже не потребовалось.

— Что будем делать? — посмотрел на Жанну я. Она пожала плечами. А Макс заявил:

— Предлагаю вернуться к выходу. В конце концов, обойдем вокруг ограды снаружи. Может, Пирс где–нибудь и отыщется.

— Идея хорошая, — озирался в почти полной тьме я. — Но вот с какой стороны теперь выход?

— По–моему, где–то там, — неопределенно махнул рукой Макс. — Пошли попробуем. Все равно надо выбираться наружу. Да и кладбище не такое большое.

Мы двинулись в обратный путь. И, как ни странно, весьма скоро оказались у выхода. Правда, подошли мы совсем с другой стороны, чем обычно.

— Часы! — вдруг вспомнил я. — Мои часы. Там, в кустах.

По счастью, они сразу нашлись. Стоило мне, однако, глянуть на светящийся циферблат, как я обомлел:

— Ребята, половина восьмого!

— Прекрати пороть чушь! — накинулся на меня Макси–Кот. — Перед тем как мы побежали за Пирсом, на моих часах было двадцать минут шестого. Не могли же мы два с лишним часа носиться по кладбищу.

— Тогда глянь, сколько на твоих, — сказал я.

Он послушался. Окрестности огласил его изумленный вопль. Его часы показывали то же самое время, что и мои. Да и на улице теперь стало совсем темно.

— Ребята, — жалобно проговорила Жанна; — Надо Пирса найти, а все остальное потом.

Мы кинулись вдоль ограды кладбища. Жанна, не переставая, звала пса. Неожиданно мы услышали громкий визг. Пушистый комок запрыгнул прямо хозяйке на руки.

— Пирсик! — издала радостный возглас Жанна и поцеловала пса в нос. — Где ты был, негодяй?

«Негодяй», естественно, ничего не ответил. Лишь принялся старательно вылизывать ей лицо. Мы повернули домой. Кладбищенских приключений с нас было на сегодня достаточно. Да и предки мои наверняка уже дома и с ума сходят, что мы куда–то исчезли.

Спеша по дорожке к дому, мы снова начали удивляться по поводу «пропавшего времени».

— Ничего, ничего не понимаю, — с досадою твердил Макси–Кот. — Стоило мне оторвать взгляд от часов, как время словно с цепи сорвалось. Завтра обязательно нужно продолжить эксперимент.

Глава IX

ЭКСПЕРИМЕНТ № 2

Едва лифт остановился на десятом этаже и мы на лестничную площадку, дверь Жанниной квартиры резко распахнулась. Оттуда вылетела встрепанная Юлия Павловна.

— Жанна! — бурно размахивая рукой с тлеющей сигаретой, возопила она. — Куда ты исчезла? Я уже просто вся извелась!

— Просто гуляли с Пирсом. Втроем, — указала Жанна на меня и Макси–Кота.

— Могла хотя бы предупредить, что вернешься так поздно! — От избытка эмоций Юлия Павловна вновь принялась бурно дирижировать сигаретой и чуть не подпалила кончик Макси–Котового длинного носа. Макс шарахнулся в сторону.

— Ты понимаешь, мама, Пирсик от нас убежал, — продолжала объяснять дочь. — Не могла же я бросить его.

— Мы искали, — решил выступить в поддержку я.

— Жанна! — с трагическим видом выдохнула Юлия Павловна, и теперь жертвой ее сигареты едва не сделался я. — Когда–нибудь у меня от тебя разорвется сердце!