Граница нормальности - Цыбиков Ч. (читать книги полностью TXT) 📗
Тут Эмма Аскольдовна почувствовала, что увлеклась, и замолчала. Пинтусевич молча ждал продолжения. В голове у него было пусто. Даже гудения, того что перед щелчком, и того не было. Видимо, привыкаю, подумал Волемир Мефодьевич.
— В общем, Иван вопиюще несерьезен. Я бы поняла, если бы у Ивана была какая-то генная предрасположенность, если бы его предки были, к примеру, ну я не знаю… Клоуны, что ли. Хотя бы.
Бамц! — нет, всё-таки еще не привык, так подумал Волемир Мефодьевич.
— Но ведь вы серьезный человек, руководитель, — продолжала Эмма Аскольдовна. — А Иван?
— Что Иван? — спросил Пинтусевич, испытывая сильное желание увидеть сына.
— Да одно то, как он держит скрипку, способно довести, — Эмма Аскольдовна приосанилась, — интеллигентного человека до…
— Оргазма, — неожиданно для себя брякнул Волемир Мефодьевич.
Слово это повисло между и тихо растаяло, оставив после себя неприятный душок.
— Что ж, — сухо сказала Эмма Аскольдовна. — Мне кажется, я начинаю понимать. Вот, так сказать, и обнажился ваш нравственный стержень, господин Пинтусевич.
— Папа, ты чего, — сказал Иван Пинтусевич, заметно нервничая. Повод был: не каждый день отец молча разглядывает тебя в течение четверти часа.
— Иван, — сказал наконец Пинтусевич-старший. — Сыграй-ка мне на скрипке.
Младший Пинтусевич обалдело вышел и минуту спустя вернулся со скрипкой. Встал. Прижал скрипку к щеке, на мгновение замер, затем тряхнул кудрявой головой и заиграл. Минуту Волемир Мефодьевич слушал молча, а потом спросил:
— Это Эминем?
— Это Моцарт, — сказала жена, любуясь сыном.
Бамц! — щёлкнуло в голове Волемира Мефодьевича. Ему всё стало ясно. Такое бывает: живешь, живешь и вдруг бамц! — и все становится ясно.
— Эльвира! Это не мой сын! Все ясно! Ялта! Известный скрипач в соседнем номере!
— Что?! — Эльвира Васильевна была неподдельно изумлена.
— Да как ты посмела?! Как ты могла?! — даже в этой ситуации Пинтусевич-старший оставался профессионалом и все делал очень смешно: бегал туда-сюда, смахнул со стола вазу, несколько раз перебросил её с руки на руку, пытаясь поймать, разбил зеркало; вазу при этом не спас. После этого он окончательно осерчал и впервые в жизни попытался поднять руку на женщину.
— Папа! Не смей бить маму!
Бамц!
На этот раз это был классический свинг, очень удачно исполненный Пинтусевичем-младшим. «А в номере напротив жил боксёр» — почему-то вспомнил Волемир Мефодьевич и потерял сознание.
— Чем это ты его? — спросила мать.
— Рукой, — растерянно сказал сын.
— А-а, — сказала мать. — Тогда сходи за молоком.
— А деньги?
— Сейчас, — сказала мать и вынула у лежащего на полу из кармана пару купюр.
Иван, поглядывая то на лежащего отца, то на собственную руку, оделся и вышел. Скрипнула дверь. Известный скрипач в пыльном на животе смокинге тихонько выбрался из спальни.
— Элечка, — сказал скрипач, косясь на лежащего клоуна. — Я, наверное, пойду.
— Иди, — сказала Эльвира Васильевна.
— Полно дел. Лондон, гастроли, — сказал скрипач.
— Я понимаю, — сказала Эльвира Васильевна.
— Я позвоню, — сказал скрипач, одеваясь.
— Позвони, — сказала Эльвира Васильевна.
Скрипач ушел.
Скрипнула дверца шкафа, и оттуда вылез боксер-полутяж. Был он такой, классический: волосы ежиком, перебитый нос, крепенький. Он с осуждением посмотрел на скрипку, а затем внимательно на лежащего клоуна и тихонечко присвистнул от восторга. Хлопнула входная дверь, и в комнату вошел Пинтусевич-младший. Боксер подошел к мальчику, потрепал его по голове, вынул из кармана сто рублей и протянул их Эльвире Васильевне.
— Купи шоколадку, — сказал он. — А лучше две. Парень-то подрос. Ну мне пора. Дела.
— Гастроли? — спросила Эльвира Васильевна.
— Я тебе что — бандит какой? Никакого криминала! — сказал боксёр. — Пацанов везу. Отборочный на Европу.
И ушел тяжелыми шагами в ночь.
Рассказ для беременной женщины
Ну слушай.
Принц Чарльз был глубоко несчастен, потому что был некрасив. В общем — то у него было всё — яхты, дворцы, куча мерседесов и прислуги; короче, что у них там еще бывает: хрусталь, серебряные вилки, охотничье ружье «манлихер», Зиппо и большой плоский телевизор — эх, да чего там… Но он был несчастен, потому что не было у него любви.
Король Испании Хуан Карлос тоже имел всё. И тоже был несчастлив, хотя и почитался самым завидным женихом Европы. В Азии он уже таковым не был, ибо на взгляд китаянок был недостаточно широкоглаз.
И, наконец, Елена Недоверова тоже была несчастна. У неё не было всего, но была любовь. Даже две. Но ни его высочество, ни его величество об этом не догадывались. Это обстоятельство представлялось особенно возмутительным в век разнузданных информационных технологий: сообщения долетают до любого уголка земного шара (как математик по образованию, я с трудом печатаю такое. Уголок шара. М-да) за считанные секунды, а сказать принцу Чарльзу о том, что ты его любишь, так же сложно, как и двести, триста, да что там — как и пять тысяч лет назад.
А тут еще эта внезапно свалившаяся на голову беременность.
Тот вечер был особенно печальным. Ярко светила луна отраженным светом солнца. Юные парочки прогуливались по вечернему Иванову. Парни что-то увлеченно говорили своим девушкам; вторя им, брехали собаки.
Четвертый месяц беременности — отличный повод для отчаянных поступков. Елена решилась. Несколькими кликами слегка дрожащей мышки она разместила свою не самую лучшую фотографию (поскольку она была правдивой девушкой) на сайте знакомств города Иванова. На фотографии она была запечатлена в состоянии весьма редком для себя, а именно — с глубокого похмелья. Друзья, среди которых числился и фотограф, уверяли, что именно с похмелья, когда она открыта и беззащитна, видна вся красота ее души.
Так получилось, что принц Чарльз, хоть и не был беременным, но тоже в этот вечер сидел в интернете. Набирая в строке Рамблера «real love», он допустил четыре опечатки и две грубых орфографических ошибки. В результате получилось слово «Иваново» кириллицей, и Рамблер не подвел: «Вы искали: Иваново, найдено сайтов: 64693, документов: 10682597, новых: 7919». Всю первую страницу занимали сайты знакомств города Иваново. Принц Чарльз в силу врожденной близорукости (хотя автор склонен предполагать вмешательство небес), ткнул в первую же ссылку. Единственным знакомым ему словом на странице оказалось слово «NEW». Он недолго думая кликнул на него и увидел Её.
Всем известно, и тебе, я думаю, тоже, что Иваново и Мадрид — города-побратимы еще со времен русско-испанской войны. Если хорошенько подумать, то в этом можно найти свою логику: Иваново — город невест, а в Мадриде есть куча смуглых симпатичных парней — Рауль, Роберто Карлос, и, когда поругается с Викторией, Дэвид Бэкхем. Поэтому его величество Хуан Карлос искал Иваново целенаправленно, и Яндекс не подвел. Развитый холостяцкий инстинкт сразу привел короля на городской сайт знакомств. Заметив ссылку «NEW» (Хуан Карлос изучал английский в военно-морском училище и тем не менее язык знал прилично), он кликнул туда и увидел Её.
Международный аэропорт города Иваново был охвачен паникой. Уже второй час в небе над городом кружил личный самолет принца Чарльза «Герцог Мальборо» (почему-то с ковбоем на фюзеляже) и на классическом кокни запрашивал разрешение на посадку. Единственный диспетчер, в личном деле которого было указано «знание английского со словарем», уже полтора часа скрывался в служебном туалете международного аэропорта города Иваново, ссылаясь на острое желудочное расстройство. Единственный же словарь он с неясными целями прихватил с собой. Наконец из текстильного училища привезли преподавательницу английского. Она твердой походкой подошла к микрофону, поправила парик и уверенно заговорила по-английски. В диспетчерской заулыбались. Наконец преподавательница замолчала и обвела присутствующих снисходительным взглядом.
