Волшебная книга Эндимиона - Скелтон Мэттью (библиотека книг бесплатно без регистрации txt) 📗

— Гутенберг? — повторила Дак. — Я где-то читала про него. Он немец.

— Сейчас покажу вам этого немца!

Профессор вскочил, сделал несколько шагов по комнате и снял с полки толстую книгу в коричневом переплете.

— Смотрите. — Он раскрыл страницу, на которой был изображен мужчина с длинной бородой и свисающими, как у моржа, усами. — Этот бородач применял металлические буквы, у него были настоящие печатные прессы, и он издавал превосходные книги.

Человек на картинке напомнил Блейку бездомного старика, которого он видел вчера возле книжного магазина.

— А это кто? — спросил он, когда профессор перевернул страницу.

У другого мужчины тоже была борода, но не лопатой, а раздвоенная.

— Этого тоже зовут Иоганн, — с легким отвращением произнес профессор. — Но фамилия его Фуст. Он вкладывал деньги в типографию Гутенберга. Человек, скажу я вам, препротивный — жадный и нечестный, насколько мне известно из книг.

Словно в подтверждение его слов бумажный дракончик в рюкзаке у Блейка задергался, что можно было заметить. Правда, если как следует приглядеться. Но Блейк на всякий случай постарался задвинуть рюкзак под стул.

Профессор продолжал говорить о бессовестном Фусте, и Блейк узнал, что как раз, когда Гутенберг усовершенствовал свой станок и отпечатал на нем самую лучшую в мире Библию, на каждой разделенной пополам странице которой было по сорок две строчки, что являлось непревзойденным тогда рекордом, — именно в то время Фуст разорвал с ним все отношения и оставил его без денег и с долгами. Разорил, в общем.

— Но зачем? — удивился Блейк.

— Этого никто толком не знает. Однако слухами земля полнится уже больше пяти веков.

Профессор закрыл книгу, и дракончик в мешке у Блейка успокоился. Но профессор, судя по всему, нет: он еще некоторое время тряс головой, прикусывал губы. Потом спросил Блейка:

— Ты слышал о Фаусте?

Тот не сразу сообразил, о ком речь, — Фуст, Фауст… — но, слава богу, вспомнил, что недавно в книжной лавке держал в руках книгу о нем, которую, так по-хамски, перехватил сэр Джайлз Бентли. Поэтому Блейк не ударил в грязь лицом ни перед сестрой, ни перед профессором и ответил, что Фауст — это колдун или кто-то в этом роде, кто продал свою душу Дьяволу, и что его мама — не Дьявола, а Блейка — пишет сейчас статью об этом.

Профессор Джолион удовлетворенно кивнул и произнес:

— Так вот, некоторые полагают, что Фуст звался раньше Фаустом и слегка изменил фамилию перед знакомством с Гутенбергом, чтобы не вызвать лишних подозрений по поводу своих связей с Сатаной. А тот, кого звали Эндимион Спринг, так считают ученые, был в ту пору подмастерьем у Гутенберга и, естественно, не мог не знать Фуста, а также о том, как тот поступил с его хозяином. И о многом другом, таинственном и, конечно, страшном Эндимион должен был знать и мог рассказать или написать.

— В этой книге без слов? — спросила Дак.

— Думаю, что так. Не все верят, что Эндимион существовал на самом деле, но те, кто верит, и я в том числе, ищут многие годы эту книгу, а также любые сведения об Эндимионе и через него — о том, что происходило тогда. Однако в этой погоне за, может быть, величайшим научным открытием, как и в погоне за золотом, нефтью, алмазами, принимают участие не только порядочные и честные люди, но и злобные, завистливые, неразборчивые в средствах, готовые уничтожить тех, кто стоит у них на пути… Поэтому, дорогие мои, вы оба находитесь в опасности и должны соблюдать…

Внизу громко хлопнула входная дверь — все вскочили со своих мест. Профессор подошел к лестнице, ведущей вниз, и встревоженно крикнул:

— Кто там? Входите и поднимайтесь наверх! Мы в башне.

Послышались шаги по винтовой лестнице, и вот в проеме двери появилась неясная в сгущавшихся сумерках фигура.

— Простите, — услышали они, — но я уже начала беспокоиться о детях. Они вам не очень надоели, профессор Джолион?.. — Миссис Уинтерс вгляделась в молчащую троицу. — Да что с вами? Вы словно привидение увидели!..

Глава 13

Они сидели, и мать вспоминала, как много лет назад она бывала в этой комнате на консультации у молодого тогда профессора Джолиона Фолла. (Не очень уж и молодого, — поправил он ее с улыбкой, но она продолжала настаивать на своем определении.)

Блейк с некоторым удивлением и радостью слушал ее веселый голос, такого давно не случалось, и он надеялся, даже был уверен теперь, что мать забыла свою обиду и больше на него не сердится. А уж когда она преподнесла купленную ему в подарок книжку об Оксфорде, он окончательно успокоился.

— Только обещай мне больше никогда не исчезать без предупреждения, особенно по вечерам, — сказала она.

И он обещал, а она наградила его за это поцелуем с запахом кофе.

Мать продолжала оживленно беседовать с Джолионом Фоллом, а Блейка посетила беспокойная мысль: уж не оттого ли она в таком хорошем расположении духа, что только что встречалась и пила кофе с этим мотоциклетным профессором Маршаном? Он ведь приглашал ее…

Блейк зевнул и заерзал на стуле. Дак тоже начала проявлять нетерпение — ей хотелось попрыгать или, во всяком случае, встать на ноги.

— Пора отправляться восвояси, — сказала миссис Уинтерс. — Спасибо, что уделили столько времени моим детям, профессор Джолион.

— Мы приятно побеседовали, — ответил тот. — Надеюсь, не в последний раз.

Дак первой поспешила спуститься по лестнице, а Блейка профессор успел похлопать по плечу, как бы давая понять, что рад видеть его и что тот не должен чувствовать себя одиноким перед лицом свалившейся на него тайны.

Блейк взглядом поблагодарил его и последовал за сестрой.

Перед тем как совсем уйти из колледжа, мать зашла в компьютерный зал отпечатать свою статью, а Блейк воспользовался этим, чтобы отправить по электронной почте сообщение отцу. Он хотел сказать и спросить о многом, но после некоторых раздумий это вылилось в несколько коротких фраз:

Он почувствовал, что сзади стоит мать, и испугался, как бы она снова не обиделась на что-нибудь. Но она ласково толкнула его в бок и сказала:

— Слово «кажется» пишут через букву «е».

— Я знаю, — соврал он, — это опечатка.

Он разозлился и на замечание матери, и на свое вранье, и ему захотелось добавить в электронное письмо что-нибудь нехорошее про профессора Маршана, но он понял: это будет некрасиво, и добавил, когда мама уже отошла:

Не отходя от клавиатуры и не снимая руки с «мышки», он представил, как его письмо пошло (поехало, полетело?) со скоростью света, если не быстрее, и вот уже отец видит его на экране своего компьютера.

Истинную причину улучшившегося настроения матери Блейк понял, когда они вернулись в свою квартиру на Миллстон-Лейн. Дело было в том, что в университете откликнулись на ее просьбу о продлении срока пребывания, и теперь она сможет продолжать здесь свою исследовательскую работу еще целый семестр после Рождества.

— Это мне очень поможет и укрепит мое положение в научном мире, — так заключила она свое сообщение.

Но Блейка оно совсем не обрадовало. Он ворвался к себе в комнату, захлопнул за собой дверь, уселся на кровать и представил, что сидит в тюремной камере и через решетку смотрит на белый свет. Смотрит и решает: остаться здесь, в тюрьме, с матерью или совершить побег в Америку? Интересно, а как захотела бы поступить его сестрица? Или она так переживает, что мать сделала ему подарок, а ей нет, что ни о чем другом не может думать?..

Кстати, о подарке. Теперь он понял, почему получил его: вовсе это не подарок, а взятка. Вернее, подкуп. Чтобы он меньше думал об отце, меньше переживал его отсутствие… И если так — на кой он ему, этот подарок? Глаза бы на него не глядели!