Будь моим врагом - Макдональд Йен (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
Эверетт набрал высоту и теперь шел строго вверх по течению. Полицейский катер оставлял за собой пенистый след, похожий на седые усы. Неповоротливый лихтер тянул груз в сторону моря. Впереди возвышался Тауэрский мост — ворота Лондона. Эверетт оглянулся. Сен летела справа, чуть выше его. Эверетт показал рукой вниз: слабо под мостом? Сен ухмыльнулась и подняла вверх большой палец. Эверетт нырнул в прямоугольник между проезжей частью и пешеходной галереей. Под ногами ревел поток машин, обращая снег в грязное месиво. Теперь город принадлежал ему. Справа, на крышах и башнях Тауэра, громоздились снежные шапки, слева возвышалось стеклянное яйцо Сити-холла. Вдали виднелись радиомачты крейсера «Белфаст»; серые переборки и орудийные стволы скрылись под снегом.
Поезда пересекали реку, январский вечер зажигал окна в домах по Кэнон-стрит. Висячие сады на крыше Кэнон-стрит-стрейшн были засыпаны снегом. Постепенно включалось уличное освещение: от набережных до острого шпиля небоскреба Осколок на южном берегу.
Вперед, за Саутворкский мост, вдоль ленты пешеходного моста Миллениум. Спортсмены, простые пешеходы и любители живописи, выходящие из галереи Тейт, останавливались, следя за полетом невероятных летучих машинок, со свистом рассекавших воздух у них над головой.
— Эге-ге-гей! — завопила Сен.
Эверетт поднял руку, приветствуя людей на мосту, и свернул направо, к железнодорожной и автомобильной веткам моста Блекфрайрз. Сен вскинула руки в удивленном жесте: куда мы летим? Эверетт показал пальцем. Впереди сиял купол собора Святого Павла.
Дроны взмыли вверх, обходя эстакаду на Куин-Виктория-стрит. Город, засыпанный снегом, казался молчаливее, чем обычно; слякоть заглушала рев моторов и скрежет тормозов. Ребра купола собора Святого Павла с подветренной стороны занесло снегом, у оснований колонн высились сугробы, снег шапками лежал на перилах и балюстрадах.
Эверетт облетел купол, словно чайка, ищущая корма, и легкий, как мысль, приземлился на притолоку верхнего фонаря. Теперь над ним возвышался только громадный золотой крест, а у его ног лежал Лондон.
Взгляд скользил вниз по Ладгейт-хилл, по Флит-стрит, туда, где Лондон становится Вестминстером, затем по Стренду, на запад. Вечер опускался на улицы, крест на куполе вспыхивал в лучах заходящего солнца. Кроме Эверетта, на этой высоте обитала лишь бронзовая богиня Правосудия на куполе Олд-Бейли. Последние закатные лучи золотили ее меч и весы, но слепой статуе было не дано видеть то, что видел Эверетт Сингх с жердочки на куполе.
Лондон был городом огней. Они вспыхивали на растаявшем и снова подмерзшем снегу. Южный берег охраняла башня галереи Тейт-модерн, подсвеченная в самом верху, словно Око Саурона. Поезда, ленты текучего света, пересекали мосты. На юго-западе свет заливал здание Парламента, на другом берегу Темзы сияла огнями карусель.
На востоке торчали мрачная башня банка «НэтВест» и хаос небоскребов банка «Ллойдс». Словно ракета, готовая стартовать к Марсу, взмывал ввысь небоскреб Корнишон. За ним, на другом берегу реки, строительные краны отмечали площадку, где тянулся к небу небоскреб Осколок. А прямо под ногами Эверетта лежал величайший из лондонских соборов — собор Святого Павла.
Неужели никто из тысяч пешеходов не замечает под куполом ничего странного? Эверетт хотел верить, что такой человек есть. Что на краткий миг ему удастся вселить в душу продрогшего незнакомца, готового нырнуть в автобусную духоту или вонь электрички, надежду на чудо. На то, что этот город еще не растерял своего волшебства.
— Фантабулоза, — раздался шепот из-за спины. Эверетт не видел, как приземлилась Сен. Вцепившись в каменный выступ, она стояла на притолоке над соседним оконным проемом.
— Я хотел сказать спасибо за то, что ты показала мне свой Лондон.
— Тогда мы просто удирали от Иддлера и его прихвостней.
— Нет, не в тот раз. Когда штурмовали Тайрон-тауэр.
Эверетт посмотрел на запад, на столб Телеком-тауэр где-то в Блумсберри. В мире Сен это место занимала штаб-квартира Пленитуды — настоящая Темная башня со спрятанным внутри порталом Гейзенберга.
— Бонару! Было классно! — Сен осеклась. — Прости, Эверетт Сингх.
— За что?
— Твой отец…
— Я найду отца.
У его ног лежал не один Лондон — все Лондоны, все миры. И он был их господином. Его враги многочисленны и коварны, влиятельны и умны, Эверетт не представлял себе и сотой доли их могущества, зато у странника между мирами было то, чего не было у них. Инфундибулум. Теперь Эверетт понял, почему его тянуло на купол собора Святого Павла. Конечно, хотелось порадовать Сен, хотелось доказать себе, что он преодолел страх высоты, но главное: продемонстрировать всем мирам, что он обладает властью. Показать им свою власть.
— Мы заберем маму и Виктори-Роуз.
Это так просто.
— Помнишь, как они нашли нас во льдах? Каждый раз, когда кто-то открывает портал и перемещается, остается след. Нас выследили и послали вдогонку судно на воздушной подушке. Когда Шарлотта Вильерс выстрелила в отца, след тоже остался. Я не знаю, каков принцип действия прыгольвера, но его создатели должны знать. Я разыщу след, разыщу отца, и мы снова будем вместе.
— А что потом?
— Мы переместимся туда, куда Орден не дотянется, забудем об Инфундибулуме и Гейзенберге, Пленитуде и Паноплии и будем жить долго и счастливо в одном-единственном мире.
— А что будет с нами, Эверетт Сингх? С «Эвернесс», Макхинлитом и Шарки, Анни и мною? Куда денемся мы?
Сияние померкло. Щеки Эверетта вспыхнули, но не от холода, а от смущения.
— Я… я не знаю.
— Прости, что вмешиваюсь, однако в твоем плане есть один бижусенький недостаток. Если каждый прыжок оставляет след, то куда бы ты ни переместился, они последуют за тобой.
Разумеется, Сен права. Она отыскала в плане изъян и не оставила от него камня на камне.
Солнце спряталось за верхней крестовиной, на город опустились сумерки. Эверетт почувствовал, что замерз.
— Но я в тебя верю, Эверетт Сингх, — улыбнулась Сен, словно пытаясь загладить невольную обиду, — верю, что ты справишься.
Ее простые слова утешили Эверетта. То, что он принял за уверенность в себе, было обыкновенной самонадеянностью. Врагов нельзя недооценивать, за ними стоят силы одиннадцати миров. Впрочем, у него есть преимущество: таинственному Ордену никогда его не догнать. Эверетт чувствовал себя вратарем, которому заранее известна траектория полета мяча.
— Тебе понравился мой Лондон? — спросил Эверетт.
— Он волшебный, Эверетт Сингх.
— Сен, я… помнишь, ты дала мне карту?
Сен заволновалась.
— Что ты с ней сделал? Потерял? Если ты ее потерял…
— Да нет же! — Эверетт похлопал себя по груди. — Она тут.
— У сердца. Дилли-долли.
— Так вот, я тут кое-что записал… для тебя. Держи.
Сен нахмурилась, но наушники взяла.
— Небольшая подборка. Я не мог вручить подарок раньше, наши технологии несовместимы…
Он коснулся кнопки.
Эверетт много дней корпел над плейлистом — отличный способ рассеяться, отвлечься от расшифровки кода. Он знал, что за восприятие математики и музыки отвечают одни и те же части мозга. Физик Ричард Фейнман, кумир Эверетта, был классным бонго-барабанщиком. Составление плейлиста для Сен позволяло держать мозг в тонусе в редкие минуты отдыха. Прислушавшись к тому, что доносилось из пабов воздухоплавателей и гремело из лэтти Сен (энергии расходуется мало-мало, убеждала она остальных, а без музыки ей не жить), Эверетт выбрал восьмидесятые, электро и танцевальный вайб. Электронная музыка, но не техно. Заводные гитарные переборы. Слэп и басовый синтезатор, духовая секция без саксофонных соло, заставлявших Эверетта морщиться, когда он слушал богатейшую отцовскую коллекцию восьмидесятых. Четкие ритмы, но никакого бумс-бумс-бумс. А еще никакого бита, вроде хипхопа, трипхопа, драм-энд-бейса или грайма. Очень белая музыка. Похожая играла в его плеере. С каждым днем — температура падала все ниже, а цифры кода свивались в клубок, словно змеи — он все больше дорожил теми минутами, когда отбирал треки для Сен.
