Сказка о девочке, о корабле, который она смастерила, и о путешествии, опоясавшем всё Королевство Фей - Валентэ Катарина М.
-Теперь Город готов вас принять. – произнесла мыльный голем.
Тот же подвывающий ветерок вернул Сентябрь одежду - чистую и высушенную, пропитанную запахами всех трех ванн. На мгновение девочке показалась, что она различает в движениях ветерка какое-то слабое мурлыканье, отдаленно напоминавшее леопардовое.
-Если вы ее увидите, - нежно пробормотала Лия, - мою госпожу, передайте ей, что я всё еще её друг, и что мы можем поиграть еще вместе, и я знаю много новых игр.
-Обязательно, Лия. Я обещаю. – сказала Сентябрь и неожиданно для себя вытянула руку и обняла голем. Лия в ответ обвила девочку своими голубоватыми мыльными руками. Сентябрь уже готова была поцеловать ее, но как только губы коснулись щеки, Лия отпрянула назад.
-Осторожно, - сказала она. - Я хрупкая.
-Извини, - сказала Сентябрь, вдруг почувствовав прилив смелости, такой яркий и свежий и пахший корицей, как ее первая ванна, - Я-то нет.
Ни с того ни с сего, непосредственно в стене, которую загораживала статуя Пана, игравшего на флейте, обнаружилась маленькая дверка. Впрочем, Дом, Свалившийся С Неба, не нарушил этим правил своего существования. Какие-либо предупреждения или наставления теперь были ни к чему, и Дом весьма галантно отворил эту дверку для Вивертеки и девочки. Где-то вдалеке кричали чайки, и слышались, хоть и не вполне различимо, множество других голосов, - но тьма словно занавешивала обзор. Путешественники подошли к проему и, замедлившись, шагнули в безтканевую черноту под невысокий свод порога.
-Дол, - спросила Сентябрь, - а в каких ваннах тебя купали?
Но Вивертека лишь потряс огромной головой и не проронил ни слова.
ГЛАВА 6
Тени в воде
в которой Сентябрь перебирается на другой берег реки, берет урок по Эволюции, утрачивает кое-что драгоценное, зато спасает Пуку.
За дверью банного домика расстилалась влажная густая зеленая трава, подходившая практически вплотную к шумным водам плещущейся Ячметлицы; Сентябрь предположила, что это именно она, и больше не задумывалась на эту тему. Ее внимание привлек довольно яркий объект, который плыл посредине реки, окруженный плотным кольцом вспенившейся воды. По очертаниям трудно было разобрать, что это такое, так что следующее мгновение девочка уже неслась со всех ног ближе к берегу.
Среди толпившегося с гомоном и смехом сброда ей хотелось выглядеть столь же непринужденно, таким же аборигеном. Она не смотрела по сторонам, расправила плечи и держала высоко голову. Правда у нее не было ни саквояжа, ни рюкзака, ни даже кулёчка, нацепленного на крепкую палку, только это никого не заботило: все хотели пробраться на причал первыми и потому постоянно переходили с места на место, намереваясь обогнать соседа. Кентавры, сатиры и домовые. Болотные светлячки. Девочки с птичьими лапками и птицы с ногами девы. Тролли в расшитых эполетами кителях; гномы в бархатных брюках и жилетках; страшилы, на ходу пиликавшие на скрипках; мыши ростом намного выше Сентябрь. Ну и конечно подавляющее большинство выглядело, как люди: дамы, лорды, много детей. С одним из них, - маленькой девочкой, одетой в аккуратное платье, цвета ореховой скорлупы, и с заплетенными в светлые волосы цветками аквилегии, - Сентябрь встретилась глазами. До этого игриво вившаяся вокруг своей мамы, то и дело дергая ее за юбку, девочка, поймав посторонний взгляд на себе, растерянно моргнула, ее плечи вздрогнули, - и в ту же секунду Сентябрь увидела крошечного щеночка с шакальей мордочкой и золотистой полоской, тянущейся по всей черной спине. Совсем не такого, которым пугают детей безответственные современные фольклористы, - наоборот, милого и покладистого. С крупными ушками, умеющими слушать, и ничуть не изменившимися голубыми глазами, теперь смотревшими в узкие щелочки. Она продолжала носиться вокруг матери, хватая зубами подол юбки.
-А ты знаешь, - надышавшись свежего речного воздуха, радостно заговорил Вивертека, - ведь раньше в Ячметлице тек чай. Сильный и крепкий настой вливался в нее с одним из притоков, - и от этого она имела цвет брэнди, а кувшинки выглядели в ней, словно кусочки лимона.
-Но сейчас в ней не чай. Либо меня не поили никогда чаем цвета индиго.
-Маркиза посчитала это глупостью и велела навести порядок. «Все знают, что представляют из себя реки», говорила она отряду Голошатаев, отправляя их перекрыть плотиной приток, сетью выловить все листочки настоя и до единой съесть все лимонные кувшинки. Ты бы слышала, как они рыдали. Зато теперь вода нормального голубого цвета, как видишь, - Вивертека жалобно вздохнул, - Наверное, выглядит подходяще.
-Дол, а что это за девочка, - Сентябрь указала ему на шакаленка, теперь ловившего себя за хвост.
-Нууу, - растерянно протянул он, не зная что ответить. – Может, обычная пука. Начинается с «п», так что я тут не сведущ.
В конце концов, когда к берегу, к связанным лозою корявым бревнам пришвартовалась большущая баржа, весь народ, словно веером, выстроился вокруг самодельного причала.
-Ячметлицын Паром! – воскликнул Вивертека. – Пусть раньше мне не взбрело в голову им пользоваться, имея возможность долететь до Пандемониума, но я вижу в нем прогресс, и лишь деяния благонравных душ обеспечивают его.
Паром состоял, как черный бисквитный торт, из нескольких ярусов, на каждом из которых, над входами и возле боковых перил, были развешены зеленые бумажные фонари. Деревянные конструкции были украшены резьбой, имитировавшей пятна леопардовой шкуры. На верхнем ярусе по всему периметру стояли, оперевшись на исполинские шесты, угрюмые старики. Верхушки шестов украшали ленты и ожерелья из лилий, - хотя парадный вид, которого хотели этим добиться, всё равно имел чудной и неприятный оттенок, потому как старики сплошь были вспотевшими и изможденными.
Очередь потихоньку продвигалась вперед, и всё это время, открыв рот, Сентябрь не сводила глаз с трапа. Рядом с ним она впервые видела Фею. Мужчина, собиравший пошлину за проезд, весь сгорбившийся и настолько древний, что его глаза за толстыми, похожими на днища пивных кружек, очками слезились, носил свободного покроя морские брюки и Флотский темно синий плащ в крупный белый горошек, – и вокруг него словно фиолетовый ореол порхали искорки. Его деликатные крылышки были скованы за спиной серебряной цепочкой, - достаточно крепкой, чтобы не давать двигаться, - однако для солнца, игравшего на их затейливой окантовке, они были живыми и отнюдь не бесполезными. В одном из ушей паромщика были продеты три золотых серьги. Волосы, собранные в несколько пучков, были уложены между небольших кривеньких козлиных рожек.
-Платите! – рыкнул он прямо на ухо.
Вивертека начал было откашливаться, чтобы показать, что умеет не хуже, но Сентябрь прервала его:
-О, я полагаю, кошелёк в нашей компании находится именно у меня.
Она дотянулась до цепи, сковывавшей крылья виверна, и вытащила свой скипетр. С помощью когтей Дола Сентябрь выковыряла два некрупных рубина и протянула Фее. «до чего же я предусмотрительна» - радовалась и гордилась девочка.
-Этот слишком большой, - фыркнул паромщик, - за перевес багажа двойной тариф.
-Какой я багаж?! – недоуменно выдохнул Вивертека.
-Понятия не имею. Свою блестящую штукенцию она хранит на тебе. Выходит, ты - Багаж. А то, что слишком большой, вообще неоспоримо. Вывод такой же – двойной тариф.
-Нет проблем! – тихо сказала Сентябрь и выковыряла третий красный камешек из скипетра, - Как нажито, так и прожито. – Она смотрела на ладонь, словно на ней выступили три капли крови. - Без тебя я всё равно никуда не пойду!
-На борт! - рявкнул паромщик, сграбастав драгоценные камешки.
В один прыжок Вивертека очутился на самом верхнем уровне парома. Через какое-то время к нему присоединилась и Сентябрь, - которой для этого потребовалось взойти по трапу, а потом по винтовой лестнице. Как самому обыкновенному аборигену. Возможно, уже начинало сказываться действие ванн, но ничего вокруг ее больше не пугало; к тому же она ощущала себя вполне взрослой, заплатив за себя. Но такие чувства неизбежно способствуют принятию катастрофических решений, - однако откуда об этом было знать Сентябрь? А тем более в те мгновения, в окружении ярких солнечных блесток и синей воды. Что ж, у нее есть время насладится ими, и не будет мешать ей.
