Бран Хэмбрик и проклятье Фарфилда - Нэйшн Калеб (книги без регистрации .TXT) 📗
— Ничего себе, — подметил Бран. — Не слишком хорошее начало…
— Тихо! — прикрикнул Балдур.
Бюджет «Бобо-Шоу» недавно урезали, отсюда и укороченные уши кролика Маники, завязанные на макушке бантиком, чтобы костюм не свалился. У некоторых аллигаторов и ястребов не хватало по глазу, другие стояли на костылях, у третьих и вовсе прохудились костюмы, обнажая скрывавшихся под ними грязнуль. Скорее зрелище походило не на «Бобо-Шоу», а на «Бомже-Шоу».
Бран продолжил смахивать пыль с полок. Пятница считалась днем уборки, и Балдур имел только одну обязанность по дому, выполняемую раз в неделю, — протереть плинтус в своем гардеробе. Он упрямо отказывался, но Мэйбел была непреклонна. В итоге Брану приходилось вкладывать в руку Балдура тряпку и самому водить ею из стороны в сторону. Все это время Балдур орал как резаный. Стоило пытке закончиться, Балдур вновь прилипал к телику, будто его тянуло туда по неизвестному науке физическому закону.
— Может, ты посмотришь телевизор у себя? — предложил Бран. — Я здесь работать пытаюсь.
— А ну тихо, раб! — скомандовал Балдур. — Этот вообще слишком маленький!
— Замолчите вы оба! — прошипела Мэйбел, вбегая в комнату в новом наряде. Теперь на ней было длинное алое платье и белые перчатки, закрывающие ладони, локти и плечи — на манер рукавов. На голове — меховая шапка с пластмассовым рубином и тремя торчащими перьями, такими длинными, что они касались потолка, когда Мэйбел бегала из комнаты в комнату.
— Все, — сказала Мэйбел, засунув в ноздрю дозатор спрея. — Я ухожу ставить ушные свечи, и вы не сможете остановить меня, — заявила она, будто нашлись желающие. Она прыснула лекарство в одну ноздрю, затем два раза в другую. — Мой личный доктор использует нетрадиционные способы лечения. Он сказал мне, что город просто наводнен клещами, а единственный способ избавиться от них — поставить ушные свечи.
— И хорошенько промой углы, — указала она Брану. — В «Фитнес Витнесс» считают, что именно там плодятся споры и иногда вырастают до размеров кошки.
В этот момент Фиалка подняла мордочку. Мэйбел с подозрением посмотрела на кошку, но не успела ничего сказать, услышав громкое щелканье из коридора.
— Споры! — завизжала она. — Уже близко! Они съедят нас! — С криками она спряталась за диван.
— Нет, — ответил Бран. — Просто Рози работает над новой статьей.
— Фух… — выдохнула Мэйбел, обмахивая себя пером павлина. Она разломила одноразовую упаковку нюхательной соли и поднесла к носу. — Иди и скажи моей никчемной кузине, чтобы она занялась уборкой! У меня от этого щелканья скоро аллергия будет! — Мэйбел принялась безостановочно чихать и поковыляла на кухню, к аптечному шкафчику.
Бран начал протирать фотографии в рамках. Все время он думал о клочке бумаги, что нашел мистер Свинигикс.
«Это совпадение, — повторял мальчик. — Обычная бумажка, похожая на мою. Таких, возможно, тысячи…»
Но он не имел привычки полагаться в делах лишь на случайность. Почерк совпадал. Все казалось взаимосвязанным — записка, вор на крыше и странные слова, но Бран никак не мог собрать картинку воедино.
Он решил подняться наверх и проверить, что же пишет Рози. Древняя печатная машинка издавала ужасные звуки именно на жирном шрифте, которым Рози пользовалась для своих статей. Сейчас она сидела за столом рядом с дверью, на носу — очки, бумаги разметаны по сторонам. Обои в комнате были желтыми, а занавески белыми — под стать солнечному свету, льющемуся из окна над кроватью.
Когда Бран вошел в комнату, Рози подняла глаза.
— Ах, Бран! — защебетала она. — Ты не поверишь! У меня просто замечательная идея!
— Да? И что за идея? — поинтересовался Бран.
Рози положила на колени большую коробку с бумагами.
— Разговоры за завтраком, — произнесла она, — вдохновили меня написать статью о Дарр-Дереве и о том, почему гномам нельзя находиться в Дуралее. — Ее глаза заблестели. — Теперь пишу под псевдонимом Рози Румяная.
— Звучит очень неплохо, — подбодрил ее Бран. — Надеюсь, на этот раз все получится.
— Я тоже, — улыбнулась она и принялась перепечатывать отрывки из газетных вырезок. — Мне бы только попасть в издательство, а потом я обязательно пробьюсь и стану настоящим журналистом. Возможно, буду писать сразу для нескольких издательств! — Она засмеялась и вернулась к работе.
Рози отправила свыше тридцати статей в «Ежедневник Дуралея», но ей каждый раз отказывали, повторяя одно и то же: истории следует сдобрить занятными сплетнями и вымышленными интервью с ушедшими на тот свет свидетелями. Только тогда она, возможно, попадет в раздел кроссвордов. Но Рози не собиралась уступать и, получив десятки отказов, заработала еще усерднее.
— Согласно моим исследованиям… — Порывшись, она достала газетную вырезку. — Гномы всегда низкорослые и носят остроконечные красные колпаки.
— Воришка Суви совсем не подходит под описание, — заметил Бран.
— И еще, — стала зачитывать Рози. — Здесь говорится, что, освободив земли от варваров, наш основатель Дросельмейер Дуралей случайно набрел на Дарр-Дерево, растущее на вершине Дарр-Холма, и увидел вырезанные на стволе слова: «Запрет на гномов». На него будто снизошло озарение, и он решил заложить здесь город, а эти слова сделал первым законом Дуралея.
— Получается, кто-то без всякой причины вырезал на дереве «Запрет на гномов»? — усмехнулся Бран.
— На самом деле, — разъяснила Рози, — есть мнение, что раньше там было написано «Живет здесь боров», но фразу сильно исковеркали. Большинство историков Дуралея не согласны с такой теорией и придерживаются первой версии.
Бран засмеялся, и Рози присоединилась к нему — все казалось ей очень забавным.
— По легенде, Дросельмейера убили два гнома-мага. Умирая, он якобы смог доползти до Дарр-Парка и под надписью «Запрет на гномов» нацарапал «Запрет на магов».
— Умирая, он прополз через весь парк? — задумчиво протянул Бран.
— Знаю, история очень темная, — ответила Рози. — Ни в одном источнике не сказано точно, как основали Дуралей.
Бран тряхнул головой. Дуралеевцы всегда верили в небылицы вроде этого рассказа. До восемнадцати лет Брану даже не разрешалось иметь свое мнение о гномах или магах, иначе ему грозил штраф, но думать о «всяких ненормальностях» никто запретить не мог. Возможно, истинная причина ненависти крылась в том, что многие маги и гномы за пределами Дуралея были более успешными, знаменитыми и занимали более высокие посты, чем сами горожане.
— Я сохранила газетные вырезки и фотографии, которые многие годы выбрасывали Виломасы. — Рози вытащила старую фотографию из коробки. — Вот, видишь Суви. — Молодой Суви в белом костюме и шляпе стоял, скрестив руки на груди. Лицо Виломаса, как всегда, выражало недовольство. Мало что изменилось с тех пор. — До банковской школы он работал в другом месте — приклеивал на банки с арахисовым маслом этикетки со словами: «Осторожно! Может содержать незначительное количество арахиса».
Рози дотянулась до стопки бумаг на столе.
— У меня есть еще фотография — с последнего Полугодового Воссоединения Семейства. По традиции, все Виломасы садятся за длинный обеденный стол, а я с остальными Таттлами устраиваюсь в сторонке.
— Почему? — удивился Бран.
Рози пожала плечами:
— Не знаю. Многие годы Таттлы служат Виломасам, не имея никаких кровных уз, — как само собой разумеющееся произнесла она. — Так заведено. Что ты, разразился бы целый скандал, если кто из нас оказался бы за столом Виломасов на празднике Воссоединения. Покончив с готовкой и дождавшись, когда Виломасы усядутся, мы идем на свои места.
Рози протянула Брану фото: на зеленой лужайке за рядами столов расположились Виломасы, облаченные в торжественные наряды. В самом дальнем конце виднелась Прабабка Виломас — размытое пятно на заднем плане. За ее спиной возвышался великан Касл. У мужчины, который находился рядом с Суви, не хватало головы — часть снимка была отрезана. Бран знал, кто это: Бартли, младший брат Суви, столь ненавистный старшему, что тот избегал с ним любой встречи и даже искромсал его лицо на семейных фотографиях. Все произошло после того, как Бартли унаследовал от родителей целое состояние, а Суви досталась лишь банка маринованных огурцов.
