Юра Красиков творит чудеса (Журнальная версия) - Сарнов Бенедикт Михайлович
Корреспондент и Юра спускались по лестнице. Навстречу им шла Евгения Ивановна.
— Я задержу Юру буквально на одну секунду. Он вас догонит, — сказала она корреспонденту.
Всем своим видом как бы говоря: «О чем речь! Конечно, конечно!», — корреспондент прошел вперед.
— Ну что, Красиков? — зловеще сказала Евгения Ивановна, когда они с Юрой остались одни. — Допрыгался? Уже в редакциях знают про твои художества!
Юра, как полагается в таких случаях, молчал, тупо глядя в пол.
— Смотри! — многозначительно заключила разговор Евгения Ивановна. — Помни о чести школы! Лишнего не болтай! Прежде, чем что-нибудь сказать или сделать, семь раз подумай… Ты меня понял?
— Понял, — вздохнул Юра. Он уже не сомневался, что его ждут какие-то новые неприятности.
«Это редакция или что?!»
Корреспондент в замшевой куртке и Юра вошли в кабинет главного редактора газеты.
Сначала они попали в небольшой «предбанник», где за столом с несколькими разноцветными телефонами сидела красивая, важная секретарша.
— Редколлегия? — спросил корреспондент.
Секретарша кивнула.
— Меня вызывали?
— Два раза, — холодно ответила секретарша.
— Старик, ты пока посиди тут, — озабоченно сказал корреспондент Юре и быстро исчез в недрах редакторского кабинета.
За длинным столом, покрытым зеленым сукном, деловито восседали члены редколлегии. Во главе стола сидел маленький человек в очках. В зубах у него торчала сигара. Лицо его время от времени нервно подергивалось. Это и был главный редактор.
— Ей-богу, Сергей Сергеевич, у меня такое чувство, что ты нас всех разыгрываешь! — говорил один из членов редколлегии, не замечая входящего корреспондента.
— А-а, Игорь Васильевич! Наконец-то! — сказал корреспонденту главный. — Ну что это, прямо детский сад! Обсуждается ваш материал, а вы куда-то исчезли! Людмила Владимировна уже телефон оборвала…
Да, Михаил Андреевич, мы слушаем тебя, прости, пожалуйста…
— Да я, собственно, кончил, — сказал тот, кого назвали Михаилом Андреевичем. — Сегодня мы дадим этот бред про чудо-ребенка, завтра опять про летающие тарелочки, а там и до говорящих крокодилов докатимся!
— Вы еще и про Академию наук не забывайте, — поддержал его другой член редколлегии. — Если факты не подтвердятся, ой-ей-ей!.. Вообще лучше с учеными не связываться…
— А что вы скажете, Олег Николаич? Тоже против? — спросил главный.
— Я категорически против, Сергей Сергеич! Что он там совершил, этот чудо-ребенок, я все забываю? То ли воду в вино превратил, то ли вино — в воду? Да? Я правильно излагаю? Ну, товарищи! Это же какая-то религиозная чушь! Это же прямо из библии! Это будет лить воду на мельницу религиозных предрассудков! Об этом вы подумали, Игорь Васильич? — патетически обратился он к корреспонденту.
— Да не в библии даже дело, — отмахнулся Михаил Андреевич. — Просто чушь какая-то, вот и все!
— Других мнений нет? — спросил главный. — Ну что ж! Послушаем автора. Прошу вас, Игорь Васильич!
— Весь этот разговор и я предвидел, — спокойно сказал корреспондент. — И потому решил перед началом редколлегии съездить за мальчиком. Юра ждет в «предбаннике». Давайте позовем его, и тогда вы сможете сами во всем убедиться…
Главный нажал кнопку звонка. На пороге появилась секретарша.
— Пригласите мальчика, — распорядился главный.
Секретарша ввела Юру.
Он ничуть не был напуган. Держался вежливо, спокойно. С любопытством осмотрелся.
— Ну, старик! — бодро обратился к Юре корреспондент. — Давай для начала покажем им что-нибудь совсем простенькое! Пусть боржом исчезнет, а вместо него появится, ну, скажем, армянский коньяк «Три звездочки».
— Как это? — спросил Юра.
— Ну, я не знаю! Как ты это делаешь? Раз-два-три! Хоп — и готово!
— Я никак не делаю, — сказал Юра, изобразив на лице крайнюю степень тупости и непонимания.
— Ну, брось, брось, старик! А кто устроил переполох в кафе на Арбате?
— В каком кафе? Не знаю я никакого кафе! — забубнил Юра привычным тоном человека, которому уже не в первый раз приходится опровергать взводимую на него напраслину.
— А мебель? — наступал корреспондент. — Кто за три секунды переменил всю мебель в доме на Кировской?
— Какую мебель? Вы что? — удивился Юра и при этом так поглядел на корреспондента, что тот уже и сам начал опасаться, не пригрезилось ли ему все, что он описал в своем очерке.
— И мебель и библиотека, — бормотал он. — А кот? Этот гнусный кот, который всю руку мне исцарапал?! Вот царапина! — Окончательно растерявшийся корреспондент в доказательство стал тыкать свою руку прямо под нос то одному, то другому члену редколлегии.
— Вас кот исцарапал, а я при чем? — сказал Юра. — Эго и не мой кот вовсе, я этого кота сам первый раз в жизни увидел…
— Ну вот, пожалуйста! — злорадно произнес Михаил Андреевич. — Мальчик даже не понимает, о чем речь! Я сразу почувствовал, что гут какая-то липа!
— Послушайте, Игорь Васильевич, — сказал главный. — Может, вы мальчиков перепутали? Может, это не тот мальчик?
На корреспондента просто жалко было глядеть. А сердце у Юры Красикова было не каменное. Кроме того, Юре и самому хотелось утереть нос всем этим людям, не верящим в его сверхъестественные способности.
— Ну, старик, ну я прошу тебя! Ну сделай это для меня! А? — лебезил перед Юрой корреспондент.
И Юра не выдержал.
— Ладно, — сказал он. — Так и быть, попробую…
На столе, покрытом зеленым сукном, вместо бутылок боржома появились бутылки «Столичной», «Российской», пузатая бутылка коньяка «Камю». Члены редколлегии недоверчиво рассматривали все это великолепие, некоторые, наиболее решительные, наливали напитки в стаканы, недоверчиво нюхали, пробовали на язык.
— Это что? — говорил Юра, упоенный успехом. — Это пустяки! Хотите, я вам тут всю мебель переменю?
— Нет, мебель, пожалуй, не стоит, — задумчиво сказал главный.
Вошла секретарша, неся главному на подпись какие-то бумаги.
Он подписал одну, другую, третью. На четвертой бумаге взгляд его на мгновение задержался.
— А это что?
— Это о том, что завтра воскресник по уборке двора.
— А-а, — сказал главный. — Верно. Помню! — И собрался подписать бумагу.
— Подождите! — остановил его корреспондент. — Зачем воскресник? Юра в три секунды вам все уберет!
Совершенно замороченный главный механически сказал секретарше:
— Подождите, зачем воскресник? Юра…
Внезапно он умолк и вдруг заорал:
Все, в том числе и секретарша, подошли к окну и с интересом стали глядеть вниз.
— Довольно! К черту этот бред! Хватит морочить нам голову!
— Почему бред? — сказал Юра.
Он подошел к окну и поглядел вниз.
Из окна был виден внутренний двор типографии. Там валялись сваленные в беспорядке рулоны с бумагой, какие-то железные ржавые бочки, груды строительного мусора, оставшегося с незапамятных времен: изломанные доски, битый кирпич.
Все, в том числе и секретарша, тоже подошли к окну и с интересом стали глядеть вниз.
— Совсем все убрать или просто сложить поаккуратнее? — деловито спросил Юра.
— Рулоны сложить. А остальное куда хотите! — сказала секретарша.
РУЛОНЫ С БУМАГОЙ МГНОВЕННО ВЫСТРОИЛИСЬ В АККУРАТНУЮ ПИРАМИДУ У СТЕНЫ. ДОСКИ, ГОДНЫЕ ДЛЯ СТРОИТЕЛЬСТВА, ОБРАЗОВАЛИ КРАСИВЫЙ ШТАБЕЛЬ, В СЕКУНДУ ДВОР СТАЛ ЧИСТЫМ, ПРИБРАННЫМ, ДАЖЕ, ПОЖАЛУЙ, ЧЕРЕСЧУР ПУСТОВАТЫМ. ТОЛЬКО ПОСРЕДИ ДВОРА, СОБРАННЫЕ В КУЧУ, ЛЕЖАЛИ БОЧКИ, ОБЛОМКИ ДОСОК, ГРУДЫ БИТОГО КИРПИЧА И ПРОЧИЙ МУСОР.
Юра был в некотором затруднении. Он не мог решить, как ему лучше поступить с этим никому не нужным хламом.
Взгляд его скользил по соседним дворам. Один из этих дворов ему особенно понравился.
