Избранница - Карранса Майте (прочитать книгу .txt) 📗
Однако Цицерон не смог так поступить: он ждал Анхелу, ему хотелось снова увидеть Анхелу, ему надо было поговорить с Анхелой.
Нет. Нет, нет. Не-е-е-е-т!
Он полностью зависел от Анхелы…
Цицерон это знал, он знал, что эта девица потихоньку прибирает к рукам его волю и занимает место в его жизни — толкая его локтями и не соблюдая приличий, — и она уж точно нашла место в его груди!
Она топтала ногами или расталкивала локтями кого надо, чтобы приблизиться к нему, стучалась в его дверь, влезала в окно его комнаты, забиралась в его постель, надевала его одежду и теряла сознание в его объятиях. Она встречалась ему повсюду и, точно вампир, впитывала его мысли, его мечты и желания. Будто в мире больше никого не было, будто все начиналось и кончалось кончиком ее носа, ее ресницами, ее двухцветными глазами и губами.
Черт подери!
Хотя Цицерон не хотел в этом признаться, ему было плевать. Он снова проявил слабость и сдался перед прелестями крашеной блондинки, хотя от рождения испытывал отвращение к особам противоположного пола.
С того момента, как она ограбила его, когда в самолете он стоял в очереди в туалет, до сего мгновения, когда он ждал ее перед закрытой дверью туалета, невидимая паутина туалетов и тайна истинной природы Анхелы захватила его в плен и держала в подвешенном состоянии. Он уже не думал о том, чтобы вернуть себе роль Раэйна или разоблачить его двойника.
Цицерона уже не тревожили ни судьба Мириора, ни исчезновение Херхеса. Он уже не вздыхал по Тане и не разрабатывал стратегию поведения Нур, своего нового женского персонажа. Все отошло на второй план, стало незначительным и бессмысленным, особенно с момента, как Цицерон решил, что никогда больше не сможет войти в игру, опороченную его родителями.
Однако псевдоблондинка его не обманула. Она не поддавалась чужому воздействию, была дикой, неукротимой и непредсказуемой. Она завладела им без остатка. Какой еще сюрприз она ему преподнесет?
Невероятное преображение внешности Анхелы изменили ее ауру, а на последней стадии своего превращения — одетая в его толстовку, в ирландских домашних туфлях — она казалась Цицерону восхитительно знакомой и даже забавной, особенно когда он представлял ее в своих трусах.
В это утро он не мог на нее насмотреться: растрепанная, без макияжа, вымокшая под дождем, с двухцветными глазами, ароматом пиццы и вкусом шоколада, она была неотразима.
Когда Цицерон целовал ее, у него возникло ощущение, будто он ест конфету с ликером, которая тает во рту, полностью отключая его мозг.
Знать бы, сколь мощное оружие соблазнения скрыто под изменчивой внешностью Анхелы! Возможно, языком она ввела ему в рот смертельный яд, загипнотизировала своим синим (или серым) глазом, загнала иголку в единственное нервное окончание его почти заснувшей чувствительности. Должно же быть какое-то научное объяснение его слабости… отсутствию самолюбия… жалкого раболепства.
А Анхела не выходила.
Что они так долго делают там с Луси?
Погрузившись в эти размышления, Цицерон едва заметил Антавиану, которая, точно циклон, пронеслась по коридору, размахивая газетой.
Антавиана с шумом открыла дверь туалета, вошла и через минуту вышла вместе с Луси, вцепившись той в руку.
Обе в ужасе бросились бежать, и из-за стука их каблуков невозможно ничего было различить из потока слов, который Антавиана обрушивала на Луси.
Обернувшись не без труда, поскольку ее крепко держали за руку, Луси помахала Цицерону, словно прощаясь, улыбнулась и знаками напомнила ему, что в восемь часов они встречаются в интернет-кафе.
Разумеется, на это свидание он не пойдет!
А Анхела все не появлялась.
Наконец, спустя целую вечность, изменившаяся в лице, она открыла дверь туалета. В дрожащей руке она держала газету.
Девушка посмотрела в сторону коридора, ища что-то или кого-то, и ее взгляд скользнул мимо Цицерона, не заметив его. Кого она искала?
— Анхела… — решился произнести он.
— Где Антавиана? — неожиданно спросила Анхела, не проявив особой радости, что снова видит его, и не поблагодарив за то, что он прождал ее у туалета целую вечность.
— Убежала с Луси.
— Пожалуйста, помоги мне.
Цицерон совершил глупость. Он знал, что девушки просят помощи исключительно по дурной привычке и что нет ничего особенного в том, что девушка просит о помощи, поскольку она вполне способна просить о ней первого встречного: швейцара, мотоциклиста, студента, оказавшегося поблизости. Девушки с детства совершенствуют свое умение просить, добиваясь, чтобы парни покорно чинили им компьютеры, чистили свечи мотоциклов и меняли проколотые шины велосипедов.
Цицерон знал, что помогать девушкам по их понятиям не означало, что знакомство с тобой продолжится. Более того, девушки в конце концов предавали забвению тех, кто всегда отвечал согласием, а также глупых и тех, кто ждал их у туалетов. Девушки предпочитали парней, которые не обращали на них внимания и посылали куда подальше.
Однако обстоятельство, что Анхела просит помощи, тронуло его.
— Не волнуйся. Что мне сделать для тебя? — спросил он без намека на чувство собственного достоинства.
Анхела грызла ногти и, казалось, сильно нервничала.
— Проследи за Антавианой. Узнай, что она делает, с кем говорит и что. И тут же сообщи мне об этом. Я буду ждать тебя в кафетерии.
Цицерон, как любой рядовой солдат, не обсуждал приказы вышестоящего начальства.
Он побежал за Антавианой и Луси, точно в его душу вселился дьявол, и издалека увидел, как директор взял Антавиану под руку и провел ее в свой кабинет.
— Что тут происходит?
Луси ответила не без удовольствия:
— Полиция собирается допросить Антавиану! Она в кабинете директора.
— Что случилось?
Луси сделала непроницаемое лицо:
— Это ужасно!
— Что?
— Анхелу подозревают.
— В чем?
— В убийстве!
— Как это?
— Кажется, Патрик исчез, а у Анхелы остался его мобильный телефон.
— Никто не станет убивать из-за мобильного телефона, — возразил ужаснувшийся такому ходу событий Цицерон, но в глазах Луси мелькнула тень сомнения.
— Это мы с тобой не станем убивать, однако Антавиана, например, пойдет на это. Говорят, что Патрик работал супермоделью.
— Что за глупости!
— Они с Анхелой были в лесу…
Цицерон почувствовал, как его кольнула ревность. Он не хотел думать о Патрике, однако ему была неприятна мысль, что тот был в лесу наедине с Анхелой. Особенно когда вспомнил, что Анхела приглашала в лес и его…
— И что?
— Их видел кондуктор автобуса.
— И?..
— И все. Больше их никто не видел. Семья объявила об исчезновении Патрика.
«Молодец Анхела!» — Цицерон заволновался, только представив вероятность кровавой сцены: «Анхела избавляется от своего ухажера Патрика».
— Ты думаешь, Анхела могла прикончить его?
Луси вздохнула:
— По-моему, Анхела способна на все. С этой девушкой что-то нечисто. Она лжет.
Цицерон сглотнул. Его раздирали противоречия. Он пришел в восторг от мысли, что Анхела прикончила Патрика, но ему пришлось скрыть это.
— Невероятно! Пока!
— Я с тобой!
— Нет, нет, — увернулся Цицерон, не догадываясь, что от такого существа, как Луси, быстро отделаться не удастся.
Не пытаясь убедиться в том, следует ли она за ним, Цицерон бросился бежать со всех ног по коридорам, сожалея о том, что на нем нет роликов, — и как очумелый ворвался в кафетерий, где нашел Анхелу, которая, набив полный рот, ела сандвич, как будто ничего не случилось.
Эта страшная эгоистка даже не предложила ему откусить кусочек, но он не обратил на это внимания.
Когда Цицерон отдышался и смог говорить, он выпалил:
— Антавиана делает перед полицией заявление об исчезновении Патрика.
Анхела побледнела. Правда это или нет, она просто задрожала от страха. И в таком виде стала больше походить на девочку, почти беззащитную, нуждающуюся в заботе и человеческой теплоте.
