Ухо, дыня, сто двадцать пять! - Крюгер Мария Людвика (библиотека электронных книг TXT) 📗
«Так она никогда не уйдёт», — нервничал Космаля. Потом стал прислушиваться. На лестнице послышались шаги. Кто-то шёл, остановился перед дверью и постучал.
В тот же момент Космаля почувствовал, что должен громко и грозно залаять, что его собачий долг — защищать эту запертую дверь, за которой стоит неизвестно кто. Он вылез из-за вешалки и залился сердитым лаем. Одновременно раздался испуганный крик соседки:
— Ой, ой, откуда тут взялся пёс? Помогите! Неизвестно, зачем она кричала «помогите», ведь
Космаля вовсе не собирался пугать её или, тем более, кусать. Он только честно выполнил свой собачий долг и был этим даже немножко горд. Стук повторился.
На этот раз Космаля повёл себя ещё более грозно, стараясь лаять басом.
— Откуда взялась собака? — нервничала соседка.
В прихожей было темно, и она ничего не видела. Когда же она зажгла свет и увидела подскакивающего и сердито рычащего Космалю, то сразу сообразила:
— Ах, это ведь тот пёс, который был на площадке!
Она как будто немного успокоилась. Стук в дверь повторился ещё раз. Космаля совсем разбушевался. Он лаял и кидался на дверь. Хотел показать, на что способен.
— Кто там? — спросила наконец хозяйка квартиры.
— Почта, — ответил мужской голос, — но сначала уберите собаку, а то ещё укусит.
— Попробую, только не знаю, смогу ли, — беспомощно ответила хозяйка. — У меня никогда не было собак, и я не знаю, как с ними обращаться. Но я попробую.
И она просительно заговорила, обращаясь к Космале:
— Тихо, пёсик, тихо!
— Ну ладно, буду тихо, только выпустите меня, — пробормотал Космаля, что на собачьем языке прозвучало примерно так: «Гав, гав, гав!»
— Его надо привязать, — советовал через дверь почтальон, — или запереть в ванной.
— Прекрасная мысль, — обрадовалась хозяйка. — Запру его в ванной.
Она открыла дверь в ванную и стала уговаривать Космалю, чтобы он туда вошёл.
— Не хочу ни в какую ванную, — взбунтовался Космаля. — Я туда зайду, как дурачок, а вы захотите меня выкупать. Ещё чего!
И, глухо ворча, он снова спрятался за вешалкой.
— Он не хочет и ворчит, — сообщила соседка почтальону.
— Тогда я суну письмо под дверь и пойду, мне некогда ждать, — заявил почтальон.
Послышался шелест подсовываемого под дверь письма.
— А что мне делать с собакой? — растерянно спросила соседка, но ответа не получила. Она стояла в прихожей, стиснув руки. Увидев, что Космаля вылезает из-за вешалки, она отступила. Но он подошёл к двери и тихонько заскулил:
— Выпустите меня, пожалуйста. — На собачьем языке это прозвучало так: «Гав, гав! Ау-у! Ау-у-у!»
— Ах, ты хочешь выйти, пёсик? — обрадовалась соседка и побыстрее открыла дверь.
Космаля без оглядки выскочил на лестницу.
«Теперь надо вернуться домой, — подумал он. — Я голоден: может, в конце концов, дадут мне поесть».
И с надеждой в сердце он остановился перед дверью своей квартиры. Тявкнул тихо раз и другой, но дверь не открывалась.
«Видно, никого нет, — подумал он. — Конечно, никого нет. Мама и папа на работе, Божена в школе, а тётя Леокадия ушла за покупками! Что же делать? Может, поискать Продавца Шаров? Ведь не могу же я навсегда остаться собакой».
На лестнице послышались шаги. Кто-то спускался сверху, шаркая тяжёлыми ботинками.
— Дворник! — охнул Космаля. — Дворник!
Действительно, это был дворник и вдобавок с метлой.
Вид его был страшен. Космаля одним прыжком отскочил от двери и кинулся вниз по лестнице с такой быстротой, на которую были способны его короткие лапы.
Остановился он лишь посреди двора, у большого газона, где росло несколько деревьев и стояли скамеечки. Спрятавшись под одной из них, он стал осторожно осматриваться.
А во дворе было всё как обычно. На скамейках сидели мамы с колясками, в которых спали маленькие дети. Проходили жильцы и заговаривали с детишками постарше, которые ещё не ходили в школу. Космаля знал почти всех, частенько их задирал, когда шёл в школу или из школы. Но сейчас он думал не об этом, ему надо было разобраться в собственных делах.
Внезапно он почувствовал сильнейшее желание обнюхать одно из деревьев. До сих пор он никогда этого не делал, но теперь, став настоящей, породистой таксой, должен был подчиняться собачьим законам. Он осторожно вылез из-под лавки и приблизился к дереву. Обнюхал его чёрным мокрым носом и убедился, что пахнет оно интересно: иначе говоря, совсем недавно здесь проходила другая собачка. Только он собрался по собачьему обычаю поднять одну ногу, как его отвлёк совсем иной запах. Запах этот был отчетливый, только… минутку… что же это такое? Ну конечно, это был запах врага! Космаля поднял голову и увидел: по ровно уложенным плитам дорожки шёл большой рыжий кот. Раньше, ещё будучи мальчишкой, Космаля часто гонял его и швырял в него камнями. Вот и сейчас, громко лая, он кинулся за ним.
Кот остановился, выгнул спину, шерсть на ней стала дыбом. Выглядел он довольно грозно и ростом теперь был с Космалю. Он открыл рот и зашипел:
— Хи-и-и!
Космаля остановился.
— Хи-и-и! — повторил Рыжий и вытянул лапу, вооружённую острыми когтями. — Хи-и-и! Я тебя узнал! Ты Яцек Космаля, превратившийся в собаку. И сейчас будешь ко мне приставать? Попробуй только — за всё тебе отплачу!
Яцек сначала ужасно удивился, что так хорошо понимает кошачье мяуканье, но уже в следующий момент возмутился. Как? Этот котяра осмеливается разговаривать с ним так нахально?
Несмотря на грозный вид Рыжего, Космаля бросился на него, яростно взлаивая:
— Ах ты Рыжуха! Ах ты жалкий мышелов! Я тебе покажу! Проваливай отсюда! Ну!
Но Рыжий и не думал отступать. Он ещё больше выгнул спину и цапнул растопыренной когтистой лапой длинную мордочку Космали.
— Ау-у-у-у! — взвыл от боли Космаля. — Ау-у-у-у! Ты злодей! Я тебе дам! Попадись только мне! Подожди!
Но Рыжий и не думал ждать, а, цапнув Яцека ещё раз, теперь за ухо, взобрался на дерево и с явным удовольствием стал глядеть оттуда на своего бывшего преследователя.
— Ау-у-у-у! — жалобно выл Яцек.
— Вот видишь! — торжествовал Рыжий. — Всегда важничал и швырял во всех кошек камнями, а теперь и сам получил. Чего скулишь? Этакий смельчак. Посмотрите на него! Вождь Команды Силачей! И как хнычет!
Всё можно было бы снести, только не такие издевательства. Яцек, как сумасшедший, кинулся к дереву, не обращая внимания на кровь, капавшую с его расцарапанной мордочки. Но Рыжий сделал великолепный прыжок и исчез за стеной. А на газоне во дворе остался посрамлённый жёлтый пёсик.
Тут возле него раздался знакомый голос:
— Откуда здесь взялся этот пёсик?
Космаля обернулся. Рядом стояла пани Малиновская, та, которая жила этажом ниже и всегда жаловалась, что Яцек шумит на лестнице.
— А пёсик-то хороший, — продолжала она. — Может, приблудный? Какой-то неухоженный. И грязный. Взять его, что ли? Видно, что ничей. Выкупать бы его только сначала! Ну, пойдём, пёсик, пойдём со своей хозяйкой.
— Какая вы мне хозяйка! — рассердился Космаля. — Никуда я с вами не пойду.
Но и на этот раз вместо слов из его горла раздалось лишь грозное ворчание, сопровождаемое оскалом острых зубов. Пани Малиновская возмутилась.
— Поглядите только, — обратилась она к остановившейся рядом соседке, — какой злой! На вид симпатичный и добрый, а только я заговорила с ним — ворчит.
— Может, он просто нервничает: его только что здорово поцарапал кот, — вмешалась какая-то мама с коляской.
— Может быть! Он, наверно, испугался, — утешилась пани Малиновская и, не теряя надежды завладеть собакой, приблизилась к Космале с явным намерением взять его домой.
— Ни за что на свете! — рявкнул Космаля и, поджав хвост, кинулся наутёк.
Он мчался во всю прыть, поминутно оглядываясь, не гонится ли за ним пани Малиновская. Пани
Малиновская не гналась, зато огромными прыжками настигал его какой-то большой косматый пёс.
— Загрызёт меня, и конец! — охнул Космаля и попытался бежать ещё быстрее, но пёс догнал его и пролаял низким голосом:
