Граница льдов - Престон Дуглас (лучшие книги без регистрации txt) 📗
— Нам нужно двигаться.
— Не хочу.
Макферлейн обнаружил, что ему становится трудно дышать. Он снова попытался встряхнуть Рейчел, но теперь и сам едва мог двигать руками, не говоря уж о приложении какого-то усилия. Он посмотрел на тесную группу неподвижных фигур, блестевших из-за покрывавшего их льда. Среди них был доктор Брамбелл с зажатой под мышкой, такой неуместной книгой. Был Гарса с белой повязкой на голове, покрытой льдом. Был Хоуэлл. Два, может быть, три десятка других. Никто не двигался. Неожиданно он осознал, что его это волнует. Очень волнует. Ему хотелось кричать, встать и растолкать этих людей, поставить на ноги, но он не нашел в себе энергии даже заговорить. Их слишком много, ему не согреть всех. Ему и самому-то никак не согреться.
У него поплыло в голове, появилось странное ощущение наползающей черноты, полной апатии. «Мы все здесь умрем, — подумал он. — Ну и ладно». Он посмотрел на Рейчел, стараясь стряхнуть с себя черноту. Ее полуоткрытые глаза закатились, были видны только белки. Лицо стало серым. Он пойдет туда, куда ушла она. Это нормально. Единственная снежинка опустилась с неба на ее губы. И долго там не таяла.
Чернота вернулась. Теперь это оказалось приятно, словно засыпаешь на руках у своей матери. Когда он уже отдался приятнейшему сну, в уме продолжал звучать голос Рейчел: «Не то, что ты думаешь. Не то, что ты думаешь».
А потом голос изменился, стал громче, более металлическим:
— Южная Георгия-браво… Вижу… Захожу для эвакуации…
Над головой появился свет. Послышался гул, ритмичное биение. Голоса по радио. Все сопротивлялось этому: «Нет, нет, дайте мне спать! Не мешайте мне!»
А потом пришла боль.
Остров Южная Георгия
29 июля, 12 часов 20 минут
Палмер Ллойд лежал в двухъярусной кровати из клееной фанеры в лазарете британской научной станции. Он смотрел на фанерный потолок, на бесконечные петли темной и светлой древесины, на узоры, которые он прослеживал взглядом тысячи раз в последние дни. Он чувствовал запах остывшей еды, которая стояла у его кровати. Слышал шум ветра за крошечным окном, которое смотрело на снежники, голубые горы и голубые ледники острова.
Миновало три дня после их спасения. Умерли очень многие: кто на корабле, кто на спасательных шлюпках, кто уже на ледовом острове. «Но один из команды остался жив, тот, что вышел в море с семьюдесятью пятью…» Старая морская песенка из «Острова сокровищ» вертелась у него в голове снова и снова с того самого момента, как он пришел в сознание здесь, на этой кровати.
Он остался жив. Завтра вертолетом его отправят на Фолькленды. Оттуда он вернется в Нью-Йорк. Он с безразличием думал о реакции прессы на случившееся. Столь немногое казалось теперь важным. С ним покончено. Покончено с музеем, с бизнесом, с наукой. Все его мечты, представлявшиеся теперь бесконечно далекими, пошли ко дну вместе с камнем. Все, чего ему хотелось, — добраться до своей фермы на севере штата Нью-Йорк, сесть в качалку на крыльце и смотреть, как олень ест яблоки в саду.
Вошел санитар, убрал поднос со старой едой и поставил новый. Ллойд покачал головой.
— Это моя работа, приятель, — сказал санитар.
— Пусть стоит.
В этот момент раздался стук в дверь.
Вошел Макферлейн: темные очки, левая рука и часть лица забинтованы. Выглядел он ужасно и, похоже, нетвердо держался на ногах. Макферлейн сел на складной металлический стул и занял почти все свободное пространство в маленькой комнате. Стул заскрипел.
Ллойд удивился его появлению. Они не виделись с Макферлейном в течение всех этих трех дней. Он полагал, что Макферлейн порвал с ним, что естественно, так как с ним никто не разговаривал. Единственным посетителем из членов экспедиции был Хоуэлл, но и тот заходил, только чтобы подписать какие-то бумаги. Теперь они все его ненавидят.
Ллойд думал, что Макферлейн не говорит, потому что ждет, пока уйдет санитар. Но дверь за санитаром уже закрылась, а молчание продолжалось еще долго. Наконец охотник за метеоритами снял темные очки и наклонился вперед.
Перемена испугала Ллойда. Глаза Макферлейна, красные и воспаленные, горели огнем. Под глазами виднелись темные круги. Сам Макферлейн был грязным и нечесаным. Потеря метеорита и смерть Амиры сильно ударили по нему.
— Послушайте, — начал Макферлейн напряженным голосом. — Мне нужно вам кое-что сказать.
Ллойд ждал. Макферлейн наклонился еще ближе и проговорил Ллойду прямо в ухо:
— Координаты места, где «Ролвааг» пошел ко дну…
— Пожалуйста, Сэм, не надо об этом. Не сейчас.
— Именно сейчас, — сказал Макферлейн с неожиданной горячностью.
Он залез в карман и вытащил компакт-диск, поднял его вверх к свету, и тот заиграл всеми цветами радуги.
— На этом диске…
Ллойд отвернулся к фанерной стене.
— Сэм, с этим покончено. Метеорита нет. Бросьте это.
— На этом диске последние экспериментальные данные, полученные с метеорита. Я обещал. Я был занят их… изучением.
Ллойд устал, очень устал. Его взгляд упал на маленькое окно, за которым видны были горы, одетые ледниками, их белые вершины вонзались в облака. Вид льда вызывал у него ненависть. Он больше не хочет видеть лед. Никогда.
— Вчера, — безжалостно продолжал Макферлейн, — один из местных ученых здесь, на станции, сказал мне, что они зафиксировали десятки очень необычных, придонных моретрясений силой меньше трех баллов по шкале Рихтера.
Ллойд ждал продолжения, хотя все это было так неуместно.
— Эпицентр моретрясений находится в точке с координатами гибели танкера.
У Ллойда заблестели глаза. Он повернул голову, чтобы встретиться взглядом с ученым.
— Я анализировал эти данные, — продолжал Макферлейн. — Они в основном связаны с формой и внутренней структурой метеорита. Она очень необычна. Она слоистая. Она почти симметричная. Это неестественно.
Ллойд сел.
— Неестественно?
Он встревожился. У Макферлейна психологический срыв. Ему нужна помощь.
— Я сказал — слоистая. Он имеет кожуру, толстый внутренний слой и маленькое круглое ядро в самом центре. Это не случайно. Подумайте об этом. Что еще имеет такую структуру? Это совершенно обычно. Это должно быть универсальной структурой.
— Сэм, вы устали. Позвольте мне вызвать вам сестру. Она…
Но Макферлейн прервал его.
— Амира догадалась. Перед самой смертью. Она это ухватила. Помните, она сказала, что нам нужно прекратить рассматривать его с наших позиций и начать думать с позиций метеорита? Под конец Амира догадалась. Он взаимодействовал с соленой водой. Он ждал соленую воду. Ждал миллионы лет.
Ллойд взглянул на кнопку экстренного вызова рядом со своей кроватью. Охотник за метеоритами был в гораздо худшем состоянии, чем он вначале подумал.
Глаза Макферлейна лихорадочно блестели.
— Понимаете, Ллойд, это был вовсе не метеорит.
Ллойд чувствовал странное беспокойство, безмолвие в комнате. Если бы только ему удалось нажать кнопку незаметно, чтобы не встревожить парня.
Лицо Макферлейна горело, вспотело. Дыхание стало быстрым и неглубоким. Потеря камня, гибель «Ролваага», смерти в воде и на ледовом острове — все это, видимо, привело к нервному расстройству. Ллойд почувствовал новый приступ вины: пострадали даже те, кто выжил.
— Вы меня слышите, Ллойд? Я сказал, что это не метеорит.
— Что же это тогда, Сэм? — постарался спросить спокойным голосом Ллойд, словно случайно придвигая руку к кнопке.
— Все эти придонные колебания, прямо там, где затонул метеорит…
— Что же это, Сэм?
— А вот что. Вам известна теория панспермии? Что жизнь на земле была посеяна первоначально спорами, дрейфующими в космосе?
— Конечно, Сэм, конечно, — сказал Ллойд успокаивающим голосом.
Он нажал на кнопку один раз, потом второй и третий. Сестра будет здесь моментально. Макферлейн нуждается в помощи.
— Так вот, это больше чем панспермия.
Обведенные красным глаза буравили Ллойда.
