Тугая струна - Макдермид Вэл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Далее, убийство Барбары Фенвик произошло всего лишь три с лишним месяца спустя после аварии, в которой пострадал Джеко Вэнс. Большую часть этого времени он провел в больнице, поправляясь после травм и проходя обширный курс психотерапии. Именно во время его пребывания в больнице Джилли Вудроу воспользовалась возможностью разорвать отношения, которые принимали все более недружественный и насильственный характер (см. прилагаемую запись беседы с Джилли Вудроу, проведенной детективом-инспектором Саймоном Макнилом). Стресс от этих двух событий, наложившихся одно на другое, мог оказаться достаточным, чтобы подтолкнуть к убийствам на сексуальной почве того, кто изначально был предрасположен реализовывать свои социопатические наклонности в форме насилия.
С тех пор он никогда не давал выхода сексуальной энергии нормальным путем. Его в высшей степени образцовый брак – обман чистой воды, поскольку его жена предпочитает женщин и ее «личный помощник» на самом деле ее любовница, связь с которой началась еще до свадьбы с Вэнсом.
Вэнс и его жена никогда не были близки. По ее мнению, он пользуется услугами «дорогих проституток» и тем удовлетворяет потребность в сексе. Судя по всему, она понятия не имеет о его склонности к насилию.
Если сопоставить то, что нам известно о ранних годах жизни Вэнса, с теми чертами, которые, как показывает практика, часто встречаются среди личностей социопатического склада, склонных к убийствам, то налицо высокая степень сходства. У нас есть свидетельства, подтверждающие: его сложные взаимоотношения с окружающими; нелюбовь к нему матери и отсутствие в его жизни отца, на которого мальчик изо всех сил старался произвести впечатление; его издевательства над младшими детьми и жестокое обращение с животными; садистическое, доминирующее поведение с сексуальным партнером и извращенные сексуальные фантазии. Его спортивное мастерство можно рассматривать как мощную компенсацию за ущербность, которую он в себе подозревал, когда дело касалось других жизненных сфер, а потерю этого мастерства – как сокрушительный удар по его крайне неустойчивой и низкой самооценке.
В этих обстоятельствах женщины – наиболее очевидный род жертв. Ему должно было казаться, что мать, а потом невеста ранили его мужское достоинство. Но он слишком умен, чтобы вымещать зло на очевидных жертвах, поэтому придумал себе ряд замен. Все эти девочки имеют большое сходство с Джилли Вудроу в том возрасте, когда он впервые соблазнил ее.
Следует помнить, что пойманные серийные убийцы, как правило, имели уровень интеллекта выше среднего, а в некоторых случаях – значительно выше. Потому мы не должны удивляться, что существуют маньяки, использующие свои мыслительные способности еще более эффективно, а потому не пойманные и даже не вызвавшие подозрений. Джеко Вэнс, на мой взгляд, – живое тому доказательство.
Он откинулся в кресле. Довольно психологии. Осталось только составить более детальную таблицу соответствий и предпосылок, на что много времени не потребуется. В добавление к серьезной улике, которую, как он надеялся, Кэрол и Кэй сегодня получат, он не сомневался, что собран уже достаточный материал, чтобы быть уверенным: в ближайшие двенадцать часов полиция Западного Йоркшира начнет серьезно приглядываться к Джеко Вэнсу.
Когда детектив-сержант Томми Тэйлор видел кучу дерьма, он знал, что это такое. А слежка за пожарниками была самым большим дерьмом, какое ему подсунули за очень долгое время. Предыдущую ночь он провел, следя за Рэймондом Уотсоном, вернее сказать, за домом Рэймонда Уотсона. Дом этот, прямо скажем, отнюдь не изобиловал архитектурными достоинствами и вряд ли стоил того, чтобы его долгое время и с интересом рассматривать. Типовая одноэтажная постройка, садик размером с носовой платок хвастливо выставлял напоказ чахлый розовый куст, которому преобладавший северо-восточный ветер придал форму столь прихотливую, что иные современные скульпторы могли бы кусать локти от зависти. Облупившаяся краска, облезлый лак на входной двери.
Накануне Уотсон вернулся в одиннадцать, сразу как закончились собачьи бега. Сегодня он ни с кем не встречался, поэтому пришел сразу после семи. С тех пор ничего. Если, конечно, не считать за большое событие, что он выставил за дверь пустые бутылки из-под молока.
Минут через десять после этого в доме погас свет. Еще через час исчезли всякие признаки жизни. Окраинные улицы Сифорда за полночь не славились особой оживленностью. Лишь одна вещь может теперь выманить Рэймонда Уотсона из теплой кроватки – хороший пожар, подумал Тэйлор. Он пробормотал проклятье и, съехав на сиденье пониже, поскреб себе разные места, после чего сосредоточенно поднес пальцы к носу. Измучившись вконец, он щелкнул переключателем и вызвал по рации Ди Эрншоу:
– Что у тебя?
– Ничего, – послышался ответ.
– Если сообщат, что наших ребят вызывают на пожар, дай знать по рации, ладно?
– Почему по рации? Ты будешь не в машине? Продолжишь преследование пешком? – оживилась она. Очевидно, устав от безделья не меньше его, рада была услышать, что хотя бы на другом конце что-то происходит.
– Ни хрена, – отозвался Тэйлор, – мне нужно ноги размять. Эти долбаные консервные банки не созданы для таких, как я. Как я уже сказал, чуть что – дай мне знать. Все, конец связи.
Он повернул ключ зажигания. Кашлянув, мотор ожил, и неожиданный звук разорвал тишину маленькой улочки. Хрен с ними, сумасбродными идеями Кэрол Джордан. Меньше чем в паре километров отсюда есть один клуб, где допоздна бывает открыто-в основном для моряков с иностранных траулеров. Или он очень сильно ошибается, или одна кружка там предназначена персонально для Томми Тэйлора. Во всяком случае, сейчас самое время это проверить.
Кэрол и Кэй проследовали за охранником по ослепительно белым коридорам. Он открыл какую-то дверь и посторонился, пропуская их в большую, неярко освещенную комнату. Почти все горизонтальные поверхности в комнате были заняты мониторами. Молодая женщина в джинсах и тенниске, с обесцвеченными коротко стриженными волосами, глянула через плечо на вошедших, после чего снова отвернулась к экрану. Ее пальцы, не останавливаясь, бегали по клавиатуре, и картинка на дисплее менялась. Боковым зрением Кэрол уловила какое-то движение и посмотрела туда. Высокий человек в вызывающе дорогом костюме присел на край компьютерного стола. Движением, замеченным Кэрол, был жест, которым он опустил сложенные на груди руки, готовясь приветствовать гостей.
Он сделал шаг им навстречу, откинув со лба короткую русую прядь. Если он думал сойти за мальчика, подумала Кэрол, то промахнулся примерно на одно поколение.
– Старший инспектор Джордан, – сказал он, с явным удовольствием прислушиваясь к басовитым ноткам собственного голоса, – и детектив-констебль Хэллам. Добро пожаловать в будущее.
«Господи, помоги мне», – подумала Кэрол.
– Вы, должно быть, Филип Джарвис, – сказала она, выдавив из себя улыбку. – Я приятно удивлена и благодарна, что в столь поздний час вы не отказались мне помочь.
– Время не ждет, – сказал он с таким самодовольным видом, словно сам придумал это выражение, – ни мужчин, ни женщин. Мы понимаем важность вашей работы и, как и вы, работаем двадцать четыре часа в сутки. В конце концов, коли на то пошло, мы с вами делаем общее дело – стремимся предотвратить преступление, а когда не удается – поймать виновных.
Кэрол издала некое неопределенное мычание. Его речь явно была заготовлена заранее и в ответе не нуждалась.
Джарвис благосклонно улыбнулся, обнажив ослепительно белый результат работы дантистов, какой скорее ожидаешь встретить в Нью-Йорке, чем в Йоркшире.
– Перед вами – комната, где установлены мониторы, – сказал он и рукой показал вокруг себя, не смущаясь тем, что это и так было ясно, – сюда поступает информация как из нашей полностью автоматизированной библиотеки, так и с множества камер, которые мы сейчас испытываем на этом участке дороги. Оператор выбирает источник и вызывает на экране изображение, на которое хочет взглянуть.
