Жертвоприношение - Болтон Шэрон (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
– Эмма, здесь сказано, что последняя менструация у тебя началась третьего ноября. Это действительно так?
Она кивнула.
– А это значит, что у тебя срок… около двадцати семи, двадцати восьми недель?
Она снова кивнула, на этот раз медленнее. Я была настолько ошеломлена, что некоторое время могла лишь молча смотреть на нее, но потом все же вернулась к записям, проверяя и перепроверяя все, что мне удалось там найти. Опираясь на руки, Эмма передвинулась немного вперед, поближе ко мне.
– Только не говорите, что из-за этого могут возникнуть проблемы. Мне обещали, что…
– Нет-нет, что ты… – поспешно успокоила я. – Не волнуйся. Я ведь тебе уже объясняла, что меня неделю не было на работе, и теперь мне нужно наверстывать упущенное. Поэтому я сейчас уйду, а ты постарайся хорошенько отдохнуть.
В последний раз взглянув на записи, я направилась к дверям. Эмма пристально смотрела мне вслед. В этот момент она чем-то напоминала кошку. Возле самых дверей я остановилась и обернулась к ней:
– Эмма, а как ты узнала о Тронале? Если ты работаешь в театре Уэст-Энда, значит, живешь в Лондоне. Тебе пришлось проделать долгий путь.
Она еще раз кивнула. В ее глазах все еще было настороженное выражение.
– Да, действительно, – согласилась она. – Я сначала пошла в одну из клиник в Лондоне. Они сказали, что ничем не могут помочь, но дали мне несколько рекламных проспектов.
– В них шла речь о Тронале?
Эмма отрицательно покачала головой.
– Нет, Тронал там не упоминался. Я даже не догадывалась, что мне придется ехать аж на Шетландские острова. В проспектах говорилось о рекомендациях и консультациях для женщин, срок беременности которых больше тринадцати недель. Там был номер телефона.
– И ты позвонила?
В отдалении раздался какой-то звук, и я невольно напряглась, но тут же взяла себя в руки. Нельзя было допустить, чтобы Эмма заметила мою нервозность.
– Мне нечего было терять, – ответила она. – Я встретилась с врачом в его кабинете, в двух шагах от Харли-стрит, и он направил меня сюда.
Мне пора было уходить. Заставив себя улыбнуться Эмме, я посмотрела на часы и сказала:
– Примерно через час у меня назначена встреча с мистером Мортенсеном. Я спрошу у него насчет снотворного для тебя. Потерпишь?
Она кивнула и немного расслабилась. Я улыбнулась на прощание и вышла из комнаты. Даст бог, в течение часа она не станет ничего предпринимать. Значит, у меня был час. В лучшем случае.
Снова оказавшись в коридоре, я прислонилась к стене. Мне необходимо было перевести дыхание и собраться с мыслями.
Как большинство акушеров-гинекологов, я была обучена вызывать искусственные роды. За время работы на Шетландских островах мне пришлось это делать трижды. Сама я против подобных операций, но это мое личное мнение, которое не распространяется на работу, потому что я уважаю законы своей страны и право женщины на принятие окончательного решения. В конце концов, это ее тело и ее ребенок.
Но никогда, ни при каких обстоятельствах я бы не согласилась вызвать искусственные роды у Эммы.
По сравнению с другими европейскими странами, законы Соединенного Королевства об абортах довольно либеральные. Некоторые могут счесть их даже излишне либеральными. Вплоть до двадцать четвертой недели беременность может быть прервана на совершенно законных основаниях. Нужно только, чтобы два врача подтвердили, что дальнейшее развитие беременности представляет реальную угрозу для здоровья матери или ребенка. Но обычно все сводится к тому, что врачи просто сочувствуют женщинам и поэтому поддерживают их решение прервать беременность. Эти операции еще называют «социальными абортами», и очень многие люди категорически их осуждают.
После двадцать четвертой недели прерывание беременности разрешается только в том случае, если существует очень серьезная угроза здоровью и жизни матери или если известно, что ребенок родится физически или умственно неполноценным. Просмотрев записи о состоянии Эммы, я не нашла никаких показаний к тому, чтобы вызывать искусственные роды на таком позднем сроке. Не было никаких свидетельств того, что у плода имеются какие-то серьезные дефекты, равно как и того, что существует какая-либо угроза жизни Эммы. Ее беременность была совершенно нормальной, явно нежеланной, но нормальной.
Мне стало интересно, сколько Эмма заплатила за эту нелегальную процедуру, но гораздо больше меня интересовали другие вопросы. Зачем держать ее здесь в течение целых пяти дней, откладывая провокацию родов под совершенно смехотворными предлогами, вместо того чтобы сделать ее сразу? И сколько еще отчаявшихся женщин ежегодно приезжают на Тронал, чтобы лечь на операцию, которую им не сделают ни в каком другом месте?
Я подошла к следующей двери. В этот раз я не стала отодвигать заслонку полностью, а лишь приоткрыла ее на пару сантиметров. Обитательница этой комнаты сидела на кровати и смотрела телевизор. Женщина (нет, совсем еще девочка – ей было не больше шестнадцати) тоже казалась беременной, но я не могла сказать наверняка. Если бы у меня была возможность подольше понаблюдать за ней, она бы обязательно себя выдала. Беременные женщины инстинктивно приспосабливают свою осанку и манеру двигаться к тому, чтобы максимально защитить растущий плод. Рано или поздно эта девочка положит руки на живот, встанет, стараясь не напрягать мышцы пресса, и потрет ноющую спину. Я пошла дальше и завернула за угол.
За поворотом тоже было шесть комнат, но в них никого не было. Я завернула за следующий угол. Первая комната тоже была пуста. На кровати не было простыней, на подушках – наволочек, а желтое одеяло без пододеяльника было аккуратно свернуто. Вторая комната ничем не отличалась от первой.
А вот третья, казалось, была готова принять пациентку. Я зашла в нее. Кровать была аккуратно застелена, белые полотенца сложены стопкой в кресле, а чистая, безупречно отутюженная ночная рубашка в цветочек лежала в изножье кровати. На стенах висело несколько офортов с изображением полевых цветов. Чистая, удобная и довольно уютная комната выглядела точно так, как должна выглядеть палата в первоклассной частной больнице.
Я снова вышла в коридор, аккуратно притворив за собой дверь и оставив ее чуть приоткрытой – в точно таком же положении, в каком она была до моего прихода. Я задумалась. Итак, два дня назад мне удалось обнаружить, что каждые три года на Шетландских островах ощутимо возрастает смертность среди молодых женщин. Последний такой скачок был в две тысячи четвертом году, когда якобы умерли Мелисса и Кирстен. Сейчас был май две тысячи седьмого. То есть прошло ровно три года.
Мне оставалось осмотреть еще три комнаты, и я совсем не была уверена, что хочу увидеть, что там происходит. Аккуратно нажав на ручку, я открыла следующую дверь. Лампа на прикроватной тумбочке была включена, и я смогла хорошо рассмотреть лежащую женщину.
Ей было не больше двадцати пяти. У нее были темно-каштановые волосы, густые темные ресницы, гибкое стройное тело, какое бывает только у очень молодых женщин, и изумительная белоснежная кожа. Она ровно и глубоко дышала. Могло показаться, что женщина просто спит. Но она лежала, вытянувшись на спине, плотно сдвинув прямые ноги и прижав руки к бокам. Люди редко спят в таких неестественных позах, и я поняла, что она находится под воздействием сильного снотворного. Одеяло было туго натянуто на ее совершенно плоском животе. Я подошла к изножью кровати, но там не было никаких записей, только имя – Фрейя. К кровати были прикреплены наручники, но они просто свисали вниз, почти касаясь пола. Я на цыпочках вышла из комнаты.
Женщина в следующей комнате была постарше, но она лежала на узкой кровати в точно такой же неестественной позе, как и ее соседка. Ее имя было Одел, и она была закована в ножные кандалы, хотя руки оставались свободными. Одел? Фрейя? Кто эти женщины? Как они сюда попали? Есть ли у них родственники, которые сейчас оплакивают их, считая мертвыми? Я попыталась вспомнить, не видела ли их раньше. Возможно, они приходили на прием в больницу? Но нет, обе женщины были мне совершенно незнакомы. И ни у одной из них пока не было никаких явных признаков беременности. Интересно, где они были во время сегодняшнего визита Хелен? И куда их спрячут завтра, когда она вернется?
