Вторая кожа - ван Ластбадер Эрик (электронная книга TXT) 📗

— Что это за дом? — спросил Линнер Эйко.

— Оазис для чужестранцев, — отозвался низкий грудной женский голос.

Полковник обернулся на звук и увидел высокую, статную женщину с румяными щеками, каштановыми волосами и глазами необыкновенного цвета. Доктор Ингава был абсолютно прав: они были волшебными, ярко-синими. Незнакомка шагнула вперед, шурша черной юбкой, и протянула гостю свою руку — она оказалась сухой, сильной и властной. Пожимая ее, Линнер ощутил, как его окатила волна необыкновенного тепла, и он даже заморгал от необычного ощущения.

Монахиня улыбнулась:

— Добро пожаловать в наш дом, полковник Линнер. Меня зовут Бернис. Я настоятельница монастыря Святого Сердца Девы Марии.

— Вы, — словно не находя нужных слов, заикаясь, сказал полковник, — спасли жизнь Джонни Леонфорте?

Бернис, все еще сияя солнечной улыбкой, ответила:

— Всему свое время, всему свое время. — И, повернувшись к Эйко, добавила: — Ты была права, сестра.

Та склонила голову:

— Благодарю тебя, Бернис.

Повернувшись к гостю, настоятельница монастыря спросила:

— Итак, полковник Линнер, каково ваше мнение обо мне?

Он, вспомнив, что Эйко говорила ему об Ордене, который подвергается гонениям, подобно евреям, ответил:

— Вы кажетесь мне самой прекрасной воительницей, какую я когда-либо встречал.

Рассмеявшись, Бернис воскликнула:

— Клянусь мечом Доны ди Пьяве, вы мне нравитесь, полковник Линнер! — И она жестом указала на одно из кожаных кресел с высокой прямой спинкой: — Прошу садиться.

Сама настоятельница, сложив руки на коленях, уселась рядом с французским секретером на краешек кресла, как птица, готовая в любую минуту взлететь. Выражаясь шахматным языком, в этой партии она была скорее конем, чем слоном, поскольку больше походила на роль инициатора атаки.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, полковник? Чай? Кофе? Бренди?

Линнер выбрал чай, и Бернис присоединилась к его выбору. Эйко бесшумно вышла, и через несколько минут в комнате появилась Анако, девушка, которая встречала их на пороге дома. Она несла чайный сервиз. Чай был заварен по-английски, с тонкими ломтиками свежего лимона, цельным молоком, свежеиспеченными булочками и взбитыми сливками. Это было совершенно неожиданное, роскошное угощение, и полковник получил от него истинное наслаждение.

Наконец, сытый и довольный, он откинулся на спинку кресла и сказал:

— Сестра, я теряюсь в догадках.

Она взглянула на него быстрым птичьим взглядом:

— Чем могу вам помочь?

— Что вы делаете здесь, в этом доме, который мафия использует в качестве убежища и который принадлежит сенатору Маккейбу?

— Отличный вопрос, полковник, — раздался рокочущий баритон.

Обернувшись, Линнер увидел в дверном проеме широкоплечего мужчину в превосходном светлом костюме, что заставило полковника пожалеть, что он не может носить штатскую одежду. На незнакомце была белоснежная рубашка с галстуком, на ногах сияли кожаные туфли ручной работы. Черные вьющиеся волосы подчеркивали смуглую оливковую кожу. Живые глаза выдавали ценителя жизни и всех ее удовольствий. Мужчине было немного за тридцать, но он выглядел моложе своих лет — острые скулы, тяжелая нижняя челюсть и широкий лоб придавали ему интеллигентный и одновременно грозный, почти устрашающий вид. Он подошел к полковнику походкой светского человека.

— Я дам ответ на ваш вопрос. Истина состоит в том, что мы заключили союз с дьяволом. — Незнакомец широко улыбнулся. — Я имею в виду не настоящего дьявола, а зло, воплощенное в нем.

Он остановился перед чайным подносом, макнул мизинец во взбитые сливки и облизал его сочными чувственными губами. Это получилось у него настолько естественно, что никто не посчитал его поступок бесцеремонным и не возмутился. Затем мужчина вынул носовой платок тончайшего полотна, вытер им руки и опустился на кушетку между Бернис и полковником.

— Я говорю об этом сенаторе Маккейбе. Вот уж настоящий сукин сын! Прости, Бернис...

— Бог надевает шоры на глаза фанатиков, — назидательно произнесла настоятельница.

Резким движением мужчина протянул руку полковнику, с чувством пожал ее и представился:

— Мое имя Пол Маттачино, однако, все вокруг зовут меня Черный Пол. — Он рассмеялся, касаясь рукой щеки: — Из-за темного цвета кожи. Должно быть, во мне течет кровь африканских мавров, случайно забредших в наши места, кто знает?

— Ты отвлекся от темы, Пол, — тихо сказала Бернис. — Полковник очень занятой человек.

— Ну конечно, а как же! — прогудел Пол, подмигнув Линкеру. — Он — большая шишка и именно поэтому явился сюда.

— Пол, — сказала Бернис тоном нянюшки, решившей пожурить непослушного шалунишку.

— Ну хорошо, хорошо! — вздохнул он. — Чтобы добраться до Маккейба я воспользовался связями моей семьи. Сенатор, в свою очередь, познакомил меня со многими большими шишками в Вашингтоне. Однако за это мне пришлось заплатить высокую цену — я снабжал его информацией о каждом человеке из оккупационного правительства, которую добывали мои люди.

— Маккейб составляет досье на всех высших офицеров, — пояснила Бернис. — Недавно сенатор признался Полу, что при помощи офицеров, которых прижал к ногтю своим бесстыдным шантажом, он уже начал собирать информацию о сотрудниках госдепартамента.

— Чертов сукин сын! — рявкнул Маттачино.

Линнер взглянул на Бернис, но та, казалось, не заметила кощунственных слов Пола. «Странная монахиня», — подумал полковник.

— При помощи Маккейба, — продолжал Черный Пол, — я завязал дружбу с людьми, стоящими у власти в США. А недавно до меня дошли слухи о том, что сенатор собирается затеять слушания в конгрессе по поводу антиамериканских настроений среди членов правительства. Если слухи верны, то дело это дурно пахнет, и я не хочу быть в нем замешанным.

— Вы поздно спохватились, — заметил Линнер.

— Возможно, мы несколько переусердствовали, — сказала Бернис.

«Мягко сказано», — подумал полковник, а вслух спросил ее:

— Так чем же вы занимаетесь вместе с мафией?

— Послушай, дружище, — вмешался Черный Пол, — тебе бы следовало с большим уважением разговаривать с матерью-настоятельницей.

— Помолчи, Пол, — урезонила его Бернис.

— Я не хотел ничем вас обидеть, но ваш союз с мафией представляется мне в высшей степени странным.

Бернис улыбнулась:

— Вы хотели сказать «нечестивым».

— Это слово вертелось у меня на языке, — улыбнулся полковник.

— Однако, — угрожающе произнес Черный Пол, — вы должны знать, что мои предки были тесно связаны с Орденом Доны ди Пьяве. — Он наклонился вперед, безжалостно сминая свой великолепный костюм. — Семья Маттачино родовита, полковник, очень родовита. — Он многозначительно поднял указательный палец кверху.

— Люди, подобные семье Маттачино, имеют свое предназначение, — пояснила настоятельница, — и приносят определенную пользу. — Наш Орден — Орден женщин, и это накладывает многочисленные ограничения на нашу деятельность. Веками мы подвергались преследованиям в той или иной форме. — Ярко-синие глаза женщины неотрывно смотрели на полковника, и у него появилась мысль, что она наверняка знает о его полуеврейском происхождении. — Господь наш в своей вечной мудрости даровал Доне ди Пьяве возможность исполнять его миссию, и мы продолжаем ее дело, служа Богу так, как он велит нам. — Бернис снова улыбнулась. — И он поддерживает нас, когда мы слабеем или сталкиваемся с трудностями.

— Выходит, такие, как Маттачино, исполняют роль ваших помощников? Не хотите ли сказать, что Бог повелел вам водить дружбу с бандитами, мафиози?

— Все мы Божьи дети, полковник, — отозвалась настоятельница. — Все — грешники и нуждаемся в искуплении наших грехов, и эти люди тоже по-своему служат Богу.

— Убивая и грабя, — усмехнулся Линнер.

— Я же говорил тебе! — взорвался Черный Пол, подпрыгнув на месте. — И какого черта я должен выслушивать всю эту... — Он чуть было не выругался площадной бранью. — Я знал, что эта встреча не приведет ни к чему хорошему!