Тугая струна - Макдермид Вэл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Даже с того места, где он сидел, Тони смог разглядеть, что подавляющее большинство кассет – записи «Визитов Вэнса». Пластиковый стеллаж содержал набор фотоальбомов и альбомов с вырезками. Над стеллажом на полке примостилось с полдюжины книжек. На самом видном месте, над вделанным в стену газовым камином, висел большой цветной фотопортрет, заключенный в раму. На нем были запечатлены Хосли и Джеко Вэнс, обменивающиеся рукопожатием.
– Скромная дань, зато все собрано моими руками, – произнес Хосли слащавым голосом, манерно растягивая слова. Тони мог себе представить, как, должно быть, дразнили его в школе. – Мы ведь, знаете ли, одного возраста. С точностью до дня. Я чувствую, что наши судьбы переплетены самым невероятным образом. Мы – как две стороны одной монеты. Джеко – публичное, я – частное.
– Чтобы собрать весь этом материал, потребовались годы, – сказал Тони.
– Я посвятил себя этому архиву, – гордо сказал Хосли. – Мне нравится думать, что я знаю больше подробностей из жизни Джеко, чем он сам. Когда вы заняты тем, что живете, у вас не хватает времени посидеть и поразмыслить над своей жизнью, зато оно есть у меня. Его мужество, его отзывчивость, его простота, его сострадание. Он – идеал человека наших дней. И в том, что ему понадобилось потерять часть себя, чтобы обрести эту свою исключительность, – один из маленьких парадоксов жизни.
– Не могу даже сказать, насколько я с вами согласен, – произнес Тони, автоматически прибегая к приемам, целым набором которых обогатили его годы работы с психически больными людьми. – Вдохновляющий пример этот Джеко!
Он откинулся на спинку кресла и предоставил Хосли восхвалять предмет своей страсти, изображая восхищение, в то время как сам чувствовал отвращение к этому убийце, который так хорошо умел притворяться, что ни в чем не повинный и больной человек ловился на любую из его приманок. В конце концов, когда Хосли расслабился настолько, что сдвинулся с самого края кресла, сев более-менее удобно. Тони произнес:
– Я бы с удовольствием посмотрел ваши альбомы фотографий.
Основные даты запечатлелись в его памяти.
– Для нашего исследования существенны лишь некоторые моменты биографии и карьеры отобранных нами персонажей, – сказал Тони, когда Хосли открыл стеллаж и принялся вынимать альбомы.
Каждый раз, как Тони называл месяц и год, Хосли брал определенный том и, открыв нужную страницу, клал его на журнальный столик перед Тони. Джеко Вэнс, несомненно, был очень занятым человеком, имея от пяти до двадцати выступлений в месяц, большинство из которых организовывались ради сбора денег на благотворительные нужды, в основном для больницы в Ньюкасле, где он помогал на общественных началах.
Память Хосли на мельчайшие детали, когда дело касалось его идола, была поистине феноменальна, что для Тони имело как свои плюсы, так и минусы. С одной стороны, это давало ему массу времени внимательно изучить лежавшие перед ним снимки. Недостатком же было то, что этот монотонный голос грозил погрузить Тони в гипнотический транс. Впрочем, скоро Тони почувствовал, как по телу побежали мурашки возбуждения, вновь вернувшего его к настоящему времени. Всего за два дня до того как исчезла первая из девочек-подростков, включенных Шзз Боумен в ее группу, Джеко Вэнс участвовал в открытии хосписа в Суиндоне. На второй из четырех фотографий, сделанных тогда Хосли, Тони увидел лицо, которое врезалось в его память, – прямо рядом с лучащимся улыбкой Вэнсом. Дебра Кресси. Четырнадцать ко времени исчезновения. За два дня до того смотрит обожающим взглядом, как Джеко Вэнс дает ей автограф, – похоже, девочка на вершине блаженства.
Спустя два часа рядом с Вэнсом Тони узнал еще одну из пропавших. На этот раз они явно увлечены разговором. Третья возможная жертва поднялась на цыпочки, чтобы сорвать поцелуй с губ смеющегося Вэнса. К сожалению, голова девочки повернута вполоборота к камере, что не исключает возможность ошибки. Теперь ему оставалось лишь изъять фотографии у Хосли.
– Скажите, нельзя ли взять на время некоторые из этих снимков? – спросил он.
Хосли энергично замотал головой. Вид у него был ошарашенный.
– Конечно же нет, – сказал он, – необходимо, чтобы архив оставался в одном месте. Представьте, если бы вы ко мне обратились и оказалось, что какие-то из фотографий отсутствуют? Нет, доктор Хилл, боюсь, об этом не может быть и речи.
– А негативы? Вы их храните?
Явно обидевшись на такой вопрос, Хосли ответил:
– Конечно, храню, Я что, по-вашему, разгильдяй какой-нибудь? – Он встал и открыл ящик стеллажа. Там аккуратно выстроились коробки с негативами – каждая с особой наклейкой, как и видеозаписи. Тони внутренне содрогнулся, представив себе скрупулезную опись всех негативов, хранящихся в коробках.
– Тогда можете хотя бы одолжить негативы, чтобы я мог сделать с них копии? – спросил он, старательно изгоняя из голоса даже тень раздражения.
– Я не могу позволить себе выпустить их из рук, – упрямо повторил Хосли. – Они слишком важны.
На уговоры ушло еще минут пятнадцать. Наконец был найден компромисс. Тони отвез Филипа Хосли с его драгоценными негативами в местную фотомастерскую, где заплатил грабительскую сумму за то, чтобы нужные фотографии были напечатаны в их присутствии. Потом он доставил Филипа Хосли домой, чтобы тот мог положить негативы на место, прежде чем другие негативы заметили их отсутствие.
Снова выехав на шоссе и направляясь к следующему имени в списке, Тони позволил себе краткий миг триумфа.
– Мы тебя достанем, приятель, – сказал он. – Мы тебя достанем.
Все, что Саймон Макнил до тех пор знал о Тоттенеме, это что там имеется второразрядная футбольная команда и что во время беспорядков в восьмидесятых, когда он сам еще учился в школе, в городе убили полицейского. Он не ждал, что местные жители поспешат оказать ему содействие, так что не был удивлен, когда его появление в местном регистрационном участке было встречено далеко не с восторгом. Когда он объяснил, что ему нужно, сидевшее за конторкой насекомое в человеческом облике возвело очи горе и вздохнуло:
– На помощь не рассчитывайте. У меня нет лишних рук, особенно когда никто заранее не предупреждал.
Он провел Саймона в пыльный архив, потратил десять секунд на то, чтобы объяснить систему хранения документов, и оставил его одного.
Результаты мало обнадеживали. Улица, на которой вырос Джеко Вэнс, в шестидесятые годы состояла примерно из сорока домов. К 1975 году двадцать пять из них исчезли – их обитатели предположительно переехали в многоквартирный дом, известный как «Ширли Вильямс-Хаус». Список жителей оставшихся восемнадцати домов все время обновлялся. Мало кто задерживался здесь дольше чем на год или два – особенно когда в середине восьмидесятых вдруг резко подняли подушный налог. Лишь одно имя оставалось неизменным. Саймон сжал пальцами переносицу, отгоняя подступающую головную боль. Он понадеялся, что Тони Хилл прав и что все это поможет им в конце концов прижать убийцу Шэз. Ее лицо, ее потрясающие, искрящиеся смехом синие глаза возникли перед его мысленным взором с мучительной отчетливостью. Это было невыносимо. Не время раскисать, сказал он себе, натягивая на плечи кожаную куртку и отправляясь на поиски Харольда Адамса.
Номер девять по Джимсон-стрит оказался крошечным домиком, сложенным, как добрая половина Лондона, из грязно-желтых кирпичей. Узкий прямоугольник сада между домом и улицей был весь засыпан мусором – банками из-под пива, пустыми пакетами от чипсов и разовыми контейнерами для еды. Тощая черная кошка неодобрительно следила за тем, как он отворяет калитку, потом прыгнула прочь, держа в зубах куриную кость. Вся улица насквозь пропахла нечистотами. Сморщенный стручок, открывший дверь после продолжительного скрипа задвижек и грохота засовов, выглядел так, словно уже был старым, когда Джеко Вэнс бегал здесь мальчишкой. У Саймона перехватило дыхание.
– Мистер Адамс? – спросил он, почти не надеясь на членораздельный ответ.
