Тугая струна - Макдермид Вэл (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Тони медлил с ответом несколько дольше, чем требовалось, чтобы проглотить поленту.
– Учишься возводить нечто вроде Китайской стены, – наконец сказал он. – Знаешь и одновременно не знаешь. Чувствуешь и одновременно не чувствуешь. Думаю, тут есть определенное сходство с профессией репортера. Как вам спится после того, как вы ведете репортаж с места, где случилось что-нибудь вроде резни в Данблейне или бомбового удара в Локерби?
– Да, но мы всегда остаемся за кадром самого события. Вам же приходится проникать внутрь, иначе ведь не получится? Я не права?
– Но ведь и вы тоже не всегда остаетесь за кадром, разве нет? Когда вы познакомились с Джеко, его история стала частью и вашей жизни. Наверное, и вам тоже пришлось построить стену между тем, что вы лично узнали об этом человеке, и тем, что вы рассказали о нем миру. Когда его бывшая подружка выступила в бульварной прессе со своими разоблачениями, не может быть, чтобы вы отнеслись к этому только как к очередному сюжету. Неужели ее слова никак не сказались на вашем отношении к действительности? – спросил он, ухватившись за первую представившуюся за вечер возможность поговорить о ее муже.
Мики откинула со лба волосы. Он увидел, что двенадцать лет, прошедшие с тех пор, не ослабили презрения, которое вызывала в ней Джилли Вудроу.
– Дрянь бессовестная, – проговорила она. – Джеко тогда сказал мне, что все это по большей части вранье, и я ему верю. Так что ее откровения никак не изменили моих взглядов.
Приход официанта позволил ей уйти от неприятной темы. Они молчали, пока он убирал тарелки. Снова оказавшись с ней с глазу на глаз, Тони повторил свой вопрос.
– Вы психолог, – ушла она от ответа и, сунув руку в сумку, достала из нее пачку «Мальборо». – Ничего, если я?…
Он покачал головой:
– А я и не знал, что вы курите.
– Только после ужина. И не больше пяти сигарет в день, – сказала она, смешно скривив рот. – Человек, помешанный на контроле – это подконтрольный помешанный, и это обо мне.
При этих ее словах он едва не упал со стула. Единственный раз в своей жизни, когда он сам прибегнул к этому выражению, он применил его к маньяку, жертвой которого чуть было не стал. Услышать выражение из ее уст было странно и жутко.
– У вас такой вид, словно вы увидели привидение, – сказала она, делая свою первую затяжку с видимым наслаждением.
– Так, случайное воспоминание. В моей голове часто ни с того ни сего всплывают самые неожиданные ассоциации.
– Надо думать. Что меня всегда удивляло, это откуда вы знаете, верно ли угадали психологию преступника.
Она набрала полную грудь дыма и понемногу выпускала две бледные струйки через ноздри, на лице читался явный интерес.
Он внимательно посмотрел на нее. Сейчас или никогда.
– Точно так же, как мы вообще узнаем что-либо о людях. Смесь знания и опыта. Плюс к этому – умение вовремя задать нужный вопрос.
– Например?
Ее интерес был настолько искренним, что он отчасти почувствовал себя виноватым за тот неожиданный поворот, который готовился придать их приятной беседе.
– Джеко не против того, что Бетси – ваша любовница?
Ее лицо застыло, а зрачки в ужасе расширились. Понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем она кое-как оправилась и выдавила из себя слабый смешок.
– Если ваша цель была смутить меня, вам это определенно удалось.
Она сумела взять себя в руки быстрее, чем можно было ожидать от человека в подобной ситуации, но это не отменяло подтверждения его словам, которое он прочел в ее глазах.
– Я не представляю для вас угрозы, – мягко проговорил он, – хранить чужие секреты для меня обычное дело. Но я же и не дурак. Ваш брак с Джеко – такая же явная фальшивка, как девятидолларовая банкнота. Бетси появилась раньше. И конечно, поползли слухи. Но вы с Джеко так разрекламировали свой роман, что в публичности с ним могли поспорить разве лишь отношения принца Чарльза и Дианы. Слухи были пресечены в зародыше.
– Зачем вам это все? – спросила она.
– Мы здесь потому, что оба любопытны. Я ответил на все вопросы, которые вы мне задали. Вы можете ответить любезностью на любезность, а можете отказаться.
Он надеялся, что его улыбка вышла достаточно сердечной.
– Господи, – восхитилась она, – ну и самообладание у вас!
– А как, вы думаете, я смог бы иначе стать лучшим?
Мики задумчиво посмотрела на него, жестом отсылая официанта, который направился было к ним с меню десертов.
– Принесите нам еще бутылку «зинфанделя», – попросила она, словно придумав запоздалое объяснение.
– Зачем это нужно Джеко? Ведь он уж точно не гей?
Мики решительно затрясла головой:
– После того что с ним случилось, Джилли оттолкнула Джеко, потому что не хотела оставаться с человеком, имеющим физические недостатки. Он поклялся, что никогда больше не свяжет себя с женщиной взаимоотношениями, которые бы как-то затронули его душу. Ему нужен был предлог, чтобы защититься от женщин, а мне нужен был мужчина, чтобы спрятать Бетси.
– Обоюдная выгода.
– Именно – обоюдная выгода. И надо отдать Джеко должное, он никогда не пытался изменить условия сделки. Не знаю, как он устраивается в смысле секса, но думаю, что ходит к дорогим проституткам. Честно говоря, пока это меня не касается, мне все равно.
Она потушила сигарету и подарила ему один из тех безупречно искренних взглядов, которые обычно посылала в объектив.
– Просто удивительно. Насколько вы, человек, которому платят за то, что он проявляет любопытство в отношении других людей, не любопытны, когда речь идет о вашем собственном муже.
Она насмешливо улыбнулась.
– Если одиннадцать лет брака с Джеко чему-то меня научили, то это тому, что никто никогда не сможет до конца узнать Джеко. Не то чтобы мне казалось, что он лжет, – она в задумчивости подбирала слова, – просто я думаю, он не говорит всей правды. Разные люди знают кусочки правды про Джеко, но вряд ли кто-то знает всю правду о нем целиком.
– Что вы имеете в виду? – Тони взял бутылку вина, поданную ему незаметно подошедшим официантом, налил Мики и наполнил свой бокал чуть ли не доверху.
– Я привыкла смотреть, как на людях Джеко разыгрывает идеального, заботливого мужа, но сама я знаю, что это – не более чем видимость. Когда никого рядом нет, а есть только мы трое, он так далек от нас, что диву даешься. Просто не верится, что последние двенадцать лет мы прожили под одной крышей. На работе же он такой, каким, по мнению большинства, и должна быть телезвезда его величины, – перфекционист, отчасти диктатор, орущий на свою команду и личного помощника, если не все идет так, как ему нравится. Но со зрителями он – само обаяние. Когда же речь заходит о выбивании денег, он превращается в расчетливого бизнесмена. Вам ведь известно, что на каждый фунт, который идет в пользу благотворительности, два он кладет себе в карман?
Тони качнул головой:
– Думаю, он считает, что собирает на благотворительность деньги, которые никогда бы не собрали без него.
– И почему тогда он должен работать бесплатно? Правильно. Правда, я, например, когда участвую в подобных акциях, не требую даже оплатить мои расходы. Но тут есть и другая сторона. Я имею в виду его добровольную помощь в работе с безнадежно больными и людьми, серьезно пострадавшими в катастрофах. Он часами не отходит от их постелей, выслушивает жалобы, разговаривает с ними, и никто точно не знает, чем он там занимается. Как-то один репортер, желая пролить свет на «тайные уголки души Джеко Вэн-са», подсунул ему диктофон. Джеко прознал об этом и расколотил диктофон о стену. Разбил буквально в куски. Все боялись, что он так же поступит и с журналистом, но у того хватило ума вовремя удрать.
– Сразу видно человека, который дорожит своей независимостью, – сказал Тони.
– Да, это уж точно. У него в Нортумберленде есть дом – стоит на отшибе, прямо посреди пустыря. Я видела его всего один раз, двенадцать лет назад, да и то потому, что мы с Бетси отправились тогда в Шотландию и решили по пути заглянуть к Джеко. Мне пришлось чуть ли не силой заставить его пригласить нас войти и налить нам по чашке чая. В жизни у меня не было случая, чтобы я чувствовала себя явившейся настолько не вовремя, – Мики снисходительно улыбнулась. – Да, пожалуй, можно сказать, что Джеко дорожит своей независимостью. Но мне-то как раз все равно. Лучше, чем если бы все время мозолил глаза.
