Забавы Палача - О'Рейли Виктор (электронная книга TXT) 📗
Врени была одна на ферме. Она сидела на полу, обхватив колени руками. Она перестала плакать. Она уже почти ничего не чувствовала от страха и утомления. Время от времени ее начинало трясти.
Она цеплялась за мысль, что если она не будет сотрудничать с властями, а к ним она причисляла и телохранителей, то тогда она будет в безопасности. Они оставят ее в покое. Он — Кадар — оставит ее в покое. Присутствие телохранителей в машине на дороге только усиливало ее страх, так как она боялась, что это может быть расценено как знак того, что она разболтала то, о чем поклялась молчать. Она знала, что за ней наблюдают не только телохранители. Есть силы, более могущественные, чем органы власти.
Она неотрывно смотрела на телефон. Ее единственной надеждой был ирландец. Его визит произвел на нее глубокое впечатление, и день ото дня она все больше думала о нем. Он и не подозревает, в какой трясине она оказалась. Может быть, ей следует поговорить с ним. Она прикоснулась к телефону и замерла. А вдруг они прослушивают ее телефон и доберутся до нее прежде, чем он успеет приехать?
Она повалилась на пол и застонала.
В квартиру Эрики фон Граффенлауб вела обычная деревянная дверь, снабженная крепким замком. Слесарь без труда справился с ним, но немедленно столкнулся с более серьезным препятствием: за деревянной дверью находилась еще одна, стальная, коробка которой оказалась вделанной в стену. Эта дверь была оборудована кодовым электронным замком.
Слесарь посмотрел на неприметное клеймо производителя и покачал головой:
— Мне с этим не справиться, — сказал он — помочь вам смогут только представители фирмы-производителя “Вейбон Секьюрити”, а они неохотно пойдут вам навстречу, если вы, конечно, их не знаете.
Беат фон Граффенлауб едва заметно улыбнулся:
— Вы сделали достаточно, — ответил он слесарю, который повернулся, чтобы полюбоваться стальной дверью. Слесарь восхищенно присвистнул:
— Отлично сделано, — в частных домах такое редко встречается. Такие вещи, как правило, по карману только банкам.
Он протянул руку, чтобы прикоснуться к блестящей поверхности стальной двери. Раздался громкий треск, вспышка и послышался запах горящего мяса — слесарь отлетел по коридору, шмякнулся об пол и замер недвижимый.
Ошеломленный Беат фон Граффенлауб посмотрел на стальную дверь. Какие же ужасные тайны скрывает за ней Эрика? Он наклонился над лежащим слесарем. У него была обожжена рука, но он был жив. Фон Граффенлауб достал из кейса переносной телефон и вызвал медицинскую помощь.
Он сделал еще один звонок, на этот раз управляющему директору “Вейбон Корпорейшн”. Повелительным тоном он отдал необходимые распоряжения. Да, специалисты смогут открыть эту дверь. На заводе “Вейбон Секьюрити” в пригороде Берна есть необходимые чертежи. Они займутся этим немедленно. Герр фон Граффенлауб может быть уверен, что через два часа дверь будет открыта. Это, конечно, необычная просьба, но, учитывая то, что герр фон Граффенлауб является членом совета директоров в “Вейбон…”
— Именно поэтому, — сухо сказал фон Граффенлауб. Он нажал на кнопку аппарата, устроил слесаря поудобнее, сел и стал ждать. Он увидится с изворотливой Эрикой. Он пощупал пульс у слесаря. Все нормально. Во всяком случае, до лета доживет.
Шеф криминальной полиции разыгрывал адвоката дьявола уже более пяти часов и успел кое-что почерпнуть. Подход к делу участников Проекта К отличался от обычного полицейского расследования, и для человека, не привыкшего иметь дело с экспертными системами, он казался всеобъемлющим. Во-первых, компьютер ничего не забывал. Трудно было обнаружить аспект, который команда не предусмотрела или хотя бы не держала в уме. Но тем не менее налицо был ряд недостатков.
— А каким образом вы работаете с некомпьютеризированной информацией? — спросил он. — Как быть со старомодным текстом, напечатанным на машинке или написанным от руки?
Все посмотрели на Хенсена. Он пожал плечами:
— Да, это проблема. Мы можем ввести некоторые данные вручную, если речь идет о нескольких сотнях записей, в Висбадене у нас есть развертывающие устройства, которые переводят печатные листы на компьютерный формат. Но этого недостаточно.
— И какое же количество данных некомпьютеризовано? — спросил шеф. Хенсен повеселел:
— Не так много. “1984” Оруэлла не так далек от нас.
— А как быть с Вавилоном? — спросил шеф. Хенсен недоуменно посмотрел на Медведя, тот пожал плечами.
— Вавилонская башня, — пояснил шеф. — Как вы оперируете записями на разных языках — английском, французском, немецком, итальянском и так далее.
— А, — ответил Хенсен, — надо сказать, что фактор Вавилонской башни — это не такая уж большая проблема. Мы обеспечиваем девяностопроцентную гарантию качественного перевода. Остальные десять процентов — это возможные ошибки из-за многочисленных значений одного и того же слова. Возьмите, к примеру, слово screw. Оно может иметь значение “завинчивать” в фразе “я завинчивал гайку”; может означать “обманывать и надувать” в фразе “я прогорел на этой сделке”; но может означать “половой акт” в фразе… — он умолк, смутившись.
— Продолжайте, — сказал раздраженно Керсдорф, — примеры мы и сами можем привести.
— Хорошо, — продолжал Хенсен, — к счастью, полицейская, а равно и коммерческая информация систематизирована. К примеру, список пассажиров на борту авиалайнера не нуждается в особом переводе, то же самое относится и к расписаниям самолетов, к подписным листам и так далее.
— О, кей, — сказал шеф, — значит, с переводом систематизированной информации компьютер справляется без труда.
— Да, с ней дело обстоит значительно проще, — подтвердил Хенсен, — а примером несистематизированной информации являются собственно показания свидетеля — несколько страниц свободного текста.
— С несистематизированной информацией у вас больше всего хлопот? — спросил шеф.
— Точно. Но нет проблемы, которую не смог бы решить человеческий разум в сочетании с экспертными системами.
— Но на это уйдет время, — сказал шеф, — а в этом-то и заключается проблема.
В комнате наступило молчание. Хенсен пожал плечами.
— Меня удивляет, почему углекислый газ так редко используется? — спросил Сантин. — Это же замечательная летальная субстанция. Действует он через вдох. Это, конечно, не так впечатляюще как нервный газ, который проникает через кожу. Ты вдыхаешь углекислый газ, посредством крови он преобразуется в карбоксигемоглобин и вдруг оказывается, что в твоей крови не хватает кислорода и все, тебя больше нет. Ни цвета, ни запаха и достаточно двух глубоких вздохов.
— Многие жители городов вдыхают выхлопные газы и содержание углекислого газа у них в крови доходит до трех процентов, а у курильщиков эта цифра поднимается до пяти процентов. На этом уровне они не отражаются на общем состоянии человека, но если содержание углекислого газа достигнет тридцати процентов, человека начинает клонить ко сну, при пятидесяти процентах он утрачивает координацию, а при семидесяти процентах он уже отправляется к праотцам.
— Значит, если ты заядлый курильщик и тебе напустят углекислого газа, то тебе конец?
— Именно, — сказал Сантин, — особенно, если ты куришь в разреженном воздухе.
— Интересно, — заметила Сильвия, — но все, что нам нужно, это выиграть немного времени, если вдруг кто-нибудь появится на горизонте, хотя я сомневаюсь, что мы сможем обвести вокруг пальца силы безопасности.
Сантин покривился:
— Хватит, Сильвия, я не новичок. Как ты думаешь, почему я предложил окись? На первый взгляд трупы не привлекут к себе внимания. Крови не будет. Я протру их губкой и они будут выглядеть довольно привлекательно и, кроме того, уже стемнеет. Помни, что отравление углекислым газом выглядит как внутреннее удушение. Лицо покрывается румянцем, дыхательные пути забиваются пеной, в общем, ничего хорошего.
— Я надеюсь, что ты прихватил губку. Сантин выпятил грудь и постучал по своему туго набитому кейсу.
— Мадам, я запасся всем необходимым.
