Во тьме - Шаттам Максим (книга жизни TXT, FB2) 📗
Брэтт Кахилл попробовал лестницу ногой — она показалась ему крепкой. Совершенно ничего не видно. Но агент Нейл Кил уже был внизу с фонарем, в окружении своих людей. Кахилл спускался осторожно, в это время один из тех типов, что были внизу, выдавил:
— Невероятно, куда мы попали?
Кахилл задался тем же вопросом, разглядывая стеллажи, расставленные по всему периметру подвала. На полках лежали наручники, несколько полицейских дубинок, тонкие и толстые веревки, стояли бутылки с хлороформом. Рядом располагались отмычки, перчатки и моток широкого скотча. Неподалеку Кахилл заметил тщательно расставленные гранаты со слезоточивым газом.
Пять ламп освещали помещение неярким светом, подобным свету луны.
Кахилл ослабил ладонь, сжимавшую пистолет, и, обогнув последний стеллаж и даже не посмотрев на то, что лежало на полках, присоединился к невозмутимому Нейлу Килу, федеральный агент изучал установленный на возвышении порфировый стол. Он напоминал один из старых портовых столов, на которых потрошили рыбу, прежде чем отправить ее на конвейер для последующей упаковки и заморозки. В действительности это и был разделочный стол. Сбоку в столешнице было даже отверстие, в которое сливалась кровь и сбрасывалась требуха. Высота стола, ряд начищенных до блеска ножей, пил и секатор на синем полотенце подсказывали, в каких зловещих целях их использовали. Лезвия мрачно блестели в свете фонаря, который держал Кил.
— Мы сорвали джекпот, — прошептал он.
Он осветил остальное рабочее пространство: настоящий точильный камень, пластиковые пакеты-«холодильники», предназначенные для заморозки продуктов, разделочный нож и даже ручная мясорубка.
Подобно тревожно сверкающим серебристым лезвиям, темноту разрезали лучи ламп, неприятно мерцая и переливаясь.
— О нет… это не может быть правдой! — выдохнул один из мужчин, быстро отступив назад.
Кил и Кахилл подошли к нему. Повернувшись, он указал на огромную, покрытую пылью банку.
Ее горлышко было с помощью скотча закрыто куском бумаги.
«Глаза — отражение души. Обладающий ими обладает душой. И тогда он не одинок».
Кил снял бумагу.
Тускло заблестела желтоватая жидкость.
И вместе с ней — все глаза, что плавали там.
Брэтт Кахилл прикрыл рот тыльной стороной ладони. Нейл Кил выглядел изумленным.
Его отвращение очень быстро сменилось задумчивостью, а потом даже некоторым эмоциональным подъемом.
— А что, если… Знаете, о чем все это говорит? — спросил он тоном, подразумевавшим, что он знает точный ответ.
— Что Боб совершенно долбанутый псих.
— Нет, напротив. Боб не просто Боб, он еще и тот человек, которого мы ищем вот уже более семи лет. Готов держать пари на месячную зарплату, что он и есть убийца из болот.
— Так это он? — прошептал Кахилл.
— С 1995 но 1997 годы в болотах Северной Каролины было найдено девятнадцать трупов. Им всем вырезали глаза, которые так и не были найдены ни в одном из случаев. Расследование долго топталось на месте — главным образом потому, что тот, кто им занимался, наш специальный агент, погиб в авиакатастрофе. Любопытно, что после его гибели мы больше не нашли ни одного трупа. Тогда было полно спекуляций на эту тему, СМИ даже предположили, что погибший в катастрофе агент ФБР и был убийцей, короче, с тех пор дело не сдвинулось ни на йоту. Со своей стороны, Бюро выдвинуло предположение, что убийца из болот мертв или попал в тюрьму по обвинению в каком-то ином преступлении и следствие ничем не завершится. Прошло уже пять лет после его исчезновения, и наконец-то мы его нашли.
Кахилл взглянул на другую банку, где в жидкости плавало около четырех десятков косточек. Пропавшие без вести…
Булькающие звуки вывели его из болезненного оцепенения. Он повернулся и увидел, как один из людей Кила выблевал все, что только мог, стоя перед открытым холодильником. Кахилл на секунду прикрыл глаза.
Куда же они попали?
Не иначе как прямо в извращенный мозг убийцы.
Другой боец отряда подошел к холодильнику и, нагнувшись, заглянул внутрь.
Его рот приоткрылся для крика, но крик застрял в горле, грудь затряслась под пуленепробиваемым жилетом, и он поспешил отойти назад.
Логово дьявола, путешествие по глубинам бессознательного, извлеченного из головы абсолютного безумца, совершенного психопата.
Глухой удар в одну из плит пола заставил всех присутствующих замереть.
Звук донесся из той части подвала, которую они еще не успели осмотреть.
Держа наперевес взятую у Марка Мартинса штурмовую винтовку, Кил приблизился к углу, откуда шел звук. Его люди двинулись за ним и принялись осматривать пол и стену с помощью фонарей. Нейл Кил опередил всех.
Он увидел крепкую дубовую дверь, усиленную стальными полосами и запертую на четыре задвижки.
Кто бы ни находился за ней, человек, укрепивший дверь, сделал все, чтобы этот кто-то не выбрался наружу.
Кил попросил, чтобы его прикрыли, и начал одну за другой отпирать задвижки.
Справившись с четвертой, он отступил на шаг и одновременно взялся за ручку. Кивнув головой, убедился, что все наготове.
Потянул дверь на себя.
Невыносимый запах мочи и экскрементов рванулся наружу из маленького подземного убежища.
Неожиданно свет фонаря вырвал из темноты опухшее лицо.
Это была девочка-подросток с искаженным от ужаса взглядом.
За ней показались женщина постарше и мужчина…
Целая семья.
А затем мальчик с перевязанной рукой.
71
Аннабель очнулась от боли. Ей казалось, что в лицо ей только что попал снаряд, все ее тело ныло; малейшее движение причиняло страдание, отзывавшееся в каждой клеточке.
Помимо кровоподтеков на щеке и виске, у нее был сломан нос и полностью выбит клык, кое-как еще на чем-то державшийся и почти торчавший наружу из кровоточащей десны.
Ей удалось приподняться на локтях. Вокруг было абсолютно темно.
Попытавшись встать, Аннабель закричала от боли. Казалось, голова сейчас взорвется.
— Пришли в себя? — Над ней стоял Калибан.
У него был обманчивый голос — чересчур высокий и потому неестественный; его можно было бы упрекнуть в плохом подражании — так волк пытался изобразить голос бабушки в «Красной Шапочке».
Аннабель узнала этот особенный тембр. Как она могла так заблуждаться…
— Где я? — спросила она, чувствуя, как отзываются болью ее раны.
— У меня.
Где же они? Как сюда попали? Определить было невозможно.
Сжав кулаки, она попыталась сесть. Ей было так больно, что руки и ноги дрожали. Все ее тело, потерявшееся среди здешнего небытия, словно возвращалось в первобытный хаос. Невозможность определить, куда она попала, была особенно гнетущей.
— Что… вы хотите?
Вопрос остался без ответа. Она пощупала пол: плотный слой земли. И все-таки они не снаружи: здесь слишком темно для улицы, да и стены вокруг, кажется, есть; Аннабель не покидало ощущение, что она попала в тюрьму.
Наконец Калибан ответил:
— Ничего, что вы могли бы мне дать. Все, что я хочу, я получу и так.
Аннабель протянула руку вправо, пытаясь лучше разобраться, где она находится.
— Вы ведь поняли, кто я, не правда ли?
Аннабель напряглась. Да, она его вычислила, и он это знает.
— Да, — прошептала она. — Вы — Калибан. Эрик Мердок.
Она догадалась, что шериф самодовольно улыбнулся в темноте.
— Что вы сделали с Джеком?
— О, с добрым старым Тэйером? Я так и понял, что вы с ним — настоящие друзья… Хм… Боюсь, некоторое время он не сможет ничего предпринять. За секунду до того, как я обрубил свет, он проскользнул в кухню посмотреть, что происходит. Скажем так, он полез не в свое дело. Но не беспокойтесь: он не страдал.
Его смех был сухим и злобным.
Вдалеке Аннабель услышала женский плач. Стоны были тихими — сказывалось расстояние, но ошибиться было невозможно.
— Где мы? — выдохнув, взволнованно спросила Аннабель.
