Раскаты грома (И грянул гром) (Другой перевод) - Смит Уилбур (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

– Дашь слово, что не будешь воевать с нами?

– Нет, – заявил Шон, и Ян Паулюс кивнул, словно такого ответа и ожидал.

– Я перед тобой в долгу, – принял он решение. – Я не забыл того слона. Вот, в уплату долга. – Ян подошел к складному столу и взял перо. По-прежнему стоя, что-то быстро написал, помахал листком, чтобы чернила просохли, и протянул его Шону. – Иди. Надеюсь, мы больше не встретимся, потому что в следующий раз я тебя убью.

– Или я тебя, – парировал Шон.

Глава 9

В тот же день Шон со своим отрядом перешел железнодорожной мост через Тугелу, миновал покинутую деревню Коленсо и снова оказался на равнине. Далеко впереди, разбросанные, как маргаритки в траве, белели палатки огромной британской армии у Чивли-сайдинг. Но еще далеко от этого лагеря Шона остановил патруль из четырех солдат во главе с сержантом знаменитого йоркширкского полка.

– Куда направляетесь?

– Я британский подданный, – сообщил Шон.

Сержант посмотрел на бороду Шона, на его платье, на его лохматую лошадь, потом туда, откуда Шон прибыл.

– Ну-ка повтори, – попросил он.

– Я британский подданный, – послушно повторил Шон с акцентом, который показался уху йоркширца незнакомым.

– А я китайский император, – жизнерадостно ответил сержант. – Ну-ка дай сюда ружье.

Два дня Шон провел на обнесенном колючей проволокой тюремном участке лагеря, пока служба разведки связывалась с ледибургским бюро записей актов гражданского состояния и ждала ответа. И все два дня Шон мрачно думал не о своих неприятностях, а о женщине, которую нашел, полюбил и мгновенно потерял. Эти два дня вынужденного бездействия пришлись на самое трудное время. Снова и снова повторяя каждое слово из тех, которыми они обменялись, заново ощущая каждое соприкосновение рук и тел, вспоминая ее лицо до мелочей, Шон довел себя до того, что все его помылы были только о Руфи. И хотя он даже не знал фамилии Руфи, он чувствовал, что никогда ее не забудет.

К тому времени, когда его с извинениями отпустили, вернув лошадей, оружие и деньги, он уже пришел в такое уныние, что избавиться от него мог только с помощью выпивки или доброй драки.

Поселок Фрер – первая железнодорожная станция по пути на юг – обещал и то и другое.

– Держи Дирка при себе, – приказал Шон, – разбей лагерь за городом у дороги и разведи костер побольше, чтобы я мог найти вас в темноте.

– Что ты будешь делать, нкози?

Шон двинулся в сторону небольшой таверны, зазывавшей жаждущих жителей Фрера.

– Я иду туда, – ответил он.

– Пошли, нкозизана. – Шагая с Дирком по улице, Мбежане решал, сколько времени дать Шону, прежде чем прийти за ним. Уже много лет нкози не направлялся к таверне с таким решительным видом, но в последние дни у него было много поводов для огорчений. «К полуночи, – решил Мбежане, – он уже будет в том состоянии, когда его можно уложить спать».

Шон, стоя у входа, разглядывал кабак. Одна большая комната со стойкой на козлах вдоль дальней стены, много народу, тепло, приятно пахнет выпивкой и сигарами. Шон сунул руку в карман и незаметно пересчитал деньги – десять соверенов, которые он себе выделил: более чем достаточно, чтобы заплатить за выпивку.

Протискиваясь через толпу к прилавку, он разглядывал собравшихся. В основном солдаты, из десятка различных соединений. Колониальные и имперские войска, главным образом нижние чины, хотя за столом у дальней стены – несколько младших офицеров. Еще несколько штатских, повидимому, транспортников, подрядчиков и бизнесменов, с офицерами – две женщины, в чьей профессии невозможно усомниться, и с десяток черных официантов.

– Что будешь пить, парень? – спросила толстая женщина за стойкой, куда Шон все-таки добрался. Он оценил это обращение и с неудовольствием посмотрел на ее усы.

– Бренди. – У Шона не было настроения любезничать.

– Целую бутылку, приятель? – Она сразу поняла, что ему нужно.

– Сойдет для начала, – согласился он.

Шон пил бренди и с отчаянием чувствовал, что большие порции спиртного его не берут, лишь обостряют воображение, и он видит перед собой лицо Руфи во всех подробностях, вплоть до маленькой родинки на щеке, вплоть до того, как изгибаются уголки ее рта, когда она улыбается. Придется прибегнуть к более действенным средствам, чтобы забыться.

Упираясь локтями в стойку, держа стакан в правой руке, Шон снова принялся разглядывать окружающих.

Оценивая каждого как возможность подраться и тем самым отвлечься и последовательно отвергая одного за другим, он наконец остановил вой выбор на небольшой компании за игровым столом.

Семь человек играют в покер, и судя по всему, ставки небольшие. Шон прихватил бутылку, пересек помещение, присоединился к кругу зрителей и встал за спиной сержанта территориальных добровольческих отрядов, которому постоянно шла плохая карта. Несколько сдач спустя сержант попробовал собрать флэш, взял карту, ошибся, дважды попытался блефовать, но его набор перебили пары у соперников.

Он отбросил карты и с отвращением фыркнул.

– Продулся! – Сержант собрал со стола перед собой оставшиеся монеты и встал.

– Не повезло, Джек. Кто-нибудь хочет занять его место? – Победитель огляделся. – Приятная дружеская игра, ставки на стол.

– Играю. – Шон сел, стратегически расположил бутылку и стакан справа и выложил перед собой пять золотых соверенов.

– У парня золото! Добро пожаловать.

Шон не поддержал ставку после первой сдачи, проиграл два фунта тройке дам во второй и выиграл пять фунтов в третьей. Рисунок игры установился; Шон играл с холодной целеустремленностью, и когда ему нужна была карта, казалось, ему стоит только ее захотеть.

«Как там в старой пословице? Кому не везет в любви, везет в картах».

Шон невесело улыбнулся, пополнил свой стрит недостающей пятеркой червей, побил тройку семерок, выставленную против, и пододвинул к себе банк, увеличивая свой выигрыш. Больше тридцати-сорока фунтов. Происходящее начало ему нравиться.

– Небольшой урок, джентльмены.

За последний час три игрока бросили играть, за столом оставались четверо.

– Не хотите дать проигравшим возможность отыграться?

– Хотите поднять ставки? – спросил Шон говорившего. Этот рослый рыжеволосый мужчина, от которого пахло лошадьми, тоже выигрывал. Вероятно, транспортник.

– Да, если джентльмены не против. Сделаем минимальной ставкой пять фунтов.

– Подходит, – ответил Шон; остальные тоже согласились. При крупных ставках вначале преобладала осторожность, но постепенно игра набирала обороты. Шону теперь везло меньше, но за час он поднял несколько небольших банков на общую сумму в семьдесят пять фунтов.

Затем Шону пришли при его сдаче неплохие карты. С некоторым оживлением он обнаружил у себя семерку, восьмерку, девятку и десятку треф и шестерку бубен. Какой-никакой стрит.

Игрок слева от Шона повысил ставку перед тем, как взять карту, и джентльмен, от которого пахло лошадьми, в свою очередь тоже; третий игрок пасовал. Шон веером выложил свои карты.

– Принимаю двадцать и повышаю еще на двадцать, – предложил он, и зрители возбужденно зашумели.

– Принимаю. – Первому номеру не хватало денег.

– Принимаю, – вторил ему Лошадник, и его золото звякнуло в банке. Третий номер сложил свои карты и отодвинул их. Шон повернулся к номеру первому.

– Сколько карт?

– Буду играть этими.

Шона охватило предчувствие катастрофы.

– А вы? – спросил он у Лошадника.

– Меня тоже устраивают мои.

Шон побарабанил пальцами по своему стриту. «Судя по раскладу и тому, что у меня четыре трефы, у кого-то определенно флэш. – В животе ворохнулась тревога, и Шон понял, что он в беде – его карты будут биты. – Надо разбить свой стрит и попытаться получить еще одну трефу. Трудно – но другого выхода нет».

– Беру одну. – Он сбросил бубновую шестерку и взял карту с верха колоды.