Падение «черного берета» - Ольбик Александр Степанович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Доигрались, мрази! — тихо сказал Николай и сплюнул. — Валя, проверь их карманы, меня интересуют документы.
Брод подошел к водителю, склонившему на баранку забрызганное кровью лицо, и откинул убитого на спинку сиденья. Приставил к его виску пистолет. Карташов, видевший это, зажмурил глаза. Ждал выстрела. Однако Брод опустил ствол…
— Отрываемся! — сказал он Николаю и пошел к своей машине. — Мы тут и так целую вечность возимся… Бросайте стволы, возвращаемся…
Валентин, скинув на землю автомат, захлопнул багажник.
— Отрываемся! — повторил Брод и, не снимая с рук перчаток, уселся за руль.
Объехав стороной Новое Тушино, они по улице Барышихи вернулись в Ангелов переулок.
Среди изъятых у бандитов паспортов был один на имя Артура Фикусова. Фикса. Жителя Латвии. Вся лицевая сторона документа была залита кровью.
Одинец, Карташов и Валентин принялись заметать следы: сняли с протекторов специальную замазку, меняющую их рисунок, помыли машины, а перчатки, в которых держали оружие, и обувь бросили в разожженный котелок и сожгли. Последнее, что они сделали — тщательно вымыли пол в гараже и подмели двор. На их счастье, ни одна пуля не угодила в «ауди» и лишь немного досталось «девятке»: на правом переднем крыле виднелась узкая, словно лезвие, царапина. Ее тут же загрунтовал и подкрасил Валентин. Чтобы устранить пороховые запахи, смыть следы гари с лица, они по очереди сходили в душ.
Потом они принялись снимать стресс. Кто как умел. Николай спустился в подвальное помещение, где находились тренажеры, Брод с Валентином пили пиво вперемежку с водкой, Одинец с Карташовым у себя в комнате поглощали «Столичную» и играли в буру. Карташов бы рассеян и чаще проигрывал. Возле Одинца выросла порядочная пачка российских ассигнаций…
Настроение в доме царило аховое — пожалуй, все, кроме Николая, остро ощущали избыток пространства, который вдруг возник после гибели Галины.
Поздним вечером, когда город погрузился в декабрьскую мглу, Карташов с Одинцом поехали за телом Галины. Сергей боялся этой встречи, однако Одинец был озабочен другим — безопасностью. Они решили не подъезжать близко к дому: оставив машину за соседней девятиэтажкой, дальше они пошли пешком. Шли осмотрительно, вдоль стен зданий и, обогнув угол очередного дома, вошли в подъезд. Оба лифта — пассажирский и грузовой — еще работали. Когда поднялись на этаж, и увидели на дверях календарь, Одинец сказал:
— Стреляли, конечно, из автомата с глушителем, иначе весь дом об этом знал бы…
Они вошли в квартиру — их поразила удушливая атмосфера. В кухне и прихожей горел свет — видимо, в спешке Брод забыл его выключить.
Галина лежала в двух метрах от входной двери. Голова ее немного повернута вбок, одна рука вытянута вдоль туловища, вторая — поднята, словно пыталась поправить волосы.
Карташов не в силах был на нее смотреть, он вышел на кухню и взял со стола недопитую Бродом бутылку коньяка. Выпил и занял рот сигаретой.
— У нее четыре ранения и все смертельные, — сказал Одинец. — Одна пуля угодила прямо в сердце и три в животе…
Они завернули ее в тонкое шелковое покрывало, на котором еще недавно Карташов с Галиной предавались любви…
Труп женщины упаковали в большой картонный ящик, который они нашли на антресолях, где он лежал в сложенном виде. Однако самое трудное было впереди: в любую минуту их могли увидеть соседи или просто случайные люди. И когда этого не произошло, Одинец облегченно вздохнул. Карташов по-прежнему находился в ступоре и вряд ли в те минуты хоть что-нибудь могло его напугать.
Коробку с телом Галины они занесли за угол дома, куда через минуту подъехал Одинец. Они погрузили ее на заднее сиденье и когда они это делали, у Карташова перед глазами закачалась земля, в глазах стало темно, руки ощутили предательскую дрожь…
…Ветер колыхнул зацепившийся за водосточный желоб засохший лист, тот издал противный, скрежещущий звук, и подхваченный порывом ветра, улетел в сумеречное пространство забытого Богом микрорайона…
