Каменная обезьяна - Дивер Джеффри (книги TXT) 📗
— В море обнаружены три трупа — двое убиты выстрелами, один утонул. Фотографии и отпечатки пальцев направлены китайской полиции.
— Утонувший опознан как Виктор Ау, баншу Призрака.
— Отпечатки пальцев отправлены в АСИО.
— Отпечатки не идентифицированы, но на пальцах Сэма Чанга обнаружены необычные следы (травма, ожог от веревки?)
— Данные на иммигрантов: Сэм Чанг и Ву Цидзен со своими семьями, Джон Сун, маленькая девочка, дочь утонувшей иммигрантки, неопознанные мужчина и женщина (убиты на берегу).
Угнанный микроавтобус, Чайнатаун
— Перекрашен иммигрантами, нарисовавшими на борту логотип магазина «Товары для дома».
— Брызги крови позволяют предположить, что женщина ранена в руку или плечо.
— Образцы крови направлены в лабораторию на анализ.
— У женщины кровь второй группы, резус отрицательный. Запрошена дополнительная информация о крови.
— Отпечатки пальцев отправлены в АСИО.
— Отпечатки не идентифицированы.
Место убийства Джерри Тана
— Четыре человека выбили дверь, пытали Тана, после чего убили.
— Две гильзы — модель 51. Тан убит двумя выстрелами в голову.
— Следы погрома.
— Отпечатки пальцев.
— Идентифицированы только пальцы Тана.
— У троих сообщников размер ноги меньше, чем у Призрака; возможно, они небольшого роста.
— Микроскопические улики позволяют предположить, что у Призрака квартира в центре города, в районе Бэттери-парка.
— Предположительно сообщники из числа китайских национальных меньшинств. Устанавливается их местонахождение.
— Уйгуры из Китайского Туркменистана, члены исламского культурного центра в Куинсе.
— Сотовый телефон наводит на дом 805 по улице Патрик-Генри в центре города.
Место перестрелки на Кэнел-стрит
— Дополнительные следы, подтверждающие предположение о том, что квартира Призрака находится в районе Бэттери-парка.
— Угнанный «Шевроле-Блейзер», проследить невозможно.
— Отпечатки пальцев не идентифицированы.
— Ковровое покрытие в квартире Призрака: производство компании «Арнольд Текстайл», уложено в течение последних шести месяцев. Устанавливаются все объекты, где применялось покрытие данного типа.
— Определен перечень объектов: 32 здания в районе Бэттери-парка.
— Обнаружена свежая садовая мульча.
— Труп сообщника Призрака: представитель национальных меньшинств западных и северо-западных районов Китая. Отпечатки пальцев не идентифицированы. Оружие: «Вальтер ППК».
— Подробности относительно иммигрантов:
— Семья Чанг: Сэм, Мей-Мей, Уильям и Рональд, Чжан Цзици и девочка По-И. Сэм договорился о работе, однако работодатель не установлен. Ездит на синем микроавтобусе, марка и номер неизвестны. Чанг поселился в Куинсе.
— Ву: Цидзен, Юн-Пин, Цзинь-Мей и Лан.
Глава 31
Ты пережиток прошлого. Раскаиваешься ли ты?
Призрак стоял у окна своей квартиры в доме на улице Патрик-Генри и смотрел на суда, плывущие по реке в пятидесяти метрах под ним.
Одни проносились быстро, другие двигались медленно, покачиваясь на волнах. Одни были совершенно новыми, другие старыми и ржавыми, как «Дракон Фучжоу».
...пережиток прошлого. Твой упадочный образ жизни вызывает отвращение... Призрак наслаждался открывающейся перед ним панорамой. В Китае такое увидишь нечасто. Если не брать Пекин и крупные города провинций Фуцзянь и Гуандун, небоскребы являются большой редкостью. Потому что в Китае мало лифтов.
Это упущение едва не исправил в начале шестидесятых отец Призрака.
Небо одарило этого человека редким сочетанием безграничного честолюбия с разумными идеями. Он участвовал в самых разных начинаниях: продавал военные товары вьетнамцам, собиравшимся изгнать американцев из южных районов своей страны, заведовал свалками, давал деньги в рост, строил частные дома и ввозил советские машины — самыми прибыльными из которых были лифты «Лемаров», дешевые, надежные и достаточно безопасные.
Основав в Фучжоу кооператив, Куан Баба (его имя в переводе с китайского значило «отец») заключил контракты на поставку тысяч таких лифтов, намереваясь продавать их строительным кооперативам, и договорился о приезде советских специалистов, которые должны были устанавливать и обслуживать эти лифты. Он имел все основания полагать, что его усилия изменят облик китайских городов, попутно обогатив его самого.
И что могло помешать сбыться его надеждам? Куан Баба носил обычную синюю робу, по возможности посещал все мероприятия, организованные коммунистической партией, у него были гуанси по всему юго-восточному побережью, а его кооператив был одним из самых успешно работающих в провинции Фуцзянь и отправлял реки юаней в Пекин.
Однако его карьера была обречена. И причина тому была простой: коренастый угрюмый солдат, ставший политиком, по имени Мао Цзедун. Великая культурная революция 1966 года, совершенная по прихоти этого человека, подтолкнула студентов по всей стране подняться единым фронтом и уничтожить четыре пережитка прошлого: старую культуру, старые обычаи, старые мысли и старые привычки.
Дом отца Призрака, расположенный в фешенебельном квартале Фучжоу, стал одной из первых жертв разъяренных юнцов-хунвейбинов, по зову Великого кормчего вышедших на улицы, буквально дрожа от идеалистических мировоззрений.
— Ты пережиток прошлого, — бушевал их вожак. — Раскаиваешься ли ты? Ты признаешь, что цеплялся за старые ценности?
Куан Баба встретил непрошенных гостей в своей гостиной, ужавшейся до размеров тюремной камеры благодаря толпе кричащих юнцов, ввалившихся в дом. Он взирал на них не столько со страхом, сколько с недоумением, так как искренне не мог понять, что плохого в его поступках.
— Покайся и встань на путь перевоспитания, и мы тебя пощадим! — воскликнул другой хунвейбин.
— Ты виновен в том, что придерживаешься старых мыслей, старых ценностей, старой культуры...
— Ты выстроил свою лакейскую империю на спинах народа!
На самом деле хунвейбины понятия не имели, чем Куан Баба зарабатывал на жизнь и была ли основана деятельность его кооператива на капиталистических принципах Дж. П. Моргана или на коммунистических принципах Маркса, Ленина и Мао. Они видели лишь то, что у него дом лучше, чем у них, и он может позволить себе покупать произведения искусства гнусной «старой» эпохи — искусства, не отражавшего борьбу народных масс против гнета Запада.
Куан Баба, его жена, двенадцатилетний Ан и его старший брат стояли перед разъяренной толпой, не в силах вымолвить ни слова.
— Ты пережиток прошлого...
Та жуткая ночь запомнилась молодому Ану смутным, расплывающимся пятном. И все же один момент отчетливо врезался ему в память, и именно об этом думал сейчас Призрак, стоя в своей роскошной квартире с видом на порт, дожидаясь предателя, продавшего ему семью Чанг.
Высокий студент, предводитель отряда хунвейбинов, стоял посреди гостиной в кривобоких очках в черной оправе, сделанных местным кооперативом. Брызжа слюной, он вел яростный диалектический спор с маленьким Куан Аном, испуганно прижавшимся к овальному кофейному столику, за которым отец много лет назад учил его пользоваться счетами.
— Ты пережиток прошлого, — бушевал главарь, крича прямо в лицо мальчишке. — Ты раскаиваешься?
Подчеркивая свои слова, он с силой опускал вниз толстую палку, тяжелую словно бита для игры в крикет; она издавала громкие шлепки.
— Да, раскаиваюсь, — спокойно ответил мальчик. — Я прошу народ меня простить.
— Ты откажешься от своих декадентских замашек.
Тум.
— Да, откажусь, — повторил Куан Ан, хотя понятия не имел, что такое «декадентские замашки». — Пережитки прошлого мешают нашему народу идти вперед в светлое будущее.
— Если ты не отвергнешь свои пороки, ты умрешь!
Тум.
— Я их отвергаю.
Тум, тум, тум...
И так продолжалось бесконечно долго — до тех пор, пока град ударов палки с железным наконечником не лишил жизни тех, кого бил студент: родителей Призрака, лежащих на полу, связанных, с заткнутыми ртами.
