Войны мафии - Уоллер Лесли (мир бесплатных книг TXT) 📗
Чарли обнял ее, чувствуя разницу в температуре тел. Гарнет продрогла во время полета, а он, наоборот, разгорячился, поднимая ее на руках с берега.
— Что навеяло тебя на эти мысли?
— Стефи думает, что выражает протест... Вспомни наш полет. Садится солнце, все вокруг окутывают черные бархатные тени... Такая красота, что кажется — вот он, рай на земле! А потом — натыкаешься взглядом на Плам-Айленд... И все, чертик выглянул из-под ковра!
Чарли повернул к себе ее лицо.
— Что за чертик прячется на Пламе?
— Погоди. Сначала давай подумаем, что такое для Америки эти три штата вокруг Нью-Йорка?
— Ну, во-первых, здесь живет миллионов двадцать человек... Или двадцать пять?
— Прежде всего, это средоточие всех культурных ценностей Америки — музыки, изобразительного искусства, театра... Ты можешь представить себе страну без этого уголка трех штатов?
— Жители Востока или Лос-Анджелеса не согласились бы с тобой. А также округа Колумбия, Чикаго, Сан-Франциско...
— Конечно. Но, Чарли, какими бы еще богатствами ни располагала Америка, в этот мегаполис вложено больше всего надежд, труда, амбиций...
Чарли нахмурил брови.
— Предположим, я согласился. Что тогда?
— Тогда я могу рассказать тебе историю Плам-Айленда. — Гарнет прижала его руки к своему телу. — Давно, еще до первой мировой войны, еще до вступления в нее США, наши жлобы занялись производством химического оружия.
— Правда?..
— А горчичный газ — правда? А фосген? Это продолжалось в течение двадцати лет, уже после перемирия. К тому времени, когда над человечеством нависла вторая мировая война, безумные эксперименты набрали обороты. Теперь речь шла уже не о химическом оружии — бактериологическом!
— Об этом я слышал.
— Ну конечно, твоя «Джет-тек интернэшнл» влезла довольно глубоко в военные заказы, так что ты должен знать, что за сорок пять лет «холодной войны» наши ученые окончательно свихнулись. Нет на земле ничего живого, что бы не использовалось в их жутких экспериментах. Государство наделило их теми же полномочиями, что и Гитлер — врачей-убийц в концентрационных лагерях. Постоянной правительственной лицензией на убийство... — Она замолчала и встала. — Мы не знаем точно, сколько невинных жертв этих экспериментов погребено на Плам-Айленде. Известно только, что там сейчас — свалка смертельно опасных отходов, груды канистр с дьявольски жизнеспособными, мощными микроорганизмами. И все это — в разрушающихся, ржавеющих емкостях.
В комнате сгустилась темнота. Чарли едва мог различать ее лицо. Гарнет придвинулась к мозаичному окну, и казалось, что ее фигуру оплела паутина.
— Двадцать лет назад, — продолжала она тихо, сдавленным голосом, — мы попытались заставить правительство признать, какую опасность представляет Плам-Айленд для Америки, для всего мира. Такое признание позволило бы нам потребовать уничтожения зловещих следов бесчеловечных экспериментов... Ты поверишь. Чарли, нам не позволили даже поездку туда! Никому это не нужно, никто не хочет ничего знать...
— О, этому я охотно верю, — сказал Чарли. — Если правда выйдет наружу, это страшный удар по целой курортной индустрии! Как потом уговоришь кого-нибудь снять или купить дом на Лонг-Айленде?
— Всегда есть убедительные причины, чтобы чертик мог спокойно сидеть под ковром, — задумчиво пробормотала она. — Все это происходило двадцать лет назад. Можешь себе представить, что творится на острове сейчас.
Теперь ее лицо было каким-то потерянным, опустошенным.
— Мы получаем ежедневно свою дозу катастроф — несчастные случаи на АЭС, отравления морей, озоновые дыры, всемирное потепление, кислотные дожди, эпидемии, истребление лесов... Сколько способен вынести человек?.. Я уехала назад, на Запад. Плам-Айленд остался застарелой болевой точкой, шрамом на душе, тревожной нотой на задворках моих мыслей.
Гарнет отвернулась от окна. Теперь она стояла лицом к Чарли. Он включил маленькую настольную лампу около всего кресла.
— Думая о таких вещах, на первое место подсознательно выносишь высокое развитие разнообразных технологий. Это неправильно! Прежде всего человечество обязано обуздать очень старомодный и плохо поддающийся контролю институт — а ведь это истинная чума для всего живого! Я имею в виду правительства, насадившие Плам-Айленды по всей стране.
Он шлепнул ладонью по своим коленям.
— Иди сюда. Садись.
— Сейчас, — рассеянно пообещала она и вдруг сорвалась почти на стон: — Я не могу!.. Видеть опять это жуткое место... Смотреть, как оно затаилось под золотыми солнечными лучами, в надежде улучить момент — и уничтожить благословенный уголок трех штатов, населенный рабочими, детьми, учеными, художниками... Что делать, Чарли?..
— Во-первых, немедленно подойти и сесть ко мне на колени. Вспомни, Плам ждет уже семьдесят пять лет, так что до понедельника потерпеть можно. Во-вторых, давай все обсудим и попробуем найти выход. У нас есть деньги, ученые, связи в политических кругах. К примеру, один сенатор в Коннектикуте считает себя моим должником, поскольку я сделал его главным действующим лицом в одном выгодном правительственном контракте. Он поможет нам начать компанию — соберем факты, пустим в ход проверенные методы «зеленых». Сидячие забастовки. Весной — флотилии частных лодок, блокирующие Плам-Айленд, На Лонг-Айленде вечно ищут, чем бы занять детей по воскресеньям? Ха!
Она стояла перед ним, кивая сначала медленно, потом все быстрей.
— Благотворительный концерт в Карнеги-Холл. Марафон из Хэмптона к Ориент-Пойнт. — В ее темных глазах засветилось оживление. — Подключим церковь. Местных политиканов. Университеты. Все, кроме военных, терпеть не могут бактериологическое оружие!
Гарнет медленно оживала — ее огромные глаза пожирали Чарли, руки непроизвольно сжимались, словно она была не в состоянии проследить за полетом его мысли.
Чарли притянул ее на колени.
— Ты имеешь представление, во сколько обходится дезактивация единицы химического оружия? — требовательно поинтересовался он. — Потребуются сотни специалистов, пропасть рабочих рук! Эта часть Лонг-Айленда стонет от безработицы. Расчистка Плам-Айленда вернет жизнь и процветание целому региону! Там нужно будет уложить миллиард тонн бетона, как в Чернобыле. Ба-а-альшие деньги!
Гарнет уютно свернулась около него, все еще не выпуская из рук фотографию. Ее голос прозвучал на удивление уныло:
— Еще глоток «Стрега». У-у, Чарли!
— Ты опять расстроилась?
— Чарли, меня и так рвут на части дюжины комитетов и комиссий, требующих статью и речь. С каждым днем я все больше втягиваюсь в работу Товарищества. И это все не считая «Ричланд»...
— Используй «Ричланд» в качестве стартовой площадки для наступления на Плам. Можно открыть филиал здесь.
— Чарли.
— Снова этот тон.
— Чарли, ты же знаешь, что Плам-Айленд — собственность департамента обороны. Как только твой дружок сенатор заикнется про Плам, он сразу получит под зад коленом.
— Для красотки-модели ты чересчур цинична.
— Прекрати. Ох, Чарли, это был просто восторг — вся эта воображаемая кампания. В точности то, против чего меня предостерегали врачи... Флотилия! Марафон!.. О Господи, что мы за болтуны.
— Из-за «Стрега», наверное. — Он потянулся за своим бокалом.
— Вот почему я тебя так люблю, — тихо произнесла она. — Ты такой же сумасшедший, как и я. — Она свернулась клубком. — Но гораздо более практичный: Чарли, как я тебя нашла?
— Двадцать раз в день спрашиваю себя об этом.
— С удовольствием родила бы тебе третью дочку. — Ее проказливые глаза прищурились. — Или еще пару мальчишек.
— Ты действительно сошла с ума.
Она немного помолчала, размышляя.
— Знаешь, я уже не жалею, что опять увидела Плам. Сейчас я не могу ничего с ним сделать. Но постараюсь. Ты правильно сказал, он ждет семьдесят пять лет. Подождет еще немного.
