Чистая работа - Ла Плант Линда (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗
Льюис встал в самый дальний угол, слушая то, что говорил ему Гарри Блант. В белом «рейндж-ровере» экспертиза раскопала еще кое-что. Пробы, взятые с колес, оказались очень удачными: на них нашли небольшие частицы навоза и грязи. Каждую пробу отослали в лабораторию для проведения специальных анализов, подтвердили, что какое-то время машина находилась у дома Гейл. Образцы волос и тканей пока что исследовали, результаты должны были поступить во второй половине дня.
Анна все сидела на стуле рядом с отделением, Льюис поделился с ней новостями, посмотрел через окно в палату:
— Что, неужели говорит?
— Не могу сказать, Ленгтон всего пять минут как туда зашел.
— О боже… А что, если это все-таки не он?
Все вещи больного, сложенные в пластиковые пакеты, лежали рядом с Анной, на стуле. Она взяла пакет на колени, чтобы Майк сел рядом. Сверху в пакете лежал маленький потертый плюшевый медвежонок.
Анна смотрела на него и старалась припомнить девочку, которая качалась в кресле в доме Гейл. С тех пор прошло уже немало времени, но Анна сосредоточенно думала.
— Ты что? — спросил Майк, потому что она притихла и закрыла глаза.
Анна выпрямилась:
— Знаешь, я не уверена на сто процентов, но мне кажется, этот медвежонок из того дома, его все время жевала Тина, младшая дочь. По-моему, это он… Правда, может быть, я ошибаюсь.
— Хорошо, с него возьмут образцы ДНК.
А в палате Ленгтон не сводил глаз с лица умиравшего и старался припомнить, его ли он видел в общежитии. Вокруг его впалых, мертвенно-белых губ пенилась слюна. Глаза походили на увядшие лиловые цветы, пальцы опухли, ногти были необычного, молочно-белого цвета.
Чем дольше Ленгтон смотрел на него, тем больше убеждался, что с ножом на него накинулся другой.
Ленгтон аккуратно расправил снимок и поднес его к лицу больного:
— Тебе надо сказать им, где ты.
Ответа не последовало.
— Я их найду. Они придут, навестят тебя, — продолжил он шепотом.
Больной снова не отозвался.
— Дети твои? А эта красавица — твоя жена?
Мужчина молчал.
Ленгтон начал складывать фотографию, и тут один опухший палец приподнялся, как будто умирающий просил не спешить.
— Хочешь посмотреть?
Тишина.
Ленгтон расправил фотографию, в бесцветных глазах больного блеснули слезы.
— Мне нужно с тобой поговорить. Тебя зовут Джозеф Сикерт?
Тот кивнул. Движение было легким, почти неуловимым, но Ленгтон наконец точно узнал, кто перед ним.
— Дети Гейл в безопасности, — прошептал Ленгтон и добавил, что знает, как Сикерт помог им.
На это больной снова кивнул.
— Ты увез их с собой? Забрал у Гейл детей?
Сикерт не ответил.
Сердечный монитор дрожал и подпрыгивал; Ленгтону казалось, что он слышит, как жидкость льется в легкие умирающего. Медсестры и врачи волновались все больше. Ленгтон чувствовал: еще чуть-чуть — и его отсюда попросят.
Он встал, склонился над кроватью и сказал свистящим шепотом:
— Изуродованное тело Гейл нашли в саду. Его скормили свиньям. Хочешь это узнать перед смертью? Тебе на том свете покоя не будет, прямо в ад попадешь, выродок! Будешь говорить или нет?
В палату вошел врач, медсестры в панике уставились на него. Он хотел было попросить Ленгтона выйти, но Сикерт поднял опухшую руку и потянулся к Ленгтону. Раздалось громкое «не…». Ленгтон склонился над Сикертом, прислушивался к каждому слову, которое с бульканьем вырывалось из его горла, — так высоко поднялась жидкость из легких.
Анна и Льюис пораженно смотрели, как говорит Сикерт; что именно он произносил, было непонятно, потому что Ленгтон заслонял его своим телом. Казалось, это длится очень долго, но не прошло и пары минут, как Ленгтона вывели. Вид у него был совершенно спокойный; не говоря ни слова, он сорвал с себя халат и маску и отбросил их в сторону.
— Поехали, — бросил он, и они, с пакетами в руках, заторопились по коридору вслед за ним.
Выйдя из здания, Майк сказал Ленгтону, что белый «рейндж-ровер» был на участке у дома Гейл. Тот коротко кивнул в ответ и бросил взгляд на часы — времени оставалось все меньше, а впереди их ждал непростой вечер.
Анна доложила о том, в чем была практически уверена, — плюшевый медведь был игрушкой погибшей младшей дочери Гейл. Ленгтон захлопнул дверцу патрульной машины, сверкнул на нее глазами, потом отвернулся и стал смотреть вперед.
— Мне кажется, вещи Сикерта надо завезти в лабораторию, — добавила она.
Ленгтон пробурчал, что для этого надо вызывать полицейскую машину, им самим сейчас некогда.
Майк Льюис начал набирать номер, а Анна ждала, прикусив губу. Поговорив, Майк взглянул на Анну и пожал плечами. Ленгтон так и молчал о своем разговоре с Сикертом.
— Узнали что-нибудь, шеф? — осторожно полюбопытствовал Майк.
Ленгтон кивнул и снова посмотрел на часы:
— Так, сейчас обедаем, а потом беремся за этих братишек Красиник и знатоков вуду.
Доехав до Нью-Фореста, они получили подтверждение, что операция «Орел» началась, как и было запланировано. В подкрепление им выделили еще пятьдесят офицеров, Ленгтон понимал, что просить больше он уже не может.
Он зашагал в комнату бригады так стремительно, что Анна только диву давалась, до чего он энергичен и притягателен. Вчерашний вечер не оставил совершенно никакого следа. Он чуть задержался у стола Грейс, попросив ее заказать всем сэндвичи и кофе: совещание начнется прямо сейчас, во время обеденного перерыва. Когда Ленгтон дошел до своего кабинета, Грейс позвонили из больницы Вестминстера, она спросила, будет ли он говорить. Ленгтон кивнул.
Джозеф Сикерт умер через пятнадцать минут, после того как они уехали. Ленгтон даже не отреагировал на эту новость, он лишь коротко кивнул и поручил Грейс распорядиться, чтобы тело доставили в морг, — надо будет делать вскрытие. После этого он прошел к себе и захлопнул дверь.
Комната загудела взволнованными голосами: каждому не терпелось узнать, что произошло. Анна и Льюис рассказали все, что могли. Не знали они только, сказал Сикерт что-то важное или нет, об этом Ленгтон не обмолвился с ними ни словом.
— Ну что, один готов. Правда, есть еще за кем охотиться, — заметил Гарри Блант.
Ленгтон опустил шторы в своем кабинете, положил в рот сразу три таблетки, открутил крышку фляжки, глотнул из нее водки, запивая лекарства. Он сел к столу, открыл записную книжку и подробно записал все, что стало ему известно. Потянувшись за фляжкой, которая стояла на столе, он еще раз просмотрел записи о Каморре и провел по его фамилии указательным пальцем.
— Подбираюсь, — прошептал он.
Сняв галстук, Ленгтон сложил пиджак, лег на пол, положил пиджак под голову, закрыл глаза. После обеда ему предстоит напрячь все свои силы. Осталось только уповать на Бога, что тот поможет ему хотя бы стоять, не то что руководить: Ленгтон, как никто, понимал, что это — медленное самоубийство.
К трем часам операция «Орел» должна уже будет идти полным ходом, такое сильное полицейское подкрепление — удовольствие не из дешевых, и надо будет доказать, что деньги он потратил не впустую. Если все пойдет не так, как надо, ничего хорошего не жди: главное управление мигом заменит их другой бригадой. Как-то раз Ленгтон уже намекнул во всеуслышание, что такое вполне возможно. Но если только он заполучит Каморру — а он всерьез планировал выйти первым на того, кто, как он считал, чуть не отправил его на тот свет, — тогда остальное уже не будет иметь никакого значения.
Так он лежал на полу, отдыхал, и мало-помалу голоса и телефонные звонки, раздававшиеся из соседней комнаты, погрузили его в глубокий сон.
Гарри сидел на краю стола Анны, он только что закончил говорить по телефону со своим зятем. Он то сжимал, то разжимал правую руку, в которой держал резиновый мячик.
— Просто поверить не могу! Только он начал работать на большой стройке, как ему сказали, что он вместе с бригадой там больше не нужен, — наняли бригаду поляков за полцены. Ну и что ему теперь прикажешь делать, с тремя-то детьми? Соглашаться на эти гроши? Он мне сказал, что в совет Вестминстера уже поступают жалобы на бездомных: те пьют, наркоманят, процветают преступность, проституция. Да еще эти чертовы румыны…
