Роза - Смит Мартин Круз (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Не поднимаясь с колен, Блэар склонился к земле и всхлипнул. — «Проклятая пони», — проговорил он про себя. Пиджак, накинутый пони на голову и порывисто треплющийся во все стороны, заставил его вспомнить о зацепившейся за доску простыне. А клеть, раскачивавшаяся на тросах, напомнила об ударах о борт корабля. Блэар забыл уже, когда он в последний раз плакал, но сейчас мучительные воспоминания рвались наружу, требуя какого-то выхода. Чертова пони!
— Вы себя хорошо чувствуете?
Блэар поднял голову. Сквозь еще застилающие глаза слезы он разглядел коляску и сидевшего в ней Леверетта. Блэар даже не слышал, как тот подъехал.
— Вполне.
— Вы, кажется, чем-то расстроены.
— Леверетт, вы поразительно тонкий наблюдатель. — Опасаясь, что у него могут хлынуть слезы из глаз, Блэар, не поднимаясь с колен, опустился набок и перекатился на спину. От этого упражнения ребра его застонали так, словно им никогда не приходилось заниматься ничем подобным. «Шел себе спокойно, — злился он, — ни с того, с сего вспомнил эти похороны в море и вдруг, неожиданно для себя, чуть не превратился в фонтан слез!»
— Помочь вам подняться?
— Если хотите мне помочь, скажите, что меня уволили и что семейство Хэнни больше не нуждается в моих услугах.
— Наоборот, епископ говорит, что весьма доволен вашей работой. И хочет, чтобы вы и дальше продолжали в том же духе.
— А что насчет Шарлотты Хэнни? — Блэар сел. — Сказал, чтобы я держался от нее подальше?
— Напротив. Епископ хочет, чтобы вы поговорили с ней еще раз.
— Вы рассказали ему, что произошло?
— Да, и он сказал, что вам следует подставить другую щеку.
Блэар рассмеялся сквозь слезы, и Леверетт добавил:
— И еще епископ сказал, что если вы не расположены будете поступить подобным образом, то защищайтесь от нападения так, как сочтете нужным.
— Епископ так сказал?! А он знает, что его дочь не выносит даже одного моего вида?
— Я рассказал ему о том, что произошло. Шарлотта и Эрншоу еще раньше сообщили ему все во всех подробностях. Так что неприятный эпизод в саду получил всестороннее освещение.
«Эпизод в саду! Чисто английский способ описания чего угодно, от убийства до газоиспускания», — подумал Блэар. Он заставил себя подняться.
— Хэнни явно не в себе, — проговорил он.
— Епископ сказал, что исчезновение преподобного Мэйпоула, слишком неотложное и важное дело, и никакие соображения личного порядка не должны мешать вашему расследованию. Кажется, он сейчас убежден более чем когда бы то ни было, что вы как раз тот человек, кто способен наилучшим образом справиться с этим делом. Он сказал, что, возможно, вы даже получите премиальные.
Блэар со злостью забросил саквояж в коляску, вскарабкался сам и уселся рядом с Левереттом.
— Не нужно мне никаких премиальных, и я понятия не имею, как справиться с «этим делом». Мун, ваш начальник полиции, считает, что Мэйпоула никогда не найдут. Возможно, он прав.
— Вы что, ездили верхом? — Леверетт потянул носом воздух. — Вас лошадь сбросила?
Блэар подумал над вопросом, потом ответил:
— Что-то в этом роде.
В гостинице Блэар переоделся. Странно, но он испытывал прилив сил и какое-то душевное очищение. Даже цвета вокруг стали как будто сочнее, свежее и ярче. Блэар сходил в канцелярскую лавку и купил лупу, чтобы читать дневник Мэйпоула. У него даже появился аппетит, и он уговорил Леверетта зайти в таверну «Скольз» съесть по пирогу с зайчатиной и по соленому угрю.
Внутри помещения висело такое густое облако едкого трубочного дыма, что хотелось немедленно заткнуть нос. У столов, где старики в кепках и засаленных шарфах играли в домино и спорили друг с другом, стояли костыли и даже инвалидная коляска; здесь же сидели молодые рабочие, у которых был сегодня выходной. Пироги в этом заведении принято было поглощать при помощи раскладных ножей, и от подобных манер Леверетт сразу же сделался чопорным и привередливым. Блэар же привык к тому, что арабы и африканцы едят вообще руками. И еще была у него слабость к такого рода картинам и застольям, он любил смотреть на беззаботных и азартных игроков, которые всегда и везде одинаковы, будь то в Аккре, Сакраменто или Уигане. Два звука отчетливо выделялись из общего шума, сливаясь каждый в свой самостоятельный ритмический хор: стук костяшек из слоновой кости и сопение глиняных трубок, когда каждый из курильщиков делал очередную затяжку.
Пиво было густо-черным, Леверетта от него зримо передернуло. Управляющий еще не снял повязку с головы и казался слегка жеваным, как пришедший по почте конверт.
— Не бывал в подобных местах с тех самых пор, как мы тайком захаживали сюда с Шарлоттой, — прошептал он.
— Она здесь бывала?!
— Когда мы были еще детьми. Нам обоим нравились соленые угри.
— Шарлотта Хэнни?! Представить себе не могу.
— Вы не знаете Шарлотты.
— Мерзкий и жестокий моллюск.
— Нет. Она… по крайней мере, когда-то была другой.
— Рыбой?
— Полной жизни, с авантюрной жилкой.
— А сейчас она полна предрассудков. По-моему, она еще слишком молода, чтобы быть умнее всех, а?
— Она образованна.
— Интересно как?
— Классические литература и история, естественные науки, французский, латынь, немного греческого…
— Понял. О шахтерах и шахтерках ей что-нибудь ведомо?
— В традициях Хэнни тайком ходить по городу. Епископ, когда был молодым, сам постоянно посещал рабочие кварталы Уигана. У мальчишек здесь принято прыгать через старые шахтные стволы. Знаете, это требует мужества. Некоторые вообще никогда не прыгали. А Хэнни был чемпионом.
— Ну, это же его шахты, верно? Быть может, стоило бы ввести правило, что право на владение шахтой дается только тому, кто способен прыгнуть через шахтный ствол. А Мэйпоул бывал здесь?
— Иногда. Он хотел страдать вместе с шахтерами, а для этого и питаться как они. Но, как он мне сказал, выяснилось, что шахтеры на самом-то деле едят хорошо. Ростбиф, баранина, ветчина и, конечно, реки пива. Джон себе такого позволить не мог, так что пришлось ему снова начать жить как викарию.
— Большинство местных прихожан посещало его церковь?
